Дети Хэмлина

– Диана, я видела, как ты собиралась в полет. Кое-что из одежды, которую ты выбрала...

– Таша, прекрати! – резко оборвала ее Диана.

Пикар с улыбкой посмотрел на первого офицера. Тот улыбнулся в ответ, но так, чтобы этого не заметила Диана. К сожалению, советник почувствовала, что он веселится.

– Прошу прощения, капитан, – вежливо произнесла она. – Но мне еще нужно кое-что подготовить к полету.

Когда Диана поднялась, чтобы уйти, Райкер перестал улыбаться и поскучнел:

– Диана, я просто пошутил.

Она повернулась к Райкеру и невинно улыбнулась:

– Если я не ошибаюсь, то именно тебе принадлежит опыт в решении вопроса, сколько офицеров поместится в шаттле.

Трой гордо прошагала по мостику и вышла. Всеобщее внимание было теперь обращено на Райкера. Пикар и сам не смог удержаться от едкого замечания. Он посмотрел на смутившегося первого офицера, удивленно приподняв брови.

– Это был всего-навсего эксперимент по проведению эвакуации в случае чрезвычайной обстановки, – оправдывался Уильям. Ему удавалось сохранить невозмутимое выражение лица, но уши стали прямо-таки пурпурного цвета. – И мы нашли ответ. Двенадцать.

Дейта отвлекся от пульта управления и заявил:

– Если поставить эксперимент и попытаться определить максимум пассажиров, вмещающихся в шаттл, то я могу сказать точно: более двенадцати человек.

– Да, но при высадке на Марди Грае мы смогли найти только двенадцать первых офицеров. Поэтому пришлось привлечь к участию в эксперименте кое-кого из местных.

– Ты был на Марди Грае? – удивился капитан и вспомнил свою высадку на эту планету. – Ты считаешь, что Дейта уже достаточно взрослый, чтобы выслушивать продолжение истории?

– Сэр? – Андроид был смущен замечанием капитана, а когда ля Форж расхохотался, Дейта окончательно растерялся.

Уильям Райкер довольно улыбнулся:

– Он уже пытался интересоваться межличностными отношениями, капитан. Каким образом он может узнать об этом?

– Тогда, первый, продолжайте рассказ, – согласился Пикар. – Можете считать это приказом.

Будучи главным офицером-медиком, Беверли Крашер серьезно относилась к ответственности за подчиненный медперсонал. Она гордилась тем, что ей удалось набрать команду самых квалифицированных и талантливых врачей. И вот теперь перед ней стояла Лиза Иовино, нервно переминаясь, и просила разрешения о переводе.

– Как ты узнала о других детях? – спросила Крашер.

Она говорила резковато, так как была расстроена. Если из коллектива уйдет Лиза, то все сразу же ощутят потерю.

– Вообще-то, это уже не важно, – пробормотала она. – Я могу быть с ними, – настаивала Иовино, сама не понимая, куда просится. Сейчас она переживала только за судьбу детей.

– Да, – вздохнула Крашер. Она понимала, что дети Хэмлина сильнее нуждаются в хороших врачах, чем экипаж звездного корабля. – Думаю, что смогу устроить тебе перевод. С Десятой Звездной Базы ты отправишься на новое место назначения.

Беверли Крашер решила, что сможет обратиться с просьбой к послу Дилору, ведь он многим ей обязан.

– Спасибо, доктор Крашер, – поблагодарила Лиза Иовино, она немного растерялась от такой скорой перемены жизни. – Я никогда не собиралась работать с детьми как врач, но эти малыши...

– Лиза, – позвали девушку из палаты, где находился Моисей. Сразу же послышался грохот, что-то тяжелое упало на пол. Рассерженный голос снова воскликнул:

– Лиза!

– Моисей должен спать, – сказала Лиза и быстро направилась к двери. – Я учила его ходить, но пока малыш умеет только ползать.

Доктор Крашер улыбнулась, вспомнив Моисея. Она покинула изолятор и решила нанести визит на ферму. У входа на палубу, где было пастбище, ее встретил Уэсли. Только теперь Беверли заметила, что ее сын превратился из мальчика в юношу.

Солнце уже садилось за горизонт, озаряя ярко-синее небо оранжевым теплым светом. Холмы плавно уходили в даль..

– Когда здесь находились животные, все выглядело намного лучше, – сказал Уэсли, когда они подошли к одному из загонов.

Ферма была опустевшей, притихшей, словно все вокруг погрузилось в глубокий сон.

Беверли вдохнула прохладный вечерний воздух. Пахло жимолостью. Неожиданно женщина вспомнила о жизни с Джеком, подумала о карьере в Звездном Флоте.

– Да, можно представить, как все здесь было. Я родилась в сельскохозяйственной колонии.

Уэсли открыл деревянную калитку, и они ступили на пастбище. Мальчик тут же поспешил закрыть вход, скорее по привычке, ведь в загоне не бродили овцы.

Стоя посреди опустевшего двора, мальчик показывал матери, где находились поросята, где кролики. Потом посмотрел на ведра с водой, приготовленные для жеребят, и попытался осмыслить, насколько тяжел труд фермеров.

– Нет, я все-таки не понимаю, почему они предпочитают вести именно такой образ жизни. Сложная техника и развивается для того, чтобы облегчить труд людей, освободить время для других дел и занятий.

– Да, наверное, это так, – отозвалась Беверли. – Но я могу их понять, догадываюсь, почему они не хотят использовать машины. На моей родине люди пострадали бы намного меньше, если бы полностью не зависели от техники. Когда вышли из строя основные машины и технические приспособления, люди оказались беспомощными, словно младенцы. Те, кто остался в живых, были вынуждены изучать старинные способы обработки земли и ведения скотоводства. Причем учителей у них не было.

Арведда-III погибла еще до рождения Беверли, но бабушка много рассказывала ей о тех страшных событиях.

– Я не задумывался об этом, – ответил Уэсли.

Они молча шагали по мягкой зеленой траве, думая каждый о своем. Когда подошли к выходу, Уэсли окинул прощальным взглядом темнеющие поля, холмы и деревья и выключил программу.

Пикар заметил, что у соседнего иллюминатора остановилась женщина.

– Вы что-то поздно сегодня, доктор Крашер. Вас опять вызывали к новорожденному Т'Сала?

– Нет, я просто размышляю, – ответила женщина, но когда Пикар подошел и остановился рядом, она улыбнулась и предупредила:

– Осторожно, мое поведение может быть заразным.