После победы

Рэнго поморщился и отступил.

– На нем обсуждались почти исключительно технические детали, – ответил он. – Я думал, что тебе это будет неинтересно.

– И я даже не узнала бы о нем, если бы не Джэнси, – продолжала она. – Она только что пришла ко мне, чтобы сообщить, что ты забираешь Сомбризио и отсылаешь ее обратно к злым духам.

Словно в ответ на ее сердитый жест в центре ямы раздалось низкое бульканье, как будто кто-то прочищал горло. Оба обернулись туда и увидели, как втягивается внутрь громадный лопнувший грязевой пузырь. Через мгновение откуда-то из глубины донесся короткий грохот. Затем из ямы стремительно вырвалась струя дымящейся жидкости, взлетев футов на тридцать – сорок вверх.

Повеяло запахом серы.

– Вот часть причины, – сказал принц. – Или, скорее, часть этого эффекта – причина совещания, на котором мы как раз и обсуждали сам эффект.

– Она мне сказала, что ты приказал ей отвезти перстень обратно в Антурус и как можно лучше спрятать его там, где мы его нашли.

– Это правда.

– И ты посылаешь Гара Квитника на поиски затерянной деревни Джелфейт, чтобы вернуть туда амулет Анакрон?

– И это верно.

– …а Крапчатого на север, в Пендаггенз, чтобы избавиться от Молебоя?

– Правильно.

– А Домино Блейд собирается отвезти свиток Гвайкандер обратно к проклятому озеру, который служил ему библиотекой?

Он кивнул:

– Да, все это так. Это люди крепкие, умелые – и они, вероятно, страшно скучают теперь, когда грянул мир. Идеальные кандидатуры на то, чтобы спрятать эти артефакты в безопасные места, пока они вновь не понадобятся.

– В их умении я не сомневалась, Рэнго, – возразила она; желтое облако с запахом тухлых яиц тем временем проплывало мимо. – Меня удивляет сама идея убрать артефакты подальше от всех именно сейчас. Не понимаю, как ты сможешь вынести разлуку с Молебоем, мечом, который спас столько жизней и так много раз. Мне, например, идея расстаться с Сомбризио и тем могуществом, которое она дает, очень не по душе. Сомбризио тоже нас спасла.

– Я испытываю те же чувства, что и ты. Однако ситуация неожиданно изменилась. Хотя все они оказали нам неоценимую помощь в прошлом, сейчас представляют собой серьезную опасность.

– Ты уверен, что это правда? – спросила она, а земля снова затряслась, и гейзер взметнулся еще выше.

Им пришлось поспешно отступить вправо, когда порыв ветра окатил их дождем горячих капелек.

– В разумных пределах – уверен, – ответил он, протягивая ей носовой платок. – Мне приходится полагаться на мнение экспертов, и лучшие колдуны, с которыми мы имели возможность проконсультироваться, пришли к общему мнению, что собрать все четыре магических орудия в одном месте было перебором. Это означает, что их объединенная сила все время растет, и прямым результатом этого являются все те странные и опасные события, которые начали происходить здесь. Они рвут ткань реальности, и дальше все может пойти еще хуже. Колдуны говорят, именно по этой причине такие мощные орудия обычно спрятаны в отдаленных местах. И как правило, в одном и том же месте не прячут больше одного орудия. Это делается не для того, чтобы затруднить жизнь людям, отправившимся на их поиски. Эти предметы обладают такой ужасной мощью, что, если держать их поблизости друг от друга слишком долго, их комбинированная сила вызовет неестественное напряжение в том месте, где они находятся. Здесь, в Калтусе, мы собрали четыре таких предмета, и все сходятся во мнении, что их присутствие является причиной всех магических возмущений, которые мы наблюдаем. И пока все они вместе, положение будет только ухудшаться.

– Не знаю, – сказала она, а у нее за спиной снова послышалась отрыжка гейзера. – Предположим, что кое-кто из злобных чудищ Каларана, уцелевших во время войны, появится здесь, напрашиваясь на неприятности. Против некоторых из них очень полезно было бы иметь под рукой Молебой, или Сомбризио, или Анакрон. То есть я хочу спросить, не лучше ли проконсультироваться с кем-нибудь еще по этому поводу?

Рэнго покачал головой.

– Я созвал самых лучших волшебников, которых только смог найти, – ответил он, – и, как я уже говорил, они пришли к консенсусу. Откладывать дальше и искать еще нескольких – это подвергаться реальной опасности ради сомнительной цели. Скорее всего они все согласятся со своими братьями и сестрами по Искусству Магии. Нет, чем быстрее мы отправим артефакты к местам их хранения, тем быстрее здесь все придет в норму.

– Возможно, ты мог бы сохранить один из них, – сказала она. – Например, Молебой или Сомбризио. Тогда уже не будет такого сочетания могучих сил. Ни один предмет сам по себе не оказывал такого воздействия, как сейчас все они вместе. Давай просто отошлем два или три из четырех и посмотрим, не стабилизируется ли ситуация.

– Это тоже обсуждалось, – ответил Рэнго. – Подобные рассуждения правильны, и, вероятно, все бы получилось, если бы мы просто доставили, скажем, пару таких орудий в чистый район.

К несчастью, здесь вред уже частично нанесен. Если магическое давление уже свершилось, любой магический объект или действие может лишь ухудшить положение или по крайней мере вызвать проявления магических сил. Да, присутствие здесь одного предмета оказало бы меньшее влияние, чем всех четырех. Но все равно это рискованно.

– В таком случае, – предложила Рисса, – почему ты не можешь просто отослать их из города по четырем различным направлениям так далеко, чтобы их влияние уменьшилось до нуля?

Рэнго вздохнул и отвернулся, фонтан у него за спиной снова забулькал. Из пролетающей мимо стаи начали валиться вниз одна за другой птицы и падать без чувств на землю вокруг них.

– Физически то, что ты предлагаешь, должно прекрасно сработать, – наконец отозвался он. – Тем не менее следует учесть вопрос безопасности. Если мы спрячем их в легкодоступных местах, они могут попасть в руки врагов, которые используют их против нас. Так же, несомненно, думали древние, когда в свое время скрыли их в потайных местах. Их первым соображением было разнести предметы на большое расстояние друг от друга; вторым – заставить рисковать всякого, кто захочет их отыскать. Вот почему всегда приходилось отправляться за ними в героические походы – и почему они всегда были такими дьявольски трудными.

Рисса подошла поближе.

– Похоже, твои эксперты действительно все продумали… – медленно произнесла она.

– Мне кажется, каждое поколение должно заново открывать для себя эти основные истины, – ответил он. – Когда начинаешь понимать их, то находишь объяснение сходству стольких литературных произведений о героических подвигах. Моралисты и литературные критики всегда с готовностью утверждали, что, заставляя героев и героинь взбираться в горы, пересекать пустыни, переплывать бушующие потоки и сражаться со свирепыми хищниками или сверхъестественными чудовищами, авторы создавали внешние символические аналогии внутренним, духовным подвигам, чтобы показать своего рода испытание на зрелость и ритуальное очищение, которые сделают этих героев достойными того великого блага, которое они несут своим народам. Теперь мы видим, что это просто еще один пример патриотической белиберды, используемой в целях прославления своих ценностей за счет отдельной личности – не говоря уже о других культурах. Реальная же причина – чисто физическая. Опасно держать волшебные орудия слишком близко друг от друга слишком долго.

Рисса во все глаза смотрела на него сквозь желтые испарения. Потом сказала:

– Никогда не слышала, чтобы ты говорил так.., так философски раньше, когда мы путешествовали или жили в походном лагере во время войны.

Принц слабо улыбнулся.

– У меня было много времени на размышления после окончания войны, – ответил он. – Я обдумывал свои недавние свершения и решал, где я сделал самые серьезные ошибки. Настало время задуматься над разными вопросами, о которых раньше у меня не хватало времени поразмыслить.

Рисса еще ближе подошла к нему.

– Возможно, ты слишком много времени провел в размышлениях, – заметила она, кладя ладонь на его руку. – Только размышления и никакого действия – состояние столь же далекое от равновесия, как и противоположное ему, дорогой.