Жестокие игры - 2

- Откуда я знаю, - пожал плечами Потаев. - Очевидно, у вас были на то свои мотивы.

- Разумеется были. Мы знали, что если договор заключите вы, то он будет работать на благо страны, если Танин - ей во вред.

- Что же, весьма логично, - согласился олигарх. - А какова, в таком случае, ваша, так сказать, стратигическая цель?

- Объединить наши усилия в борьбе с сосновскими, таниными и прочими, то-есть всеми теми, кто озабочен лишь тем, как побольше ограбить страну и народ. Поймите, Петр Эдуардович, вы в нас заинтересованы не меньше, чем мы - в вас.

- А кого вы представляете, Андрей Петрович?

- Я ведь уже говорил - ФСБ.

- Но ведь вы - тоже ФСБ. Только вы, со своими возможностями, вряд ли можете что-то решать и кардинально изменить ситуацию. Верно?

- Верно, - согласился я. - Но можете мне поверить на слово - я представляю тех, кто может это сделать. Кроме того, за мной ни одно лишь ФСБ. Лично я работаю в органах прокуратуры. Более детально на все ваши вопросы вам мог бы ответить полковник ФСБ Павел Петрович Слуцкий. Вы согласны с ним встретиться?

- Да, - твердо ответил Потаев.

- В таком случае, он вам позвонит и вы обо всем договоритесь. А моя миссия на этом заканчивается. Большое спасибо за то, что вырвали из лап сатрапа.

- Не за что.

Я встал.

- Засим, разрешите откланяться, Петр Эдуардович! До свидания!

Потаев встал, вышел из-за стола и крепко пожал мне руку.

- Очень приятно было с вами познакомиться, Андрей Петрович. Если у вас возникнут проблемы с работой, то милости прошу ко мне. У вас хватка делового человека. С вашими способностями вы могли бы добиться многого.

- Спасибо за приглашение!

Через час я уже рассказывал свою одиссею полковнику Слуцкому. Выслушав меня, он сказал:

- Вы сделали большое дело, Андрей Петрович. Я буду ходятайствовать перед руководством о награждении вас правительственной наградой.

- Не за славу и почести муки терпел, Павел Петрович. - скромно вздохнул я. - Что орден? - "Яркая заплата на ветхом рубище певца".

- Это конечно, - усмехнулся полковник. - Но все-таки... Архангельский в курсе, что должен вас заменить?

- Нет. Но он к этому готов.

- Еще раз благодарю за службу, Андрей Петрович.

- Да ладно, чего там, - махнул я рукой. - Свои люди, сочтемся славою. Главное - чтобы это все дало нужные результаты. Ведь недаром в народе говорят: "Конец - всему делу венец". Дожить бы нам до этого конца.

- Доживем, - уверенно проговорил Слуцкий. - А то может к нам на службу, Андрей Петрович? Вы ведь прирожденный оперативник.

- Нет уж, нет уж. Я возвращаюсь к родным пенатам. И не уговаривайте.

- Что ж, как говорится, вольному - воля.

А на следующий день я уже летел в Новосибирск. Загостился я в столице. Пора и честь знать.

Глава шестая. Беркутов. Сауна и её обитатели.

Ну что я за придурок такой?! В кого только уродился?! Кошмар! Когда-нибудь я с этими приколами подведу себя под статью. Определенно. Что за вредный характер! И хоть бы не понимал. Нет, все прекрасно понимаю. Но, как алкоголик не может остановиться после первой выпитой рюмки, так и я не могу кого-нибудь не разыграть, если подворачивается удобный случай. До сих пор не могу без содрогания вспоминать эту безобразную сцену в гостинице. Жуть! Какой черт тянул меня за язык, когда я сказал Пригоде, что его вызывает сам министр МВД, прибывший к нам с ниспекционной поездкой? Да ещё про эти цветы, дурак, ляпнул. Вы бы видели его лицо, как все трое носились в графинами - поливали цветы? Это ж умереть со стыда можно, а я лыбился, как последний кретин. Хорошо, что он молодой и сердце, как у гепарда. А если бы больное? Пришлось бы платить его вдове всю жизнь пенсию за причиненный вред. Дома рассказал об этой безобразной сцене Светлане - она чуть со смеху не померла. Думаете - ей смешно было? Как бы не так. А то я её не знаю. Это она смеялась из жалости ко мне, из сочувствия - видела, как я страдаю, и решила таким образом поддержать. Все правильно. Такие типы, как я, ничего другого, кроме сочувствия, и не могут вызывать. Определенно.

Шеф назначил оперативное совещание на пять часов. Но я решил прийти пораньше, чтобы иметь возможность покаяться и загладить свою вину перед друзьями. Сережа Колесов был уже на месте. Увидев меня, он сделал загадочное лицо, обнял за плечи, отвел к окну и приблизив губы к самому моему уху, будто нас окружали толпы завстников и стукачей, заговорщицки проговорил:

- Ты ничего не знаешь?

- О чем? - в том ему прошептал таинственно.

- Ну, об этом... О тебе?

- Неужели снова выпрут из милиции? - сделал я страшные глаза.

- Да нет, совсем наоборот. О том, что шеф послал на тебя представление на подполковника?! - глаза у Колесова горели, как две сигнальные ракеты.

- Врешь! - очень сильно "удивился" я. - А кто тебе это сказал?

- Кадровик Хропатый под страшным секретом.

- А не просил он тебя за эту новость поставить бутылку? - спросил я.

- Просил. - Лицо Колесова выразило растерянность. - А ты откуда знаешь?

- И ты ему поставил?

- Н-нет, - неуверенно проговорил Сергей.

- Не ври.

- Откуда тебе это известно? - сразу "раскололся" старший оперуполномоченный по особо важным делам.

- Во первых, от тебя грустно пахнет чесноком. А, во-вторых, этот козел Хропатый вчера вечером мне уже продал эту новость за бутылку.

- Я ему морду набью, - очень обиделся Колесов и даже направился с решительным видом к двери. Но я его остановил.

- Брось, Серега, за эту новость и двух бутылок не жалко, верно? Если считаешь, что здорово потратился, то обещаю все вернуть с большими дивидендами.

- Да ладно тебе, - разулыбался Сергей. - Поздравляю!

- Это звание ещё надо получить, Сережа, - решил умерить пыл друга.

- Получишь! - без тени сомнения проговорил Колесов. - Этот змей Хропатый сказал, что там такую петицию сочинили, что впору присваивать полковника.

- Поживем - увидим.

- И вообще, наш шеф золотой мужик, а ты...

- А что - я?

- Ведешь себя по хамски - вот что.

- Вот здесь ты, Сережа, совершенно прав. Но я больше не буду. Честное слово!

- "Свежо предание. Да верится с трудом", - выдал Сергей что-то из школьной программы.

Шеф опоздал на совещание на десять минут, что раньше с ним никогда не было. Пришел весь такой деловой, мобилизованный и целеустремленный. Обвел нас умным взглядом и решительно сказал: