Проза

- Через полчаса стандартного времени здесь должен приземлиться боевой бот, который заберёт их. Я надеюсь, что такой солдат, как ты, сможет в течении получаса удерживать целую армию этих вшивых автоматчиков.

- Так точно! - гаркнул он и подумал, что за полчаса "вшивыми автоматами" с разрывными пулям можно разобрать доспехи, разрядник и его на запчасти.

Комбат развернулся, и махнул рукой телохранителям и они прошли в средний танк, стоявший в сотне шагов от космодрома. Танк неслышно поднялся и улетел, оставив ему взамен испорченного отдыха двух пленных.

Осмотрев космодром через термограф, он откинул забрало и глянул на пленных, застывших там, где их остановили стволы.

- Сесть. - тихо, но зло сказал он. Любые мягкости в обращении с военнопленными запрещались Уставом. Они опустились на бетон. Он вспомнил, что бетон сырой и холодный, и пинком отправил к ним остатки ящика, валявшегося в куче хлама под стеной ангара. Ящик легонько стукнул старика по руке, и старик приподнял взгляд от земли. В его глазах, тускло блеснувших в зареве горящего города, плескалась ненависть, еле скрытая маской угрюмости. Он ответил кривой усмешкой.

- Спасибо. - запоздало произнесла девушка. Усмешка несколько секунд цеплялась за его лицо, а потом медленно сползла. Голос проник в него гораздо глубже взгляда старика. Это был не писклявый визг какой-нибудь вертихвостки и не тягучее прорезиненное мычание какой-нибудь старой суки. Это был настоящий голос - низкий, грудной и звучный, как грохот взлетающего линкора.

Выйдя из оцепенения, он неожиданно для себя ответил:

- Не за что.

Несколько минут молчания тянулись долго. Пока они ползли, он пытался придумать, что ещё можно сказать, чтобы ещё раз услышать этот голос.

- Вы кто? - выдавил он из себя, садясь у стены в нескольких шагах от них.

- А тебе-то что?! - яростно прохрипел старик - Все равно... - старик зашёлся тяжёлым глухим кашлем, и девушка захлопала по его спине.

- Мой дедушка - наш ведущий физик-волновик. - произнесла она гордо-наставительно, когда старик прекратил кашлять и принялся тяжело дышать.

Он кивнул, и ему внезапно захотелось, чтобы был день, и он мог рассмотреть их. Желание было очень сильным, и он, достал сигару, чиркнул спичкой и стал медленно её раскуривать. Когда сигара раскурилась, он успел увидеть немногое, но и этого хватило, чтобы представить, что её ждёт дальше. Несколько офицерских кроватей и банк органов. Правда перед этим её будут использовать как средство давления на старика, но конец будет тот же.

И тут он впервые за всё время службы почувствовал ненависть не к себе, не к своим командирам, а ко всей системе. Накатили привычные злость и горечь, и он громко прошипел сквозь зубы самое жуткое из известных ему ругательств. И как только он выругался, ему, даже ни разу не бывшему под арестом, в голову запала мысль, осуществи он которую - трибунала не миновать. Но всё таки, что если...

Некоторое время он боролся с собой. Эта борьба отразилась несколькими прошипленными сквозь зубы ругательствами, и когда он, приняв решение, поднялся и подошёл к ним, девушка прижалась к старику.

- Встань! - сказал он как мог мягче, но голос, не привыкший к мягкости, сорвался на хрип, и она, вздрогнув, ещё крепче прижалась к старику. Старик обнял её одной рукой и поднял на него взгляд, в котором уже ничто не прикрывало ненависть. Тогда он подмигнул старику, резким движением ног в тяжёлых ботинках раздвинул ей ноги, и выстрелил в цепь ножных наручников. Во вспышке разряда он увидел, как она сморщилась от страха, и как лицо старика вытянулось от удивления.

- Беги. - тихо сказал он, опуская разрядник. Она дёрнулась в сторону остатков забора, и отшатнулась обратно к старику.

- Н-н-нет. - всхлипнула она, мотая головой. - Я не оставлю дедушку.

Ругнувшись и яростно сплюнув, он спросил старика:

- Ты знаешь, что вас ждёт?

Старик кивнул.

- Ну так объясни ей! - сорвался на крик его голос.

Старик зашептал ей что-то в ухо, но она только мотала головой. Несколько неимоверно долгих секунд он сдерживал желание оторвать её от старика и заставить бежать, а потом схватил её за плечё, вздёрнул на ноги и заорал прямо в лицо:

- Ты хоть понимаешь, что тебя ждёт? Что бы ты ни делала - конец один банк органов. И это не всё...

Он на секунду замолк, вслушиваясь в легкий гул бота.

- НУ!!?!!

Она смахнула слёзы, и всхлипывая, замотала головой. Он отвернулся с яростным плевком, и вспышкой ударила мысль: "Цепь!" Как он объяснит, что цепь оказалась расплавленной?

Он думал одно мгновение.

Потом повернулся и посмотрел на неё с горькой усмешкой.

Потом он отработанным движением отскочил назад, поставил разрядник на максимальную мощность, и нажал на замыкатель батарей.

Выпрямившись, он посмотрел на груду дымящегося мяса и заставил себя подумать, что так для неё будет лучше.

"Что получиться, если смешать боевик и лав-стори? Баф-сторик."

Из диалога каламбуровщиков-лаймеров.

(Лаймер (сленг) чайник, считающий себя хакером)

Слияние Солнца и Луны.

Пролог

- Нет! Нет! И нет! - с каждым воплем стену сотрясал пинок достаточно увесистый, чтобы навешанное на неё фамильное оружие Так-Гроунов грозно погромыхивало.

- Но Нейд!!!... - уже не взмолился, а взрычал Гинзли Так-Гроун, потеряв все надежды утихомирить дочь.

- Я сказала НЕТ! - очередной пинок достал-таки стену и пара двуручных мечей с радостным лязгом рухнула на пол. - Я не буду подстилкой никому. НИ КОМУ! Мне насрать, какие рожи у этих графов, сколько мяса на этих рыцарях и какие палки у этих маркизов. Мне не нравятся ни рожи, не палки, ни мясо!!!

- Драконье дерьмо! Что же тогда тебе нравится? Язык?! Задница?! Грудь?!

- Не знаю! Но это не то, что видно, что бы это ни было.

Нейд подобрала меч и, опершись на него, присела у стены, уткнувшись лбом в рукоять.

- Я просто не знаю, папа, что мне надо. Но этого нет в Гроуне и окрестностях, я чувствую, и не было... и не будет.

Гинзли с грохотом бросил на стол свой меч и, с не меньшим грохотом упав в кресло, уставился в огромный камин, где догорали угли, дававшие слишком мало тепла, чтобы согреть огромный зал.