Частное расследование

К сему Бусько Анна Ивановна.

Справка

Зимнее пальто мальчиковое Армавирской фабрики размер сорок четвертый рост второй стоит сорок два рубля шестьдесят копеек. В чем можете и убедиться в нашем магазине.

Заведующая отделом магазина No 3 Малкова М. Н.

Счет магазина No 4 смешанного торга

Наименование товара: пальто мальчиковое 44 размер рост 2-й. Количество одно. Цена шестьдесят шесть рублей двенадцать копеек. Итого - шестьдесят шесть рублей двенадцать копеек.

Директору школы тов. Матуриной Е. Т. от Демкиной Н. Ф., проживающей по переулку Партизанскому, дом No 14.

Заявление

Прошу Вас разобраться с моим делом. За счет школы моему сыну Николаю Демкину, ученику седьмого класса, купили костюмчик и ботинки. Я, конечно, благодарная, но люди подсказали, и я сама вижу, здесь неправильно. Написано ботинки стоят шестнадцать рублей, а они из плохой кожи, свиная вроде и подошва резиновая. Таких денег они не стоят. Про костюмчик тоже. Вроде заплачено много, сорок пять рублей, а глядеть не на что. А постирается раз и вообще сядет, не натянешь. Я очень сомневаюсь, не произошло ли какого обмана. Покупала все в магазине Балашова, бухгалтер школьный. Мне вручила, в чем я и расписалась. Прошу разобраться, не отказать в моей просьбе.

Демкина Надежда Федоровна.

Директору средней школы No 2 Матуриной Е. Т. от классного руководителя 9 "а" класса Мельниковой О. Т.

Докладная

Считаю своим долгом довести до Вашего сведения, что преподаватель ручного труда Балашова Л. В. на уроках ведет с ученицами моего класса разговоры, недопустимые в стенах советской школы и позорящие звание советского учителя. Эти разговоры разлагают учеников и сводят на нет все наши усилия по морально-политическому воспитанию учащихся...

- Лаптев! - раздался по селектору дяди Шурин голос.- Товарищ Шерлок Холмс! Зайди-ка! Слышишь меня?

- Иду, - отозвался Лаптев, спрятав свой недочитанный блокнот в карман, и направился к редактору.

Дядя Шура пребывал в игривом расположении духа.

- Как дела, как успехи? - весело спросил он у вошедшего Лаптева. - Собаку еще не завел?

- Нет, - спокойно ответил Лаптев.

- Зря, - огорчился редактор. - По следу бы ходил. Ты заведи кутька. Тебе без него нельзя. Легче будет разыскивать. Мухтаром назови.

- Назову, - равнодушно пообещал Лаптев.

- А вообще интересно получается, - несколько потух и задумался дядя Шура. - Ты в сыщика превратился. Хочешь доказать, что ты пуп земли. Хотя это тебе не удастся,- предупредил он. - Но... тебе говорят, а ты свое. А вот от зарплаты, от зарплаты ты не отказываешься... Румкин наш дорогой Пушкина и Толстого громит, всех писателей с утра до ночи низвергает. Работать его колом не заставишь. Но в получку он первым у ведомости. Хотя, по правде, с него бы надо брать за то, что стул просиживает да нервы людям портит, дураками да неучами всех крестит... Вот так и живи, - опечалился редактор. - Но... - поднялся он из-за стола и пухлой ладонью по столешнице хлопнул. - Пора за вас браться, пора. Будем тебя на партсобрании слушать. Твой отчет. Из райкома обещали прийти, из управления сельского хозяйства. Вот так. Готовься. Ты меня понял?

- Понял, - отозвался Лаптев. - С этого бы и начинали. Все?

- Пока все.

На том и расстались. А у себя в комнате Лаптев посидел недолго, подумал. Особо размышлять не приходилось, все было ясно: начиналась расплата, наказание непослушного отрока. Во-первых, крепкая и очень крепкая вздрючка Лаптеву уже обеспечена, ясно, что не хвалить его собираются. А во-вторых, после этого отчета, когда каждый упрек, всякий промах его будет записан и всему итог подведен в виде: указать, потребовать, предупредить и прочее - после этого Лаптева можно голыми руками брать и в любой день выставлять из редакции, прицепившись к какой-нибудь ошибке.

Но особо горевать Лаптев не собирался. Нечто подобное он предполагал, и паниковать сейчас означало просто-напросто сдаться.

С этой мыслью он и отправился по делам. Но, против его воли, думалось о предстоящем. С горечью думалось. И вместо того, чтобы напрямую идти в райисполком, Лаптев решил немного развеяться, прогуляться. Хотя погода стояла вовсе не для прогулок, декабрь. Снег, что выпал неделю назад, сошел. А серая овчина неба нового не обещала. Сыпало моросью, надоедливой, скучной, а верховой жесткий ветер примораживал землю, разводил несусветную склизь. Люди без дела из домов не выходили, и потому пустынно было в поселке.

Погруженный в свои невеселые раздумья, Лаптев не сразу расслышал окликающий его голос. А расслышав, обернулся и обрадовался. Следом шли его недавние знакомые, учительницы, мать и дочь. Очень вовремя встретились эти люди.

- Молодежь меня под уздцы взяла, - смеясь, говорила подходившая учительница-мать. - А то я того и гляди растянусь, коняка старая.

Она шла посредине между дочерью и еще одной женщиной, тоже молодой. Но гляделась она, даже рядом с ними, вовсе не старой конякой. Холодная морось свежила лицо, и смуглые щеки молодил румянец.

- Куда это вы, Семен Алексеевич, бегом да согнувшись?

- По делам да по делам, а тут еще погода собачья,- пожаловался Лаптев, бросая неприязненный взгляд на небо.

- Ну, уж скажете тоже, - возразила учительница.- Прекрасная погода. Декабрь, а еще хорошо.

- Чего хорошего, - сказал Лаптев. - Озимые-то пропадут.

- Виновата, виновата,- тотчас согласилась учительница.- Мы, грешным делом, забываем всегда про хлеб. Абы нос не мерз, и ладно... Познакомьтесь, Семен Алексеевич, это наш местком, Зоя Михайловна, моя бывшая ученица. Я вам про нее говорила. Она вам может помочь, кое-что рассказать.

Молодая женщина приветливо улыбалась, но последние слова согнали улыбку с ее лица.

- О чем рассказать? - быстро спросила она. - Опять Балашова?

- Что случилось, Зоя? - удивилась старая учительница. - Разве это надо скрывать?

- Но и не... говорить об этом на каждом перекрестке... Надоело!

- Так это же Семен Алексеевич, он хочет помочь...

- Не буду я ничего рассказывать, - бесстрастно проговорила женщина и замолчала; тонкие морщины протянулись из углов плотно сжатых губ.

- Как же...- недоуменно проговорила старая учительница. - Что ж получается?