Улыбка бешеной собаки

Будут также потом говорить: вон, нынешним летом возле острова ещё один мальчишка упал с байдарки, и утонул. А Валерка Морковкин подтвердит точно, утоп, буль-буль, карасики. Скажут: нехорошее место, наверное, там и правда есть какие-то водовороты, которые затягивают людей на глубину, потому что Кир всегда считался хорошим пловцом, и про это знали на пляже все мальчишки.

От этих мыслей в голове у Кира сразу же прояснилось, и он напряг все свое внимание, чтобы не сбиться со счета, и поскорее оплыть как можно дальше от берега.

Раз-и, два-и, три-и...

Теперь Кир орудовал веслами, больше не оглядываясь назад, хотя ему и мерещилось, что русалочка что-то кричала ему вслед, и бежала по воде.

"Все, теперь не догонишь," - с облегчением подумал Кир, выруливая на простор, и с радостью ощущая, как вспотевшие щеки и лоб начал обдувать приятный волжский ветерок.

Кир не был трусом, но сегодня испугался ни на шутку.

Он снова вспомнил Ледика, и поскорее поплыл по направлению к пляжу. Нужно было ещё купить лекарство, и вообще - успеть по душам поговорить с ребятами, помириться с Олькой.

Уже отплыв на достаточное расстояние от злополучного затопленного острова, Кир нашел в себе храбрость оглянуться, и увидел, как к острову, неподалеку от того места, где стоял замаскированный шалаш, причалила лодка, и из неё на берег быстро выпрыгнул старик, выкрикивая на ходу какие-то ругательства.

Но Кир не расслышал слов, потому что их сейчас относил ветер.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. КЛЯТВА, ОБОРВАННАЯ НА ПОЛУСЛОВЕ.

Больше всего Олька боялась, чтобы кто-нибудь из мальчишек не начал вдруг по-дурацки, не вовремя смеяться, и отпускать ненужные шуточки.

Но и Кир и Ледик, чинно рассевшиеся возле знакомого уже костровища у последнего домика на турбазе "Осинка", сегодня выглядели как никогда серьезными и даже многозначительными.

Олька до сих пор вспоминала, каким бледным и перепуганным показался ей вчера вечером Кир, когда сбивчиво рассказывал о своем путешествии на заболоченный остров, и в особенности про встречу с русалкой. У него прямо-таки тряслись губы, хотя Кир изо всех сил старался казаться спокойным и веселым.

А сегодня утром сам пришел, и объявил, что полностью разделяет идею насчет организации тайного общества, и к тому же - что было вовсе не в правилах Кирилла Худякова - согласился помириться с Ледиком, и действительно пробормотал ему что-то приблизительно напоминающее извинения. Правда, очень приблизительно, но все же...

- А вы хорошо придумали, - развивал теперь вслух эту мысль и Ледик. По всем правилам, только волшебство земных сил способно победить волшебство водяных.

Он задумчиво посмотрел на разгоревшийся огонь, и добавил:

- Не исключено, что в ваших краях тоже водятся сельки.

- Кто? - удивился Кир. - А этих тварей ещё с чем едят?

- Когда я был с родителями в Скандинавии, в смысле - в Швеции, нам про сельков рассказывали во время одной экскурсии по старинному замку. Сельки это души утонувших мужчин и женщин. И, наверное, девочек и мальчиков тоже. Вот ты, Кир, ведь сам говорил, что рыжая утопленница пыталась бежать за тобой вдоль берега...

- Ну, было дело. И чего с того?

- Просто я сразу же подумал, что русалка не смогла бы со своим хвостом спокойно разгуливать, а тем более бегать по камышам, это факт. А вот сельки - запросто. Они же души, наподобие отпечатков настоящих людей. И появляются как раз обычно в сумерках. Но это я так говорю, к слову. В порядке полезной информации.

- Ничего себе - ты разве был в Скандинавии? Вот это да, - проговорила Олька. - И ничего не рассказывал.

- А что такого особенного? - пожал плечами Ледик. - Я и в Египте был, и в Германии, и в Турции, и вроде ещё где-то. Меня родители часто с собой таскают. Но этой весной я гриппом сильно болел, вот они и решили меня в деревню к бабе Симе сплавить, чтобы окреп. Они думают, что здесь деревня, коровы повсюду пасутся, молочные реки с кисельными берегами текут. Но я сейчас не про это. Вспомни, Кир, ты когда к острову подплывал, чаек, случайно, не заметил?

Кир поднапрягся, вспомнил.

Ну да, кажется, когда он подгребал на байдарке к островку, над головой кружилась и громко пищала какая-то полоумная чайка. Он ещё подумал, что, наверное, в этом месте должна водиться рыба - не даром же рыбаки расставляют здесь сети, в которых потом запутываются несчастные купальщики.

Крик чайки был чем-то похож на человеческую ругань.

- Была чайка, и что с того?

- Да так... Я просто хотел сказать, что в Англии испокон веков чайки считались душами погибших моряков, и вообще - душами непогребенных утопленников, - неопределенно заметил Ледик.

- Ха, но тогда можно подумать, что вся наша Волга - это сплошная братская могила, - усомнилась Олька. - Знаешь, у нас сколько тут чаек водится? Тьма-тьмущая...

- Я же говорю, просто к слову...В порядке полезной информации. А ты чего, Кир, на меня теперь так глядишь, а?

- Больно ты мне нужен, было бы на что глядеть...

Но хотя Кир и пробурчал такие слова, он все равно глядел на Ледика словно бы новыми глазами.

Оказывается, этот мальчишка уже успел каким-то образом объехать почти что весь мир, и совсем не хвалился своим счастьем, но никому про это не рассказывал, и даже нисколько не задавался.

Взять того же Пирата - тот всего один раз побывал недавно на сборах под Волгоградом, но разговоров на эту тему потом было столько, как будто бы он слетал на Марс, или был отправлен в качестве лунохода на луну.

- Ну вот, хватит, люди, опять вы начинаете... А ведь мы, наоборот, пришли сюда брататься. Но погоди, Ледик, ты начал про сельков, и Скандинавию. Я что-то не очень тебя поняла.

- Я просто хотел напомнить, что в некоторых случаях названия не имеют никакого значения, - с готовностью пояснил Ледик. - Например, в северногерманских прибрежных деревнях люди до сих пор бояться гонгер. Они так называют призраки утопленников, которые в сумерки выходят из заводей гонгеры...

- В сумерки? - зачем-то переспросил Кир.

Он вспомнил, что его встреча с рыжеволосой утопленницей произошла как раз в сумерки, когда на реке только-только начало смеркаться.

- Вот я и говорю: там их называют гонгерами, в Скандинавии - сельками, у нас ещё как-то. А вот в Ирландии люди издавна верят в одного морского духа, которого они называют Адамастором. Вроде как это бородатый и мрачный старик, который ближе к ночи появляется на берегу в поисках человеческих душ. Но это я так, к слову...

- Ты прямо как будто про нашего Водяного сейчас рассказываешь. Просто вылитый, - задумчиво проговорила Олька. - Мрачный, косматый старик.

- А ещё в Скандинавии водятся такие особые привидения - их ещё называют панами. Эти вообще умеют прикидываться чем угодно, и появляются перед людьми в виде лодок, старичков, собак, или больших рыбин, лишь бы как-нибудь заманить в глубину... Другими словами - все они оборотни, которые умеют хитрить как угодно, лишь бы заполучить человеческую жертву. Но это...

- ...Я так, к слову, - засмеялась Олька. - Все, хватит нам полезной информации. И так ясно, что другого пути у нас теперь нет. Я думаю, что водные духи обладают большой силой, тут не поспоришь, но только до тех пор, пока сталкиваются на земле с одними слабаками. А мы не из таких, точно, Кир? Огонь уже разгорелся - сейчас будем начинать.

Олька сразу же сделалась серьезной, и достала из рюкзачка небольшой острый нож.

- Кто первый?

При этом она почему-то посмотрела в сторону дерева, на котором до сих пор болталась ржавая цепь, а возле корней виднелся могильный холмик. Кир не поленился, и похоронил Сатану как следует - вот только цепь ещё не успел отцепить.

Не дожидаясь ответа, Олька протянула ножик Киру.

Мальчик спокойно полоснул себя по левой руке, даже не успев почувствовать боли, и начал наблюдать, как алая кровь медленно, и словно бы нехотя засочилась из надреза.