Монстр

ВОТ ПОДНИМЕТСЯ ВЕТЕР, МАЛЫШКА,

УНЕСЕТ ВСЕ ПЕЧАЛИ ОН ПРОЧЬ...

Вернулась мелодия - тихая, сладкая, приятная, задержалась, провожая Ёенди в глубокий сон, где прекращали существование все мысли, а являющиеся в ночных видениях лица исчезали, не запомнившись.

7. В ДРУГОЙ СПАЛЬНЕ

Дэнни проснулся. В ушах ещё стоял громкий стук, а пьяный, свирепый, раздраженный голос выкрикивал: ВЫЙДИ-КА СЮДА; ПОЛУЧИ, ЧТО ЗА-СЛУЖИЛ! Я ДО ТЕБЯ ДОБЕРУСЬ!

Я ДО ТЕБЯ ДО-БЕРУСЬ!

Но теперь оказалось, что стучит его бешено колотящееся сердце, а единственным голосом в ночи был далекий вой полицейской сирены.

Он неподвижно лежал в постели, глядя в потолок спальни, где шевелились под ветром тени листьев. Извиваясь, они сдваивались, создавая силуэты, похожие на дикий виноград и лианы, на джунгли; силуэты, напоминающие узоры, которыми было заткано полотно толстого ковра. На Дэнни была пижама "Доктор Дэнтон", но между пижамной курточкой и кожей наросла более тесно прилегающая фуфайка пота.

- Тони? - прошептал он. - Ты тут?

Ответа не было.

Он выскользнул из кровати, тихонько прошлепал через комнату к окну и выглянул на Арапаго-стрит, сейчас оцепеневшую и тихую. Было два часа ночи. Снаружи ничего не оказалось - лишь пустынные тротуары, на которых холмиками лежали опавшие листья, припаркованные машины да длинношеий фонарь на углу, напротив бензоколонки Клиффа Брайса. Из-за колпачка на верхушке и неподвижного остова фонарь был похож на чудовище из фантастического шоу.

Он оглядел всю улицу, напрягая глаза, чтобы заметить неясный, манящий к себе силуэт Тони, но там никого не было.

В кронах деревьев вздыхал ветер, а по пустынным тротуарам и вокруг колес оставленных на ночь автомобилей шелестели опавшие листья. Звук был очень тихим, исполненным скорби, и мальчик подумал, что, может статься, он - единственный в Боулдере настолько вырвался из сна, чтобы слышать его. По крайней мере, единственный человек. Невозможно было узнать, что ещё может оказаться там, в ночи; что может красться по тени, подгоняемое голодом, приглядываясь и нюхая ветер.

Я ДО ТЕБЯ ДОБЕРУСЬ! Я ДО ТЕБЯ ДОБЕРУСЬ!

- Тони? - снова прошептал он, но без особой надежды.

Ответом был только ветер, на сей раз он налетел куда резче, осыпав покатую крышу под окном Дэнни листьями. Несколько листочков, соскользнувших в водосточный желоб, замерли там, как усталые танцоры.

- Дэнни... Дэнни...

При звуке знакомого голоса он вздрогнул и, вытягивая шею, высунулся из окна, цепляясь маленькими руками за подоконник. Голос Тони прозвучал в ночи, и она тихо, тайно ожила, шорохи не прекратились даже, когда ветер снова улегся, листья неподвижно замерли, а тени прекратили шевелиться. Он подумал, что возле автобусной остановки в нескольких домах от своего заметил кусочек тени потемнее, но было трудно сказать, правда это или обман зрения.

- Не езди, Дэнни...

Петом снова налетел порыв ветра, заставив его прищуриться, и тень исчезла с автобусной остановки - если она вообще была там. Он постоял у окна ещё (минуту? час?) некоторое время, но больше ничего не дождался. Наконец, Дэнни снова забрался в постель, натянул одеяло до, подбородка и стал смотреть, как отбрасываемые недобрым светом уличного фонаря тени превращаются в извивающиеся джунгли, полные плотоядных растений, у которых было только одно желание: обвиться вокруг него, высосать из него жизнь и утащить вниз, во тьму, где красным пылало одно-единственное слово:

ТРЕМС.

Часть вторая

"ДЕНЬ ЗАКРЫТИЯ"

8. КАК ВЫГЛЯДИТ "ОВЕРЛУК"

Мама беспокоилась.

Она боялась, что "жуку" не потянуть все эти горные подъемы и спуски и что они застрянут где-нибудь у обочины, а тем временем ещё кто-то промчится по шоссе и столкнется с ними.

Сам Дэнни был настроен более оптимистически: если папа думает, что "жук" справится с этой последней поездкой, значит, так, наверное, и будет.

- Мы уже почти приехали, - сказал Джек.

Венди легонько пригладила волосы на висках.

- Слава богу.

Она сидела справа; на коленях, лицом вниз, лежала раскрытая книжка Виктории Холден в мягкой обложке. На Венди было синее платье - Дэнни считал, что красивее его нету.

У платья был матросский воротник, отчего Венди в нем выглядела совсем молоденькой - ни дать ни взять девчонка, которая заканчивает колледж. Папа все время клал руку ей на ногу, много выше колен, а она, смеясь без остановки, скидывала её со словами: "Муха, кыш".

На Дэнни горы произвели впечатление. Один раз папа брал его с собой в горы неподалеку от Боулдера, и они назывались Флэтайронские, но эти были куда больше, самые высокие красиво запорошил снег, и папа сказал, что такое здесь бывает часто, круглый год.

А потом они въехали в сами горы - не в какое-нибудь предгорье. Куда ни глянь, вокруг поднимались отвесные громады камня, такие высокие, что даже вытягивая в окошко шею увидеть их вершины стоило большого труда. Когда они выезжали из Боулдера, было что-то около восьмидесяти градусов. Сейчас, сразу после полудня, здешний воздух казался прохладным, свежим и бодрящим, как бывает в Вермонте в ноябре, и папа включил печку... работала она, правда, не так уж хорошо. Они проехали несколько табличек с надписью "ЗОНА КАМНЕПАДА" (мама прочитывала ему каждую) и, хотя Дэнни встревоженно ждал, что какой-нибудь камень упадет, ничего не упало. По крайней мере, до сих пор.

Полчаса назад они проехали другой указатель - про него папа сказал, что это очень важно. На этом указателе было написано: "ВЪЕЗД НА САЙДВИНДЕРСКУЮ ДОРОГУ", и папа сказал, что зимой снегоочистители добираются только досюда. Дальше дорога делается слишком крутой. На зиму её закрывают - от маленького городка Сайдвиндер (как раз перед тем, как добраться до этого указателя, они проехали через него) до самого Баклэнда, штат Юта.

Сейчас они проезжали мимо другого указателя.

- Ма, а это что?

- Там написано: "МАШИНАМ, ЕДУЩИМ МЕДЛЕН-НО, ДЕРЖАТЬСЯ ПРАВОЙ СТОРОНЫ". Это про нас.

- "Жук" справится, - сказал Дэнни.

- Пронеси Господи, - сказала мама и скрестила пальцы.

Дэнни посмотрел вниз, на её сандалии с открытыми носками, и увидел, что пальцы ног она тоже скрестила. Он хихикнул.