Страница 6 из 108
3. 10-20 марта проводятся морские испытания НАЗа.
4. 2-12 марта проводятся испытания аппаратуры Воронина (системы регенерации и осушения воздуха).
2 марта. Тюра-Там.
Сегодня я, Королев, Яздовский, Галлай, Алексеев и другие товарищи более трех часов редактировали "Инструкцию космонавту", составленную шестью космонавтами совместно с представителями ОКБ-1 К.П.Феоктистовым и О.Г.Макаровым. Эта первая в мире "Инструкция" пилоту космического корабля, конечно, далека от совершенства, но она дает космонавту основные рекомендации по его действиям при подготовке к старту, в момент старта, на активном участке выведения, на орбите, при спуске и посадке, а также в различных особых условиях полета (ручной спуск, вынужденное увеличение продолжительности полета и др.). Королев, Келдыш, Бушуев и Вознесенский настаивали на значительном сокращении текста "Инструкции", считая, в частности, что после проверки всего оборудования корабля инженером, космонавт перед стартом должен проверить скафандр и радиосвязь, а остальное оборудование только осмотреть. По существу эти предложения резко ограничивали деятельность космонавта в кабине корабля при подготовке к старту и в полете. Королев мотивировал свои требования тем, что в одновитковом полете вся аппаратура четко сработает автоматически - без вмешательства пилота. Мы - Яздовский, Галлай, Смирнов и я - будучи категорически против ограничения действий пилота, высказали такие доводы. Космонавты очень хорошо знают оборудование корабля и свои возможности управления им в случае вынужденного ручного спуска (после включения логического замка). Они будут чувствовать себя увереннее, если лично убедятся в исправности аппаратуры. Кроме того, производя полную проверку оборудования перед стартом, наблюдая различные явления в полете, записывая свои впечатления и показания приборов в бортжурнал и докладывая о них по радио, космонавт будет все время занят. Постоянная занятость космонавта будет отвлекать его от возможных отрицательных эмоций при перегрузках и в невесомости, к тому же мы сможем получить много ценной информации для подготовки последующих полетов. После довольно продолжительных дебатов Королев и Келдыш согласились с нашей точкой зрения, и отредактированный первоначальный вариант "Инструкции" был утвержден Королевым и мною. Пуск технологического корабля "Восток-3А" перенесен на 9 марта.
4 марта.
При участии Королева, Алексеева, Яздовского и других товарищей мной составлен график подготовки космонавта к полету в день старта. В целях сокращения до пяти часов промежутка времени между подъемом (побудкой) космонавта и стартом корабля пришлось согласиться на наклеивание датчиков физиологического контроля космонавтам за день до старта и на размещение космонавтов в ночь перед полетом на площадке N2 в домике маршала Неделина. Королев и Келдыш настойчиво предлагают, чтобы при двух предстоящих пусках я был вместе с Королевым в бункере. Это предложение совпадает с моим желанием. После определения района посадки корабля я буду готов немедленно вылететь к месту его приземления.
6 марта.
Комиссия (Келдыш, Королев, Соколов, Глушко, Богомолов и другие) заслушала доклад Косберга по материалам расследования причин отказа двигателя РО-7, приведшего к вынужденному спуску корабля в районе Туры 22 декабря 1960 года. Причины отказа точно не установлены, предполагается засорение топливных магистралей при заправке. Затем с докладами о ходе подготовки пуска корабля "Восток-3А" выступили: Бушуев - о расчетных данных по траектории полета, времени пуска и районе приземления (Сталинград, Куйбышев, Свердловск); подполковник Яковлев - о готовности измерительных пунктов и всех средств связи; подполковник Кириллов - о результатах комплексной проверки и готовности ракеты к вывозу на старт. Комиссия приняла мое предложение об организации Центрального пункта управления полетами в Москве и пунктов управления в Тюра-Таме, Новосибирске, Колпашеве, Хабаровске и Елизове (Камчатка). Москва будет иметь КВ- и УКВ-связь; Тюра-Там, Колпашево и Елизово - только УКВ, а Новосибирск и Хабаровск - только КВ-связь. Радиус действия КВ-связи 5000 километров, УКВ - 1500 километров, но радиусы эти пока практически не проверены, и нет уверенности в надежности связи, особенно на участке выведения. На каждом пункте управления в течение всего времени полета кораблей будут присутствовать: начальник пункта, офицер связи, космонавт, врач и представитель Министерства связи.
9 марта.
В два часа ночи по московскому времени я вылетел из Тюра-Тама в Куйбышев (со мной летели Смирнов, Яздовский, Алексеев, Парин). Сразу после посадки на аэродроме Кряж я собрал поисковые экипажи Ил-14, Ми-4, Ан-2 и проверил готовность их к поиску. К 8:30 вместе с командующим ВВС Приволжского военного округа генерал-майором К.Т.Цедриком прибыли на КП ВВС округа. Из Москвы и Тюра-Тама сообщили, что подготовка к пуску проходит нормально. Через 15 минут после пуска получили подтверждение: старт корабля состоялся в 9:29 по московскому времени. Вскоре поступило сообщение и о выходе корабля на орбиту. Около 11 часов пришло несколько сообщений о начале спуска корабля, а в 11:40 из Москвы позвонил инженер-полковник Ю.А.Мозжорин (НИИ-4) и передал координаты точки приземления шара, определенные по засечкам "Кругов" (мощных наземных КВ-пеленгаторов): от Чистополя на восток 150 километров, а от Куйбышева на северо-восток 260 километров. Получив эти данные, я решил вылететь на самолете Ли-2 в город Заинск, расположенный в 15-20 километрах от точки приземления. Пока мы добирались до аэродрома Кряж, генералу Цедрику позвонил начальник милиции Заинска и подтвердил, что два парашюта с контейнерами приземлились в 15 километрах северо-западнее города.
На аэродроме ГВФ под Заинском нас встретил председатель райисполкома Х.З.Зарипов. Отсюда вся наша группа отправилась на трех машинах к деревне Новый Токмак (12 километров севернее Заинска), так как разница между истинными координатами точки приземления шара и данными, полученными с помощью "Кругов", составляла около 20 километров. Накануне выпало много снега, и некоторые участки дороги, особенно в городе, были очень труднопроходимыми для автомашин. За городом дорога неожиданно улучшилась: оказывается, неподалеку от Заинска строится мощная тепловая электростанция (равная по мощности Куйбышевской ГЭС). Работы идут полным ходом и в зимнее время - самосвалы, тракторы, бульдозеры и другие машины, как кроты, прорывают себе траншеи в глубоком снегу. В деревне Новый Токмак мы пересели на лошадей, но и они передвигались с трудом, часто застревая в сугробах. На лошадях удалось добраться только до деревни Старый Токмак, а дальше полтора-два километра шли пешком.
Корабль и манекен "выбрали" отличный район приземления: на широком поле не было ни одного дерева, ни одного столба - только несколько стогов сена виднелись на заснеженном горизонте. Снегопад продолжался, и было очевидно, что при плохой видимости вертолеты не смогут сегодня пробиться к нам. К манекену мы добрались к 16 часам, а несколько раньше в этом районе с самолета Ил-14 были сброшены четыре парашютиста из поисковой группы. Парашютисты взяли под охрану район приземления, но все равно вокруг было много людей. Манекен лежал на спинке катапультируемого кресла и "смотрел" в небо. Скафандр красного цвета и черные башмаки хорошо выделялись на белом снегу. Рядом с манекеном лежали красный парашют, красная резиновая надувная лодка и НАЗ. Антенна НАЗа была в вертикальном положении и, по-видимому, нормально работала. Смирнов и Алексеев придирчиво осмотрели все снаряжение манекена и остались довольны результатами осмотра - он показал, что автоматика кресла, парашютной системы, НАЗа и скафандра сработала хорошо. Я дал команду грузить манекен и парашют на сани, а сам вместе с Яздовским, Зариповым и старшим техником-лейтенантом Калмыковым направился к шару.
В пяти метрах от шара стоял парашютист, а рядом с ним несколько молодых парней. Первое, что пришлось сделать - это удалить всех посторонних на 100 метров от шара, так как возможность его взрыва не исключалась, и до отключения системы АПО(аварийный подрыв объекта - Ред.) подход к нему категорически запрещался. Отключить систему АПО мог только представитель ОКБ-1, но он по распоряжению генерал-лейтенанта Кутасина был отправлен из Куйбышева в Сызрань, а затем вновь возвращен в Куйбышев. Там вертолет дозаправили, но из-за плохой погоды он не смог вылететь к нам. До наступления темноты оставалось около часа, и было ясно, что если действовать по инструкции и не подходить к шару до появления специалиста по системе АПО, то мы рискуем заморозить животных в шаре и не сможем сообщить об их состоянии в Москву. Зная, с каким нетерпением ждут там наших сообщений, я решил вдвоем с Калмыковым осмотреть шар. Внешнее покрытие корабля полностью обгорело, его нижняя часть при приземлении разрушилась (отделились восемь колец), оба люка были открыты, надувной резиновый шар с передатчиком П-37 лежал в двух метрах от корабля, антенна передатчика была, по-видимому, в рабочем состоянии. Все оборудование кабины корабля выглядело нормально, никаких повреждений мы не заметили. Тумблер системы АПО находился в положении "Отбой". После осмотра кабины я, посоветовавшись с Яздовским, разрешил Калмыкову вынуть из шара собаку Чернушку и контейнер с мелкими грызунами. Чернушка, мыши и морские свинки перенесли полет великолепно.