Гончие и сторожевые

Техника развивается, по временам - очень бурно, скачкообразно, и все же в ней кое-что остается неизменным со времен первой промышленной революции. Сам фундамент - простейшие детали машин и механизмов, без особых изменений кочующие из одного технического поколения в другое. Нечто привычное и естественное, всякие гаечки, рычажки, шпильки, кронштейны, - то, что никому в голову не приходит отбрасывать и искать принципиально иные решения. Быть может, потому, что прежним остается человек, с теми же пропорциями, теми же органами чувств, с тою же искусной, но слабой рукой?

...Трубопроводы, кабельные каналы, шахты лифтов... Как-то "не так", все это сделано, просто подмывает сказать "не по-людски", хотя чаще всего не по-людски делают именно люди. И все же здесь будто специально чуточку отошли от привычного... Неужели это - лишь следствие _времени_?

Головная часть. Дошли до середины. А дальше... Броня вспучивалась пятью сегментами. Индикаторы показывали слабое излучение...

В свете фонарей можно было разглядеть, что металл здесь образует выпуклую "сеть" с геометрически правильным рисунком, а ячейки заполнены каким-то другим веществом; судя по язвам пылевой эрозии - менее прочным.

Интраскоп показал, что внизу - сплетение металлов, диэлектриков, полупроводников (все это дает разные цвета на экране); не разобраться. Огромная, сложная и совершенно непонятная конструкция...

Инстинкт, наверное, заставил Рубана не подводить интраскоп вплотную к сегментам, а рассматривать незнакомую установку немного со стороны.

Несколько долгих минут добровольцы горбились над экраном; чуть поворачивая верньеры настройки, Рубан шептал:

- Надо разобраться... Надо обязательно разобраться...

- Разобраться? - не выдержал Паттег, - да ты соображаешь, что сейчас происходит? Он же, "Ангел" этот проклятый, в любой момент может рвануться - пикнуть не успеешь, как сгоришь в факеле! А он расстреляет "Вайгач" и уйдет в Мешок - и тогда что? Надо пробиться в рубку, и раздолбать его паршивые мозги. Приколем - а там разбирайся, сколько влезет!

- "Раздолбать мозги"? И с чем же прикажешь разбираться? Что останется? Куча лома? А если и кучи не будет, там же наверняка самоликвидатор!

И тут Рубан вновь явственно ощутил присутствие Серебряной Чайки.

Глаза ничего не видели - лишь темная изъязвленная поверхность брони чужого корабля, "сегменты", преграждающие путь, интраскоп, лучевое копье, скафандр, лицо Паттега за стеклом, - и далекие-далекие звезды над черной гладью Угольного Мешка... Глаза не видели ничего - но разум ощущал присутствие.

- Володя, здесь Серебряная Чайка.

- Знаю, ну и что? - вскинулся Паттег, - не до нее сейчас! Нам сто метров осталось, а там люк будет, не может не быть! Заблокирован - так выжгу замок!

- Да подожди ты! - крикнул Рубан, разом перестав думать не только о Серебряной Чайке, которой, может, и вовсе нет, но и о Ли, замершем у интеркома на "Вайгаче". - Живой там или электронный мозг, но если его уничтожить, что нам останется? Мертвое переплетение материалов? Кто может разобраться в компьютере, если нет никакой программы, если не знаешь, на каком языке, в какой системе он работает? А если вообще не знаешь, компьютер ли это или причуда природы?!

- Не собираюсь спорить. Неважно это, понял? А вот что этот Черный в меня стрелял - важно. И что у него, смотри, еще дюжина ракет в кассетах тоже важно. Молодец, помог добраться до его шкуры - а дальше я сам... Не упущу. Целым - не уйдет!

И Паттег, подхватив невесомое лучевое копье, заковылял по узкой полоске брони между "сегментами".

Помедлив, Рубан толкнул ящик интраскопа и двинулся следом.

Прибор проплыл в метре над "сегментом".

Рубан успел сказать:

- Держи, Володя! - а сделать еще один шаг не успел. Вспыхнуло голубое сияние, вспыхнуло - и людей разделила полупрозрачная завеса.

Отчаянно заверещал счетчик: из "сегментов" вырывались в пространство потоки лучистой энергии, и мириадами голубых искр светились частицы ионизированной космической пыли.

Завесу не преодолеть: какая там лучевая болезнь - мгновенный распад тканей, как в луче гразера...

Сквозь свист в треск донесся слабый радиоголос Паттега:

- Ты живой?

- Живой, живой...

Рубан отступил еще на несколько шагов. Связь с Ли прервалась; естественно, сквозь такой фон не докричишься.

Исчезла и Серебряная Чайка.

Рубан отчетливо понимал, что произошло. Паттег прошел мимо "сегментов" - его _пропустили_. А интраскоп, такую же массу, но неживое - нет.

Пропустили не лично Паттега. Живое. Умеют различать биологическое и технологическое... Далеко в космосе, в кораблях, живое было приманкой - не случайно ракеты били по жилым отсекам. Модуль не обстрелян - наверное, слишком мелкая и тихоходная цель, на еще плывет в общем-то мимо... Стоит ли тратить ракету, если настоящая Цель - совсем недалеко?

Живое на обшивке - это не опасность. А вот неизвестный груз, технологическое - тревога...

Наша техника не умеет это различать. Земные компьютеры запрограммированы иначе. И следовательно - здесь знания, открытия и _умение_, необходимые людям... Их надо сохранить любой ценой!

- Паттег! - закричал Рубан смутной тени, удаляющейся за голубой завесой. - Остановись!

Паттег ковылял все дальше по броне головного отсека.

- Паттег! - крикнул Рубан еще раз, уже не надеясь, что его услышат.

Но патрульный услышал и отозвался, чуть замедлив шаг:

- Чего ты кричишь? Потом поговорим. Лети к модулю.

Неуклюжий ящик интраскопа медленно уплывал в пространство. Голубое сияние окутывало его, и казалось, что прибор истаивает, с каждым мгновением становится все меньше.

- Володя, - Рубан еще раз попытался убедить, понимая, что больше ничего сделать нельзя, шансов преодолеть голубую завесу попросту нет, - нужны серьезные исследования. Мы сейчас должны Его оставить. Уходи в космос. По тебе стрелять не будет. Уходи на ракетном поясе - а я тебя подберу. Или "Вайгач"...

- Вот он, люк, - через минуту заговорил Паттег, - сейчас поговорим...

Короткая вспышка - Паттег выжег замок лучевым копьем. Едва различимо вырисовывалась овальная чернота, и вот Володя, взмахнув рукой, скользнул вглубь.

Еще мгновение Рубан стоял перед голубой полупрозрачной завесой; потом отключил "прилипалы" и заскользил на ракетном поясе над самой обшивкой. Еще минута - и он забрался в модуль.

Колпак. Усилитель. Передатчик - на полную мощность. И - на весь эфир:

- Всем, кто слышит меня! Мы...

Продолжить он не успел: боль и тоска перегрузки прервали дыхание... все залилось багровым пульсирующим светом... Штурвал, курсограф, пульт, биошкаф, будто игроки, перебрасывали друг дружке тело пилота - и вдруг тяжесть и удары сменились невесомостью.

Исчезла голубая завеса.

Рядом с иллюминатором торчал нелепо вывернутый, перекошенный рычаг привода плазменного руля.

Раскаленный край дюзы еще светился.

А впереди...

В свете прожекторов модуля можно было различить на головном отсеке безобразный горб вспученной брони между пилонами носовых маневровиков.

Какое-то время Рубан молчал.

А затем в сознание одновременно вплыли радиоголос Ли и присутствие Серебряной Чайки.

Им обоим он сказал-пожаловался:

- Все погибло...

И впервые услышал отчетливый ответ Серебряной Чайки:

- Теперь нет преграды.

Три мысли промелькнули у Рубана одновременно: - ты все-таки существуешь объективно - преграда только для нас? - сможем ли мы разобраться в "сегментах"?

И тут же Олег воспринял три волны понимания-ответа: - мир един, только сложнее, чем вы можете понять - мы давно с вами - все потери восполнимы, кроме потери Разумного...

- Паттег, - подумал-спросил Рубан, - он погиб?

- Да.

- Что произошло? - билось в переговорнике, - что с Володей?

- Паттег погиб. Здесь взрыв... "Черный" больше не опасен. Подводи "Вайгач"...