Переулки Арбата

Виссарион Белинский был очарован Москвой. Первые дни после своего приезда он ходил по городу, жадно впитывая новые картины и впечатления, побывал в Кремле. Эти впечатления отразились в "Журнале моей поездки в Москву и пребывания в оной", который Белинский не предназначал для печати. Теперь этот "Журнал" общеизвестен, мысли из него и сегодня не утратили своего значения: "Изо всех российских городов, - писал студент Белинский, Москва есть истинный русский город, сохранивший свою национальную физиономию, богатый историческими воспоминаниями, ознаменованный печатию священной древности, и за то нигде сердце русское не бьется так сильно, так радостно, как в Москве..."

В общежитии было удобно. Рядом с номерами, стоило только спуститься вниз на этаж, находились библиотека, музей, аудитории. И здесь все нравилось восторженному юноше: "Я был в Музеуме... Московского университета. Что сказать о нем: это есть небольшое царство очарований. Почти все, что есть удивительного и достойного внимания в природе, все там находится... Видел и университетскую библиотеку; она занимает четыре пространные комнаты".

Белинский занимается с упоением. Изучает два древних языка - латинский и греческий, три европейских - французский, немецкий, затем английский и, конечно, русский язык и литературу. Знание иностранных языков вскоре пригодилось: студент стал зарабатывать на жизнь переводами.

Теперь трудно даже вообразить, что в комнатах верхнего этажа ютились 150 студентов да еще сотня бедолаг, которые содержались воспитательным домом и другими благотворителями. Теснота, шум, неустроенность быта. Зимой в комнате общежития замерзала вода. Дуло. Ко всем невзгодам прибавились болезни. Туберкулез, сведший в конце концов в могилу Белинского, берет начало отсюда. Студенческая вольница начинает утомлять Белинского. Заниматься в этих условиях было трудно, питание в студенческой столовой приводило в ужас, казенная одежда износилась...

Единственное, что скрашивало жизнь, - царивший среди студентов дух свободомыслия, творчества. В те дни Белинский написал драму "Дмитрий Калинин" и читал ее под сводами верхнего этажа старого здания. Ее горячо приняли друзья. Но вскоре пришло разочарование: профессора университета, заседавшие в цензурном комитете, запретили драму к печати, усмотрев в ней "многие места, противные религии, нравственности и российским законам". Когда пришла пора сдавать переводные зачеты, Белинского, не явившегося из-за болезни, исключили из университета "по причине болезни и безуспешности к наукам", а также потому, что "поведения неодобрительного".

К тому времени Белинский близко познакомился с профессором Н. И. Надеждиным, у которого слушал курс по эстетике и теории литературы. Это знакомство решило его судьбу. Белинский стал печататься в московских журналах "Телескоп" и "Молва", издаваемых Надеждиным, который был крупнейшим журналистом своего времени, известным литературным критиком.

Вскоре Белинский покинул общежитие в старом здании. В августе 1834 года он вновь поселился на территории университета. Профессор Надеждин, переехавший в то время в "ректорский дом", в казенную квартиру, предоставил в ней комнату своему ближайшему сотруднику, прославившемуся своими "Литературными мечтаниями" - блистательным обзором русской литературы.

"Ректорский дом" находится во дворе университета и представляет собой обычный двухэтажный старый московский дом с вросшими в землю окнами нижнего этажа. Сейчас дом ждет реставрации, и, когда она произойдет, мы увидим возрожденным старейшее здание университета: оно единственное уцелело во время пожара 1812 года. Эта постройка из большемерного кирпича середины XVIII века вобрала в себя стены XVII века. До университета она принадлежала князьям Волконским.

"Ректорским" дом стал в 1802 году. В нем помещалась большая казенная квартира ректора, здесь жили профессора университета. В "ректорском доме" находилась практически редакция известного русского журнала "Телескоп". То был передовой журнал демократического направления.

Белинский жил недолго в "ректорском доме", недолго после знакомства с ним возглавлял журнал и Надеждин. Как известно, в "Телескопе" было опубликовано "Философическое письмо" П. Чаадаева, названное А. Герценом "выстрелом, раздавшимся в темную ночь" (Герцен имел в виду николаевскую реакцию). "Письмо" вызвало гнев Николая I. Автора "Письма" объявили сумасшедшим и запретили ему писать, "Телескоп" закрыли, ректора, позволившего публикацию, отстранили от должности, Надеждина отправили в ссылку. Белинскому пришлось вновь искать пристанище.

"Ректорский дом" славно послужил русской науке. В 1872 году квартиру ректора на втором этаже предоставили великому русскому физику А. Г. Столетову для размещения в ней физической лаборатории, библиотеки и кабинета справочных изданий. С тех пор этот маленький дом вошел в историю русской физики, потому что именно в нем Столетов завершил свои известные работы по исследованию фотоэффекта, сформировал свою школу физиков. В этих стенах работали Н. Е. Жуковский, П. Н. Лебедев, К. А. Тимирязев и многие другие ученые, поднявшие, по словам Тимирязева, преподавание физики в Московском университете на высоту, "может быть, даже превосходившую уровень преподавания в крупнейших научных центрах тогдашней Западной Европы".

В "ректорском доме" физики ютились свыше 30 лет. Столетов с горечью говорил: "В старейшем русском университете под физикой - около 110 сажен". На этих саженях Столетов сумел выкроить место для работы Лебедеву, и тот обессмертил свое имя и русскую науку, измерив давление света на твердые тела, создав первый в истории русской физики коллектив ученых.

Только в 1904 году физики получили большое здание с башней, выстроенное из красного кирпича. Оно рядом с "ректорским домом". Физики работают здесь и по сей день. Тут находится Институт радиотехники и электроники Академии наук. С этого здания началось строительство специальных корпусов для нужд физиков. Здесь в подвале помещалась лаборатория П. Н. Лебедева, где под его руководством работали 25 специалистов - небывалое по тем временам число сотрудников! Здесь измерили давление света на газы, провели классические исследования по изучению электромагнитных волн, земному магнетизму. Из этого подвала вышли на широкую дорогу многие русские физики, ученики Лебедева. А сам он в знак протеста против произвола царских властей покинул университет и свою с таким трудом созданную лабораторию...

В здании института в разное время работали такие корифеи науки, как П. Лазарев, С. Вавилов, И. Тамм и другие... Здесь обосновались после революции курсы подготовки рабочих и крестьян в вузы, ставшие одним из первых рабфаков.

Во дворе университета на месте сада в течение двух веков один за другим стали появляться учебные здания, музеи, лаборатории. Их и сейчас заполняют студенты. Но теперь тут не один хозяин. Отпочковался от университета геологоразведочный институт, 1-й медицинский институт, созданы новые научные институты. Все это там, где прежде находился наш первый университет.

ПАМЯТНИК ЛОМОНОСОВУ

Почти 80 лет после своего основания Московский университет застраивал земли с одной стороны Никитской улицы - за старым зданием, созданным Казаковым и после пожара 1812 года перестроенным Жилярди.

А в 30-е годы XIX века пришла пора нового строительства. Участок на левой стороне улицы - на углу Никитской и Моховой - принадлежал Пашковым. Для одного из них, поручика П. Е. Пашкова, В. И.Баженов в конце XVIII века построил дворец, который современники называли одним из "чудес света". Он вошел в историю как "Пашков дом". Ныне это всем известное старое здание библиотеки. Потомки поручика Пашкова продали университету земельный участок и недостроенный большой дом.

А 400 лет назад земля эта принадлежала Ивану Грозному; здесь находился зловещий Опричный двор, обнесенный стеной с воротами. В глубине двора стоит вросшее в землю на полэтажа кирпичное здание, занимаемое ныне типографией. Оно много раз перестраивалось, но под его штукатуркой находятся стены XVI века. Это одна из древнейших в Москве палат бывшего Опричного двора, где проходили многие бурные сцены во времена Ивана Грозного.