Алиса

- Я принесу ключ, - пообещал я, выбираясь из "кадиллака".

Стоял довольно теплый, безветренный и солнечный день, в воздухе уже ощущалось первое дыхание приближающегося апреля. Нарциссы уже были готовы вот-вот распуститься, форсайтия покрылась золотистым пушком, а на бирючине зазеленели нежные листочки; небольшие аккуратные домики лепились, словно игрушечные, на подстриженных газонах. Невидимые мошки негромко жужжали над головой, нарушая последние минуты тишины перед тем, на улицу гурьбой вывалятся отучившиеся в школе дети.

Я прошагал по улице, свернул в наш дворик и, толкнув входную дверь, которую мы днем никогда не запирали, позвал:

- Алиса! Алиса, я вернулся! Мне пришлось уйти пораньше - я тебе позже все объясню! Где ключ, о котором мы говорили сегодня утром? Алиса!

Ответа не было.

Я быстро обшарил весь дом - кухню, столовую, крохотную гостиную, нашу спальню и, наконец, детскую. Наша кровать была аккуратно застлана, тогда как на кроватку Полли Алиса, видимо второпях, только набросила покрывало. Игрушки и куклы в беспорядке валялись на полу, где их разбросала Полли, а посреди детской возвышался домик для куклы, который я подарил Полли на прошлое Рождество.

Я распахнул дверь черного хода и выглянул во двор. Дженни Харрис, наша соседка, поливала цветочную клумбу. Увидев меня, она улыбнулась.

- Привет, Джонни. Что-то ты рано сегодня. Что-нибудь случилось?

- Нет. А куда запропастилась Алиса?

- Сегодня ведь у них в детском саду родительское собрание с чаепитием. Ты забыл?

- А Полли где?

- С мамой, наверное. Они уже вот-вот вернутся.

Что ж, это меня вполне устраивало. Поблагодарив Дженни, я устремился назад, в дом. Ключ я отыщу сам, и ни к чему будет посвящать Алису в эту сомнительную историю. Я попытался припомнить свой утренний телефонный разговор с Алисой. Что она мне сказала? Насколько я помнил, я попросил её пошарить в карманах моего пиджака. Она нашла ключ. И потом спросила, что с ним делать. Может, она сказала, что припрячет его где-нибудь в кухне? Кажется - да, но уверенности у меня не было. Я помнил только, что просил её беречь ключ, как зеницу ока. Куда она могла его деть? Неужели взяла с собой? С моего лба заструился холодный пот.

С колотящимся сердцем я твердо сказал себе, что никакая нормальная женщина никогда так не поступит. Если ей доверят хранить ключ, как зеницу ока, в сумочку она его не спрячет. А куда? Алиса была очень уравновешенная и методичная натура - настолько, что порой приводила меня в неистовство. Я мысленно представил, как она посмотрела на ключ, улыбнулась и покачала головой, вспомнив мой возбужденный голос, и - положила ключ на какую-нибудь полочку. Где? В кухне, разумеется. Вперед, на кухню!

Я рысью промчался по коридору и влетел в кухню. Сначала - ящики. Нет ключа. Так, теперь буфетные полочки - нет, и не здесь. Я выдвинул ящики со всякой мелочью, в которых Алиса хранила ножи, овощерезку, миксер, открывалки и консервные ножи, пробки, насадки для миксера, венчик для взбивания, шумовку, мешочки для льда и прочую всячину. Я перевернул оба ящика и опустошил их, перерыл все, что мог, но ключа нигде не обнаружил. Банка с печеньем, банки с кофе, чаем и мукой - нет, сказал я себе, это идиотизм, но тем не менее запустил пальцы в муку.

Охваченный паникой, я совершенно потерял голову. А ведь Алиса, что было совершенно очевидно, просто поступила так, как я её попросил: "храни ключ, как зеницу ока". Да, значит, она сунула ключ в сумочку, которую для верности прихватила с собой.

Я вымыл руки, кое-как привел кухню в порядок и посмотрел на часы. Прошло только около девяти минут, но в висках уже стучали отбойные молотки. Я сказал себе, что главное - сохранять спокойствие. Пока ничего страшного не случилось и ничто мне всерьез не угрожает. Нужно только вернуться к машине и спокойно объяснить Энджи, что случилось.

Сразу почувствовав себя лучше, я вышел из дома и прошагал к "кадиллаку". Огромный и черный, он смотрелся на нашей тихой улочке, как коршун среди голубей. Энджи стоял рядом с машиной, в черном шерстяном костюме и белоснежной сорочке, высоченный и тощий, похожий, как мне почему-то показалось, на складной нож. И - смертельно опасный. День стоял погожий и теплый, но я зябко поежился, а по спине пробежал неприятный холодок.

- Ключ, Джонни, - безжизненно произнес Энджи.

- Послушай, что я тебе скажу, - произнес я, отчаянно стараясь унять дрожь и придать голосу твердость. - Сегодня я не захватил ключ с собой лишь по той причине, что оставил его в кармане пиджака, в котором был вчера. Так уж вышло. Доехав сегодня утром до Нью-Йорка, я сообразил, что забыл ключ дома. Так вышло, понимаешь? Я знал, что должен вернуть его тебе и, поверь ни о чем так не мечтал, как о том, что нужно отдать тебе ключ и позабыть об этой дрянной истории. Поэтому я позвонил из Нью-Йорка домой своей жене, которая по моей просьбе порылась в карманах пиджака и нашла ключ. Я велел ей хранить его, как зеницу ока. Моя жена - человек очень ответственный. Но сейчас её нет дома. Она ушла в детский сад на родительское собрание, которое уже должно вот-вот кончиться. Сейчас она вернется и отдаст мне ключ.

Довольно долго Энджи молчал. Он только пытливо смотрел на меня своими черными, ничего не выражающими глазками и молчал. Потом, наконец, произнес:

- Не могу сказать, что я счастлив. Толстяк тоже не очень обрадуется.

- Так уж получилось. Я тебе правду говорю.

Энджи кивнул.

- Тебе отвечать, Джонни-бой. Я скажу тебе, что я сделаю. Я сейчас отвалю, но ровно через час вернусь. Ключ должен быть у тебя. И больше никаких штучек.

- Я добуду ключ, - заверил я. - И встречу тебя здесь.

- Нет. Я сам зайду к тебе домой, Джонни. И - смотри у меня.

Он метнул на меня холодный задумчивый взгляд. Затем уселся в "кадиллак" и сгинул.

5. Алиса

Когда я шагал к дому, мимо меня с визгом пронеслись школьники, и я внезапно осознал, что такое со мной случилось впервые; никогда мне ещё не доводилось возвращаться домой в самый разгар дня. Целый пласт жизни пронесся мимо меня. Выходил я из дома ранним утром, а возвращался всегда вечером. День в нашем городке существовал как бы врозь от меня.