Страница 85 из 108
Провела всю подготовку к спуску и доложила о готовности. Еще в тени Земли включилась солнечная ориентация. Включение ТДУ было слабо слышимым. О прохождении команд я передавала по телеграфу. К Земле летела спиной. Разделение отсеков произошло рывком. Корабль сначала шел устойчиво, а потом были раскачивания. Перегрузки - не более 8. Когда покрытие корабля горело, то мимо иллюминатора летели хлопья. В кабине после срабатывания притяга много дыма и пыжей. Кресло из корабля выходит очень плавно и отделяется быстро. После раскрытия парашюта внизу увидела корабль. Корабль, кресло и я приземлились рядом. Необходимо сделать управление куполом парашюта, так как я приземлилась спиной. Прибежали люди и стали мне помогать. В 400 метрах от меня находился корабль. Через час прилетел самолет, и спустились два парашютиста. Через 3 часа я доложила Н.С.Хрущеву по телефону о благополучном окончании полета".
21 июня. Куйбышев.
Вчера вечером, когда я уехал на аэродром для контроля за отлетом в Москву членов Госкомиссии, Королев и Руденко организовали поездку космонавтов по Волге и, вопреки настойчивому возражению врачей, забрали с собой Валю и Валерия. Таким образом, в первый и второй день после посадки тщательные медицинские исследования космонавтов не проводились. Вечером Руденко долго оправдывался - якобы он и Королев были вынуждены удовлетворить "просьбу" Терешковой и Быковского о прогулке по Волге.
Сегодня утром Руденко, Гагарин, Титов, Николаев и другие космонавты на Ан-10 улетели в Москву. Королев и Тюлин улетят в 14 часов. Здесь, в доме над Волгой, остались только Быковский и Терешкова, два десятка врачей, полсотни корреспондентов, сотрудники КГБ и я с генералом Чугуновым и полковником Карповым. Валя и Валерий хорошо отдохнули, но у Терешковой вид еще недостаточно свежий, - по-видимому, все переживания последней недели и в космосе, и на Земле еще оставляют свой след. Синяк у Вали на носу пока еще очень заметен, но на боль она уже не жалуется.
С 15 до 16 часов по поручению председателя Госкомиссии я провел первую пресс-конференцию Быковского и Терешковой, на которую собралось более 60 корреспондентов. Ответы на вопросы мы заблаговременно продумали с Валей и Валерием. Валя держалась молодцом, а Валерий заметно волновался. Грубых ошибок у них не было, но односложность и неполнота ответов были заметны. Правда, корреспондентов, больше интересовало не содержание ответов, а сам факт беседы с космонавтами. Уверен, что через 2-3 месяца Терешкова будет отлично держаться на любой международной пресс-конференции.
Затем более пяти часов врачи всех специальностей придирчиво изучали состояние Быковского и Терешковой и доложили, что никаких заметных влияний космический полет на их здоровье не оказал.
22 июня.
Проснулся в 5 часов утра. Валерий и Валя еще крепко спят. Сегодня им предстоит тяжелый день: в 7:00 - подъем, в 9:30 - встреча с руководителями области, в 10:30 - отъезд на аэродром, в 15:00 - встреча во Внуково и рапорт Хрущеву, в 16:00 - митинг на Красной площади, в 18:00 - прием в Кремле, вручение наград, поздравления и т.д.
Вчера поздно вечером звонил Л.И.Брежнев. Он интересовался самочувствием Быковского и Терешковой и сказал, чтобы Валя не смущалась своим синяком на носу ("синяк заслуженный"), что Москва ждет космонавтов и встреча будет очень теплой. Леонид Ильич разрешил мне самому решить все вопросы экипировки космонавтов и посоветовался со мной по вопросу о том, кто должен рапортовать первым - Быковский или Терешкова.
25 июня. Москва.
До сегодняшнего дня не имел ни одной минуты для записей в дневнике. Постараюсь сейчас восполнить их... Постараюсь сейчас описать эти дни. Утром 22 июня руководители Куйбышева вручали космонавтам подарки, говорили приветственные речи, фотографировались с ними. Валерий и Валя поблагодарили хозяев за радушие, гостеприимство и подарки. В 10:30 мы выехали на новый куйбышевский аэродром ГВФ. В первой машине ехали Валя, председатель облисполкома Орлов, командующий войсками округа генерал-полковник Павловский и я. Во второй машине ехали Быковский, генерал Чугунов и другие сопровождающие. Кавалькаду машин мы разделили на две колонны: корреспонденты и фотокинооператоры ехали во второй колонне с 5-минутным интервалом после нас. Все принятые меры предосторожности помогли нам избежать излишне "теплых" встреч. Но Терешкову везде узнавали и повсюду раздавались возгласы: "Вот она! Валя! Валя!" Один из двух самолетов Ил-18 был поставлен вблизи у перрона, к нему подвели парадный трап и постелили дорожки, а второй самолет поставили подальше и запретили собираться около него людям. Мы быстро подъехали к этому второму самолету, вошли в салон и закрыли двери. Взлетели на несколько минут раньше намеченного времени из-за опасения, что самолет окружат люди и задержат выруливание и взлет. В самолете Быковский и Терешкова беседовали с корреспондентами, подписали приветствия, фотографировались, позировали кинооператорам.
Тексты своих рапортов Хрущеву Быковский и Терешкова знали хорошо, но оба волновались значительно больше своих предшественников и рапортовали менее четко, чем они. Я проводил их до двери самолета, а затем наблюдал, как они шли к правительственной трибуне, слушал их рапорты, видел объятия, слезы, поцелуи... Для Вали и Валерия в конце дорожки, проложенной от самолета до правительственной трибуны, началась новая жизнь - особенно большой и насыщенной она будет у Терешковой. Но многое в этой новой жизни будет зависеть от них самих. Сумеют ли они не потонуть в мелочах, хватит ли сил уберечь себя от миллионов заманчивых, но сомнительных предложений, советов, наставлений и поступков? Я уже несколько раз беседовал с Терешковой на эту тему. Она просила меня не оставлять ее один на один со свалившейся на нее невероятной тяжестью всемирной известности. Мы договорились, что я буду говорить ей всю правду и не оставлю незамеченным ни одного ее промаха, ни одной ошибки. Пока я доволен ее поведением, через 1,5-2 месяца она будет вполне готова для поездок за границу.
Митинг на Красной площади прошел хорошо. Валерий и Валя вполне удовлетворительно прочитали свои речи. После митинга в Кремлевском дворце был большой прием. Но мы с Мусей решили не ходить туда и поехали на дачу. Нервное напряжение последних дней несколько переутомило меня. В субботу вечером и весь следующий день я ощущал какой-то упадок сил и необычную для меня пассивность. Только прогулки с Олей и ее безостановочное щебетанье медленно, но верно восстанавливали мои силы.
26 июня.
В 9 часов утра 25 июня Келдыш, Тюлин и я приехали к Королеву и отредактировали выступления Быковского и Терешковой на пресс-конференции. Вечером 24 июня мы собирались у Келдыша и рассмотрели порядок ведения пресс-конференции и выступления Келдыша, Благонравова и Яздовского. Серьезных замечаний, кроме сокращений по проектам выступлений, не было. В тексте выступления Яздовского абзац о плохом самочувствии Терешковой в космосе, о больших ее эмоциональных переживаниях, усталости и резко пониженной работоспособности все единодушно отвергли. Я еще до обсуждения предупреждал Яздовского о значительном преувеличении им трудностей, испытанных Терешковой в полете. Яздовский пытался защищать свое мнение. Пришлось выступить и напомнить, что Терешкова имела задание на одни сутки полета; продолжение полета на вторые и третьи сутки без ее согласия никто бы не поддержал. Терешкова, бесспорно, чувствовала некоторую усталость, особенно в конце первых и вторых суток полета, ее немного подташнивало, но она нашла в себе силы продолжать полет и выполнила максимум намеченного.
25 июня в 10:30 начался митинг в ОКБ-1, посвященный встрече с новыми космонавтами. По установившейся традиции Терешкова и Быковский вручили Королеву свои бортовые журналы и поблагодарили рабочих, инженеров и конструкторов за созданные ими чудесные корабли. Кроме Быковского и Терешковой на митинге выступали Гагарин, Титов, Николаев, Попович, Королев, Келдыш, Руденко и другие. После митинга человек 50 собрались в кабинете у Королева и немного выпили за новый успех в космосе. Королев был в очень хорошем настроении и, предоставляя мне слово для тоста, сказал: "Первому Герою Советского Союза, нашему лучшему другу, который умеет почти не волноваться в самые трудные минуты пуска..., а если волнуется, то чуть-чуть... Николаю Петровичу Каманину предоставляю слово"... В 12 часов я, Быковский и Терешкова уехали - нужно было подготовить Валю к выступлению на Всемирном конгрессе женщин и побеседовать о предстоящей пресс-конференции. У меня не было времени послушать выступление Вали на конгрессе, но Быковский и слушавшие ее женщины утверждают, что она выступила хорошо.