Страница 20 из 65
Это уже был бой нервов. Кто выдержит? Чья закалка крепче? Не любили немцы такого русского приема - пасовали. Так произошло и на этот раз. В самый последний момент, когда катастрофа казалась уже неизбежной, одна из машин резко изменила курс. Немец свернул!
- Струсил, гадина! - послышался в эфире глухой голос Василия. И он без промедления прошил "мессершмитт" меткой пулеметно-пушечной очередью.
Самолет берлинского аса накренился. Летчик попытался было восстановить горизонтальный полет. Но, получив дополнительную очередь, "мессер" загорелся и стал падать на нейтральную полосу. Залп реактивных минометов накрыл его.
А бой продолжался. Атаки, огонь, рев моторов. Еще одного самолета недосчитался враг. Уцелевшие немецкие летчики поспешно стали выходить из боя, удирая за линию фронта.
Политуправление ВВС выпустило листовку с описанием подробностей и результатов этого боя.
Некоторое время спустя летчики Лавейкин и Романов сбили еще два Ме-110 из группы фашистских асов.
26 сентября из штаба фронта в полк пришла телеграмма:
"Командование ВВС и наземных войск Калининского фронта боевую работу наших летных подразделений оценивает как отличную. Боевое задание в течение дня выполнено на отлично, за что ведущим групп т.т. Зайцеву, Ефремову, Шардакову, Балалуеву, Федорову, Разоренову, Чертову и всему личному составу, участвовавшему в боевой работе, объявить благодарность".
Среди советских летчиков-истребителей на всех фронтах стали выделяться настоящие мастера воздушного боя: Борис Сафонов, Виктор Миронов, Петр Покрышев, Петр Пилютов, Николай Терехин, Василий Крутоверцев, Михаил Осипов, Виктор Давидков, Александр Покрыш-кин и другие. На их личном счету было по десяти и более сбитых фашистских самолетов. На Калининском фронте такими летчиками были Василий Зайцев и Иван Клещев. Фронтовая жизнь шла своим чередом. Будни, заполненные работой. Неожиданно выпадали и праздники. Таким бывал приезд артистов. Эта весть обычно молниеносно облетала весь полк, Все спешили, как по тревоге? брились, чистились, драили пуговицы до солнечного блеска. И вот уже звучит с импровизированной сцены чудесный голос Руслановой, смешат летчиков Хенкин, Гаркави. Не беда, что мала и неудобна сцена, оборудованная тут же, на аэродроме, что выступления подчас заглушаются шумом взлетевших самолетов. Главное, гвардейцам подарили кусочек мирной жизни. Зрители аплодируют, не жалея рук.
Как-то приехал композитор Покрасс. С ним Шварц. Они пробыли у нас несколько дней, а уезжая, подарили "Марш 5-го гвардейского авиаполка", наш марш,
Путь воздушный светел и не длинен
Всем, кому Отчизна дорога.
Самолеты плыли на Калинин,
Чтобы выбить подлого врага.
Шла навстречу огненному грому
Самолетов огненная сталь,
Вел их в бой по небу голубому
Подполковник гвардии Беркаль.
Летим, летим как туча грозовая
Бомбить фашистов метко свысока,
Чтоб громче пелась песня боевая
О славе пятого гвардейского полка.
Мы под Минском и под Белостоком
Устремились с неба на врагов.
Над врагом в сражении жестоком
Нависали тучи "ястребков".
Посмотри на небо хорошенько
Различи в тиши знакомый звук
Это шел на бой Онуфриенко,
Шли Ефремов, Зайцев, Кондратюк.
В небесах дороги нам открыты,
А внизу родимые поля,
И летят на землю "мессершмитты"
И летят на землю "хейнкеля".
Отошла суровая година,
Скоро час победного конца.
Ведь с мотором слиты воедино
Наши мысли, чувства и сердца.
IV. В низовьях Дона
В начале ноября в полк пришел короткий приказ: прибыть во второй запасной авиаполк на одной из станций Горьковской области за получением новых самолетов.
Приказ не обсуждался, но все без исключения - командир полка, летчики, техники - волновались за судьбу наземных войск, которые вдруг лишались прикрытия. Когда предстояло покидать на некоторое время фронт, одолевало чувство какой-то вины.
На аэродром прилетел новый полк на "яках". Фронт не оголялся. Но все ровно летчики нервничали, хотя и понимали, что их ждет учеба, новый, более современный истребитель.
Из запасного авиаполка к нам прибыли Александр Мастерков, Анатолий Беляков, Иван Сытов, Николай Сверлов, Александр Орлов, Александр Пчелкин, Александр Остапчук, Николай Анцырев. Большинство из них были летчиками-инструкторами в авиаучилищах, имели хороший налет, написали не один десяток рапортов, пока не попали в действующую армию.
Командир полка Василий Александрович Зайцев и его заместитель по политчасти внимательно познакомились с каждым вновь прибывшим. Так было заведено. С первой же минуты новички ощущали отеческую заботу. Им подробно рассказывали историю полка, внушали уважение к овеянному славой Гвардейскому полковому знамени. При получении назначения в эскадрильи их торжественно представляли личному составу.
Зайцев любил откровенные беседы с рядовыми гвардейцами. Рассказывал им о подвигах Соколова, Онуфриенко, Нюнина, Мочалова. Ведь почти с каждым из прославленных летчиков он сам летал, видел их в бою.
Молодые летчики брали схемы и знакомились с проведенными боями. Постигали новые тактические приемы. А пока в полку шло доукомплектование.
Командирами эскадрилий стали обстрелянные в воздушных схватках Николай Кияченко, Иван Лавейкин и Николай Дмитриев.
Сменился и начальник штаба полка. Вместо убывшего на должность начштаба дивизии ночных бомбардировщиков гвардии майора Русанова в полк прибыл после окончания Военно-воздушной академии майор Калашников.
Подтянутый, энергичный, он отличался отменной выправкой, терпеть не мог нерях и разгильдяев. Сказалось, видимо, влияние его прежней службы: до окончания академии был командиром эскадрона в кавалерии. Был Николай Михайлович вдумчив и серьезен, до тонкостей знал хлопотное штабное дело.
Повысили в должности инженера полка Большакова. На его место пришел трудолюбивый, хорошо знавший авиационную технику Каплуновский, бывший воспитанник Харьковской коммуны имени Ф. Э. Дзержинского.
Теперь нам предстояло овладеть новым самолетом Ла-5 - скоростным, маневренным истребителем. Он как бы символизировал непрерывное движение нашей техники вперед. По мощности мотора и огня Ла-5 превосходил немецкие истребители. Летный и технический состав принялся осваивать машину.
Занимались, не жалея сил. Только бы скорее, скорее... Полк готовился к новым боям, новым победам.
По ежедневным сводкам Информбюро было очевидно, что под Сталинградом готовится решительное сражение. И переброска полка была связана с этим. Командование торопило быстрей овладеть грозным истребителем, слетаться парами, отстреляться.
С временем и погодой не считались. 15 декабря 1942 года полк в составе 207-й истребительной авиационной дивизии 3-го смешанного авиационного корпуса 17-й воздушной армии приступил к боевой работе в средней излучине Дона.
16 декабря войска Юго-Западного фронта перешли в наступление. В первые часы операции авиация не смогла поддержать войска, которые, встретив упорное сопротивление противника, продвигались медленно. Но в середине дня, когда распогодилось, эскадрильи штурмовиков и бомбардировщиков под прикрытием истребителей обрушили бомбовые удары на оборону противника и его тыл.
Совместно с наземными частями 1-й гвардейской армии, 6-й армии, 4-го гвардейского танкового корпуса Юго-Западного фронта полк принял участие в разгроме войск немецко-итальянских армий в среднем течении Дона, а также в воздушной блокаде окруженной группировки в районе Сталинграда.
В истребительную авиадивизию, кроме нашего, входили еще два истребительных полка на "яках". Их возглавляли опытные командиры М. В. Кузнецов и С. Л. Индык. Позднее эти полки стали 106-м и 107-м гвардейскими.
Первым в полку счет сбитых вражеских самолетов на Юго-Западном фронте открыл гвардии старший лейтенант Игорь Шардаков. Встретив при патрулировании в районе Новая Калитва четыре Ме-109, он смело атаковал ведущего группы. Остальных связали боем гвардейцы Виталий Попков и Николай Макаренко. После первой меткой атаки Шардакова вражеский самолет на высоте триста метров перевернулся на спину и врезался в землю. Опасаясь разделить участь ведущего, три Ме-109 удрали.