Просто любовь

Она сама выбрала для дочери котенка — полосатого, как тигр, и он потом вырос в огромного котищу.

Эллисон назвала его Крайбейби.

К тому времени, когда ему исполнилось десять, у Коула появились дела поважнее, чем возиться с девчонкой, пусть даже такой, как Эллисон. Как-то в жаркий полдень Коул хотел незаметно ускользнуть из дома, но вскоре обнаружил, что Эллисон не отстает от него ни на шаг.

Разозлившись, он накричал на нее:

— Что ты за мной везде таскаешься?

— Хочу и буду, — невозмутимо ответила Эллисон. — А потом, я иду не за тобой, а к моему папе. — С независимым видом она засунула руки в карманы джинсов. — Так что ты здесь ни при чем.

— Говоришь, что идешь к нему, а привязалась ко мне, — оборвал он ее с нескрываемой злостью. — Они с моим отцом поехали в пикапе посмотреть, что делается на ранчо.

Эллисон молча пристально смотрела на него, но в ее черных глазах был горький упрек.

Коул не выносил, когда она так смотрела на него. Этот взгляд заставлял его чувствовать себя подлецом. Ведь на ранчо ей, кроме него, не с кем было играть. Кэмерон младше ее, и ей с ним так же скучно, как и ему, Коулу. Мать Эллисон больше всего занята собой, а его мама ведет большой дом и опекает Кэмерона, ей не до Коула, к тому же скоро она подарит им маленького брата или сестренку. А что касается тети Летти, она вечно ворчит на него за то, что он задает слишком много вопросов. Он с трудом вырвался из дома и решал сложный вопрос, чем бы ему заняться. А тут как назло эта Эллисон прицепилась к нему, как хвост.

— Ну ладно, — сказал он недовольно. — Так и быть, пошли. Но обещай, что никому не скажешь, куда мы ходили. Это мое тайное место, о нем никто не знает.

— А мы не можем поехать туда верхом?

— Нет. Мой отец сказал, что верхом нам можно ездить только с твоим отцом. Она улыбнулась.

— Потому что мой папа самый лучший наездник во всем мире! У него столько за это наград!

Повзрослев, Коул ближе познакомился с Антонио Альваресом. Но по-прежнему поклонялся ему. Он видел все награды, полученные непревзойденным ковбоем на родео до того, как отец Коула уговорил его работать на ранчо. Это произошло за несколько лет до рождения Коула.

Мама рассказывала Коулу, что отец и Тони подружились в армии во время войны в Корее. А потом она и жена Тони тоже стали подругами.

Как бы ему хотелось, чтобы Эллисон была мальчишкой! Тогда с ней было бы куда интересней играть. Правда, она и так неплохо бегает, стреляет из игрушечного пистолета не хуже его, страшно проворна и совершенно ничего не боится. В первый и последний раз он видел ее плачущей, когда заявил ей, что не будет с ней играть, потому что она девчонка, пусть лучше катится домой и отстанет от него.

Что тут было! Боже мой, как ее слезы поразили его! Он вовсе не собирался ее обижать.

Просто был не в духе из-за того, что тетя Летти выпроводила его из дома.

После этого случая Коул перестал срывать на Эллисон зло.

— Так ты идешь или нет?

— А куда?

— Купаться.

Глаза ее загорелись.

— Правда? А куда?

— Это секретное место. Только мы с отцом его знаем. Когда у него есть время, он берет меня туда. Ну так что, пойдешь?

Она радостно закивала.

— Но это далеко. Обычно мы с отцом ездим туда верхом.

И он показал рукой, в какую сторону надо идти.

— Видишь деревья на холмах?

— Ага.

— Так вот, там протекает ручей. Отец говорит, что во время паводка снесло старые деревья и они образовали запруду. Теперь там очень здорово купаться.

Он посмотрел на нее нахмурившись и спросил:

— А ты плавать-то умеешь? Эллисон энергично закивала, пряча при этом глаза. Коул вздохнул.

— Ну давай, Эллисон, говори правду. Она низко опустила голову и уставилась на носки ботинок.

Не так уж часто он видел ее в понуром виде. Но уж, если такое случалось, знал, что у Эллисон дела плохи. А что, если она снова разревется?

— Ну уж ладно, если хочешь, я могу тебя научить, — снисходительно предложил он. Она тут же ожила и обрадовалась.

— Научишь? Правда?

— Конечно. Меня отец тоже долго учил. Это не так уж трудно.

Она закружилась от радости:

— Вот здорово!

Неплохая идея — они прекрасно проведут день и никому не будут мешать.

— Знаешь что, — сказал он, — я схожу на кухню и потихоньку, чтобы не услышала тетя Летти, попрошу Кончиту дать нам что-нибудь с собой. После плавания мужчины всегда хотят есть. — Он повторил слова своего отца. — Девчонки, наверное, тоже. Ты постой здесь, я скоро.

Шагая до ручья, они запарились от жары, устали и проголодались.

— Папа говорит, что сразу после еды плавать нельзя. Могут в воде схватить судороги, — с умным видом заявил Коул после того, как они устроились в тени огромного дуба.

— А что такое судороги?

— Ну это, наверное, такие, которые живут в воде и щиплются.

— Вроде краба? Он кивнул.

— Да, что-то вроде этого.

Она пристально уставилась на воду.

— А откуда они знают, поел ты или нет?

— Понятия не имею. Так папа говорит.

— А-а, — протянула Эллисон разочарованно.

— Мы можем немного попить, — предложил он.

— Хорошо бы.

Он вынул из рюкзака два маленьких пакета с фруктовым соком, которые Кончита положила вместе с сэндвичами, печеньем и чипсами.

— Держи. Попьем и чуть-чуть отдохнем. О'кей?

С соком они быстро покончили, и Эллисон вопросительно посмотрела на Коула.

— А теперь что делать?

— Ну сперва раздеться. Она оглядела его рубашку, джинсы, ботинки.

— Все снимать? — спросила она с сомнением.

— Ну, конечно, все. Ты же в ванне одетая не купаешься?

Она помотала головой.

— Ну так плавать в ручье — то же самое. Но только веселее. — Он плюхнулся на землю и быстро скинул ботинки.

Она сделала то же самое.

Коул стянул джинсы.

Эллисон тут же сняла свои.

Затем он встал и снял рубашку Она тоже.

Они стояли в носках и нижнем белье, выжидающе глядя друг на друга.

Коул пожал плечами и отвернулся. Снял трусы, потом носки, швырнул их сверху на кучу одежды и, сверкая голыми ягодицами, решительно пошел к воде.

Эллисон захихикала.

Он обернулся.

— Ты чего?

Прикрыв рот ладошкой, она продолжала смеяться.

— Ты такой смешной.

— Не смешней тебя.

— Весь коричневый, только попка белая.

— Ты просто дура, как и все девчонки. Ведь я все время на солнце. Так ты идешь или нет?

Эллисон торопливо стянула с себя трусы и носки и храбро потопала за ним. Коул взял ее за руку и осторожно ввел в воду.

— Ой, холодно! — взвизгнула Эллисон, едва ее ноги коснулись воды.

— Так и должно быть, — сказал он. — Вот почему так приятно купаться в жаркий день. Мой папа всегда так делает.

Вода уже доходила ей до пояса.

— Так, Эллисон. А теперь ложись на спину, прямо на воду, как в постель.

— Я же утону!

— Не утонешь, глупая. Я буду тебя страховать. — И он вытянул руку, чтобы подложить ей под спину — Я не дам тебе утонуть.

— Обещай!

Он посмотрел ей прямо в глаза.

— Обещаю.

Тогда она смело легла на воду, хотя глаза ее готовы были вылезти из орбит от страха, собралась с духом, оторвала ноги ото дна и задергала ими. Коул поддерживал ее рукой на плаву.

— Видишь, как это просто? Эллисон улыбнулась в ответ — Потому что ты меня держишь.

— Уже не держу. Моя рука под тобой только для страховки, на случай, если ты пойдешь ко дну. Но я тебя больше не касаюсь.

— Ты не дашь мне утонуть.

— Нет.

Коул подождал, когда она освоится на спине, и сказал:

— А теперь перевернись на живот и окуни лицо в воду.

— Ни за что! — Она встала ногами на дно и захлопала ладонями по воде. Коул принял угрожающую позу.

— Значит, так, Эллисон Альварес. Ты хочешь, чтобы я учил тебя плавать, или нет? Она утвердительно кивнула.

— Тогда ты должна мне доверять.

— Я и так тебе доверяю.

— Ну и делай то, что говорят. Я ведь никогда не сделаю тебе ничего плохого. Сама знаешь.