Ребекка

Он снял с меня шляпу, забросил ее на заднее сиденье, наконец наклонился ко мне и поцеловал в макушку.

– Обещайте мне, что никогда не будете носить черные шелковые платья, – и он рассмеялся.

И снова солнце засияло для меня, и жизнь заиграла всеми красками, и миссис ван Хоппер была изгнана из моей жизни. Ленч и игра в карты отнимут лишь несколько часов, а затем начнется другая жизнь. И если она спросит, почему я опоздала к игре в безик, я отвечу: «Я забыла о времени, я завтракала с Максимом».

Сегодняшний день сблизил нас больше, чем все предыдущие. Он поцеловал меня, но я вовсе не смутилась. Это произошло так естественно, и мне было приятно, но никакого волнения, непременно сопровождающего поцелуй, судя по романам, не вызвало.

– А что, Макс де Винтер все еще живет в отеле? – спросила миссис ван Хоппер после завтрака.

– Да. Он бывает в ресторане, – ответила я.

Я боялась, что теннисный тренер или еще кто-нибудь рассказал ей о моем время провождении, но она больше ничего не спросила и принялась неудержимо болтать:

– Он очень привлекателен, но труднодоступен. Конечно, он мог бы и пригласить меня в Мандерли, но не сделал этого, был очень сух и сдержан… Я никогда не видела его жену, но, говорят, она была очень красива и элегантна, словом – блестящая женщина. Насколько я знаю, он обожал ее. А погибла она трагически и совершенно неожиданно… Говорят, что, когда она была жива, они устраивали в Мандерли грандиозные приемы… И она называла его Максом, а не Макисом, как остальные родственники – бабушка, тетки. Я тоже должна называть его Максимом. Максом называла его только она, и только она имела на это право.