Зверь

"Смог бы, - убежденно сказал Иванов. - Просто ты слишком инфантилен, леность ума тебе часто мешает."

"Ага. Это моя ахиллесова пята, - согласился я. - А красивое дело вытанцовывается!"

"Лучше бы таких дел не было вовсе."

"Ты опять прав. Что за зверюга такой? А, поди, изображает из себя интеллигента."

"Нынче многие изображают интеллигентов. Слышал, как по телевизору начальник следственного изолятора говорил об условиях содержания олигарха Гусинсткого: "С ним вместе сидит один мошенник. Другой тоже интеллигентный человек"? Представляешь! Это называется - тушите фонари.

"Слышал. Придурок! Но ведь наш оппонент умен, таланлив. Как красиво он водил нас всех за нос?"

"Такие - опасны вдвойне."

"Ну, Иванов, ты даешь! Что с тобой случилось? Что не высказывание, то афоризм, хоть сейчас в книгу мудрых мыслей. Титан!"

"А ты вместо того, чтобы ёрничать, записывал бы. Под старость пригодится. Может мемуары надумаешь писать."

"Я запомню. У меня память хорошая."

"Ха! Не смеши Москву лаптями". Хорошая у него память! Ты хоть помнишь какой сегодня день?"

"Ты что, совсем меня за придурка держишь что ли?"

"Ну и какой же?"

"Сегодня среда двадцать... Ой, бли-и-ин! Сегодня же годовщина нашей со Светланой свадьбы! Это называется - приехали! Как же я мог забыть?!"

"Ну и кто из нас после этого идиот?!"

"Я говорил про кретина."

"Хрен редьки на слаще. Так, кто же?"

"Все ясно, что спрашивать? Ты бы лучше посоветовал: что делать?"

"Как - что? Срочно бежать в магазин, покупать цветы, подарок, шампанское."

"Ну да. А где деньги?!"

"Вечная проблемма. Займи у кого-нибудь."

"У кого?"

Открывшаяся дверь, положила конец нашей затянувшейся дискуссии. В кабинет вошел Володя Рокотов, жизнерадостный и оптимистичный. Везет же некоторым!

- Привет, Сережа! Ты что такой смурной?

- А, не спрашивай! - махнул я рукой. - Лучше сразу дай в морду.

- Да что стряслось?

- Сегодня у нас со Светланой годовщина свадьбы.

- Ну да. Радоваться надо. Я её уже поздравил.

- Не терзай душу! Ты-то поздравил. А у меня с этим гребанным делом вечно мозги нараскорячку.

- Неужто забыл?

- Вчистую!

- Да, обмишулился ты, Сережа! Даже не знаю, что посоветовать.

- Не надо советов. Лучше помоги материально.

- В смысле?

- У тебя деньги есть?

- Найдутся. А много надо?

- Рублей семьсот, а лучше тысячу.

- Нет, таких денег у меня нет.

- А ещё начальник уголовного розыска области. Голь перекатная! У нищего на паперти и то больше денег.

- Чья б корова, Сережа, мычала, а твоя бы помолчала.

- Нечего мне тут морали читать. Скажи: что делать?

- Что-нибудь придумаем. - Рокотов подошел к телефону, снял трубку, набрал номер. - Дина, у нас деньги есть?... Тысячу рублей. Сереже надо... А кому же? Он один у нас такой. Принципиальный! Взяток не берет... Я у него в кабинете. Срочно подвези. Да, чуть не забыл спросить - ты Светлану поздравила?... Молодец! Ждем. - Рокотов положил трубку. - Ну вот, Сережа, проблема решена.

Настроение у меня заметно улучшилось.

- Спасибо, друг! Век тебе этого не забуду! Однако, мне надо начинать как-то реабилитироваться перед супругой.

Я позвонил Светлане и, услышав её голос, радостно, с детской непосредственностью сказал:

- Светочка, поздравляю тебя с днем нашей свадьбы!

- Вспомнил, наконец! - язвительно проговорила она и, судя по тону, с весьма и весьма серьезным выражением лица.

- Света, что ты такое говоришь! - возмутился я. - Этот светлый день из моей памяти не вырвать даже термоядерному взрыву. Я тебя очень люблю!

- Я тебя тоже, - очень потеплел её голос.

- Я что звоню. Ты бы сегодня сорвалась с работы пораньше, организовала бы стол. Сегодня вечером у нас будут Рокотовы и Красновы. Это дело надо отметить.

- Хорошо. Постараюсь. Целую!

- Взаимно!

Настроение у меня стало совсем отменным.

- А теперь выкладывай: зачем приперся?

- Прекрати этот босяцкий жаргон!

- Хорошо. Зачем изволили прийтить, гражданин хороший? Так пойдет?

- А-а! - безнадежно махнул на меня рукой Рокотов. Достал из папки проткол допроса свидетеля, протянул мне. - Вот, лучше почитай.

"Томилина Клавдия Павловна", - значилось на титульном листе. Развернул протокол, стал читать. Но когда дошел до места, где славная и очень наблюдательная Клавдия Павловна говорит о молодых руках старика-режиссера, взбаломошная эйфория подхватила меня под белы руки, вознесла над столом и закружила голову, закружила.

- "И все-таки она крутится!" - с пафосом воскликнул я.

- Кто крутиться? - насмешливо спросил Володя.

- Земля крутиться, дубина! И с каждым новым её витком мы все ближе приближаемся к цели.

- Красиво! Очень красиво! - рассмеялся Рокотов. - Тебе бы, Сережа, стихи писать.

Я сел за стол. Проворчал:

- Ладно тебе о стихах. Вечно ты хочешь все испортить. Хочешь знать, что ещё отчебучил наш умный, хитрый и где-то по большому счету коварный враг?

- И что же?

- Он вместо себя официанту Северному подсунул опытную и сладострастную путану. Каково?!

- Не может быть! - изумился Рокотов. - Потому-то ему и понадобился этот официант. Да, класс! Даже трудно себе такое представить.

- Особенно тому, у кого бедное воображение, - заметил я.

Но Рокотов не обратил никакого внимания на мое замечание - сказывалась наша уже, можно сказать, продолжительная дружба. Ага.

- Как тебе удалось это установить? - спросил он.

- Ничего особенного, - скромно ответил. - Все гениальное - просто. Немного дедукции, чуть-чуть индукции, толику оптимизма, а получается поразительный результат.

- Пижон! - рассмеялся Володя. - А вообще ты молодец. Ведь ты с самого начала до всего додумался. Но этот тип даже тебя заставил усомниться. Хитер бобер! А ты знаешь, что Захарьян предложил Шилову участвовать в похищении ребенка?

- Вот! - воскликнул я, пораженный услышанным. - Я знал, что этим не кончится. Никакие они не залетные. Здесь действует наша доморощенная банда.

- Похоже, что ты прав, - согласился Рокотов.

- Да, но почему - похищение? Ведь во всех предыдущих случаях никаких похищений не было? Почему они изменили свои методы?