Невидимый остров

- Да, да, конечно, - энергично закивали они головами, - мы хотим быть вам полезными...

- Не мне лично, - строго уточнил "Шестой". - Быть полезными делу, нашему общему делу, понимаете?

- Конечно, конечно, мы согласны. Но как отсюда выйти? Ведь вы говорили, что сделать это легко?

- Разумеется, вместе мы справимся с этим. Стучите в дверь, остолопы, пока вам не откроют. Кричите, что знаете, где динамик. Кстати, он нам тоже пригодится. Когда же двери откроют, я выпрыгну, подобно тигру, подобно гордому одинокому мстителю... и быстренько наведу порядок. Договорились?

- Договорились... - уныло протянули пираты. Теперь они уже сами не знали, что лучше: планета Колдобина, служение делу или счастливое "ничто", обещанное всем коротышкам.

Стук и крики ни к чему не привели. Очевидно, поблизости никого не было. Сам "Шестой" тоже поколотил в дверь руками, да так, что у пиратов заложило уши, а на стальной поверхности остались вмятины.

- Да, да, конечно, и так всегда! - плаксиво сокрушался робот. - Нет в этом мире справедливости! Нет справедливости и сострадания! А если кому-то из вас вдруг сделалось плохо? Вы сами-то понимаете, что здесь вас обрекли на ужасную, невыносимую и жестокую погибель! Вот они - коротышки! Вот их истинная личина!

"Шестой" подпрыгнул, подтянулся на руках и оказался в трубе.

- Я вас на время покидаю, - сообщил он. - Ждите ценных указаний.

Сделав военную отмашку, робот бесшумно исчез в трубе.

Через несколько секунд пираты вновь обрели способность говорить.

- Нет, ты понял? - заносчиво воскликнул Нос, храбрясь. - Он нас на понт хотел взять, ты понял?

- Ну, это ему не пройдет, - проворчал Костыль. - Будет ещё нам пятки лизать...

В это мгновение "Шестой" вновь появился в окошке.

Увидев его, пираты побледнели от страха, а ноги у них подкосились.

- И главное, - "Шестой" приложил палец к губам, - молчок! Про то, что говорили, - молчок. Понятно?

Ответить Нос и Костыль ничего не смогли, а только шумно сглотнули пересохшими глотками, не отрывая глаз от окошка. "Шестой" исчез и больше в карцере не появлялся.

Глава восьмидесятая

В ТРУБЕ

Буравчик, Огонёк, Незнайка и Пёстренький миновали цепь замысловатых поворотов, спусков, подъёмов и оказались внутри своеобразного перекрестка. Две трубы расходились здесь на четыре стороны. Теперь нужно было решить, куда лезть дальше в поисках выхода. Каждый растянулся на животе в свободной трубе, и начался совет.

- Ну что, малыши, - сказала Огонёк, желая, как видно, приободрить Незнайку и Пёстренького. - Понравилось в трубе?

- Ничего, так себе, - ответил Незнайка за обоих. - Только коленки болят.

- А вы обмотайте чем-нибудь. Я вот полоску от платья снизу оторвала и обмотала. Теперь ничего, - а-пчхи! - бегаю как крыса.

Лазая уже достаточно долго по сквозняку в трубе, Огонёк и Буравчик успели простудиться: первая отчаянно чихала, второй беспрестанно шмыгал носом.

- Только вы того, не очень... - попросил Пёстренький. - Не так быстро, а то я уже два раза сандалии терял.

- Это ещё хорошо, что трубы здесь четырехугольные, - прогудел в нос Буравчик. - Вам, кстати, удобно ползти?

- Терпимо. Только воняет здесь чем-то...

- Правда? Наверное, это вытяжка из химической лаборатории. А как вам по высоте?

- По высоте тоже терпимо...

- А я вот по высоте не помещаюсь, - пожаловался Буравчик. - Чрезвычайно, знаете ли, м-мучительный процесс.

- Слушайте, малыши, - а-пчхи! - а у вас пожевать ничего нет в карманах? поинтересовалась Огонёк.

- По правде говоря, в карманах у нас пусто, - признался Незнайка, вспомнив со стыдом, как они выворачивали карманы в карцере.

- Погоди, - сказал Пёстренький и, порывшись, достал из внутреннего потайного кармана горсть конфет. - Вот, берите. - Он высыпал конфеты на середину.

С хрустом умяв все конфеты, поблагодарив Пёстренького и несколько раз чихнув, Огонёк помусолила во рту указательный палец, подняла его кверху, как заправский моряк, и велела всем не дышать.

- Нам туда, - уверенно сказала она после напряженной паузы, во время которой у Буравчика от голода бурчало в животе. - Понимаете? Если мы полезем вверх по направлению вытяжки, то окажемся...

- То окажемся около "Волчка", в кратере! - выпалил Незнайка, удивляясь собственной сообразительности. - Да, да, там есть на стенах какие-то решетки!

- У волчка? У какого еще волчка? - переспросили хором Огонёк и Буравчик.

И Незнайка принялся рассказывать им обо всем, что случилось за последние дни.

Глава восемьдесят первая

ОРУЖИЕ

ПРОТИВ ВЗБЕСИВШЕГОСЯ

РОБОТА НАЙДЕНО!

В это самое время на "Волчке" полным ходом шла операция по обратному превращению инженера Курносика в нормального коротышку. Доктор Пилюлькин осторожно извлёк из его черепа электронную начинку, а затем поместил туда хранившийся в стеклянной банке настоящий мозг. Ему ассистировали Винтик и Знайка.

После двух часов напряжённой работы голова Курносика приняла надлежащее очертание, а вместо сплошного гипсового шара осталась лишь узкая повязка на лбу. Больной дышал ровно и спокойно, все его внутренние органы функционировали в пределах нормы.

Его переложили с операционного стола на кушетку и стали дожидаться, когда перестанет действовать наркоз. Прошло не более часа, и Курносик открыл глаза.

- Где я? - произнес он слабым голосом.

Казалось бы, ничего особенного, но именно то, что несостоявшийся диктатор вёл себя как нормальный коротышка, обрадовало Пилюлькина и всех прочих. Только Прибамбас остался, или делал вид, что остался, равнодушным. Час назад он велел "Матрёшке" принести тыквенных семечек (а все растения на Колобке были такими же маленькими, как на Луне), которые он очень любил, и теперь лузгал их в специально свернутый из бумажки кулек, развалившись в кресле перед иллюминатором. За иллюминатором была только надоевшая до чертиков каменная стена, но адмирал делал вид, что эта стена его чрезвычайно интересует.

- Всё хорошо, голубчик, не волнуйтесь, - ласково и нараспев говорил Пилюлькин больному. - Дышите ровно.

- Что со мной?..

- Ничего, ничего... Вам сейчас головку немножечко прооперировали.