Тень, что внутри.

Орбитер состоял из прыжкового двигателя и сканеров, к нему были пристыковано множество зондов. Когда орбитер обнаруживал планету, обладавшую параметрами, совпадавшими с теми, что были заложены в его программу, то посылал зонд и работал в качестве ретранслятора для связи зонда с Землей. Часто орбитер сам записывал ценную информацию о планете под ним, хотя в данном случае постоянные пылевые бури препятствовали сбору каких–либо значимых данных. На тот случай, если зонд не сообщал о находках, удовлетворяющих заданным параметрам, орбитер был запрограммирован на то, чтобы оставить зонд и двигаться дальше через месяц. В данном случае было сделано множество находок, и орбитеру от IPX была передана команда: оставаться на месте до дальнейших распоряжений.

Голос Чанга прервал ее раздумья.

— Как ты там?

— Прекрасно. Я ненавижу этот модуль, но я в порядке.

Из–за неудобной позы оператора, размеров модуля, порождающих клаустрофобию, предполагалось, что сеанс работы оператора не более шести часов подряд. Некоторые люди не могли продержаться там даже это время.

— Передайте Шеридан, что я ставлю десять кредитов против нее, — сказал Рейзер по связи.

— Передайте Рейзеру, что я возвращаю его рождественский подарок, — ответила Анна. Как будто они были в космосе уже десять лет, а не десять дней…

— Достиг места назначения, — пришел доклад с зонда. В шлеме Анны показалось долгожданное изображение зева пещеры. Передние прожекторы зонда высвечивали зазубренные края скал. Подобно темному провалу открывался вход в пещеру.

Анна посмотрела вниз — камеры зонда повторили наклон ее головы. Она осмотрела делювий — осыпь из скальных фрагментов перед входом в пещеру. Часто в таких горках обнаруживались следы обитателей пещеры. Кости, камни, глиняная посуда, которые часто выбрасывались наружу, или их оттуда вымывало. Но Анна не увидела ничего, кроме черных, зазубренных фрагментов скал.

Поверхность казалась достаточно ровной для того, чтобы зонд двигался по ней без труда. Анна могла бы отделить от зонда секцию, снабженную похожими на паучьи ногами, способную двигаться по скрытым неровностям или преодолевать гористую местность, но предпочла не делать этого. Вдруг что–нибудь еще пойдет не так.

— Двигаться вперед, осторожно, — приказала Анна.

Когда зонд двинулся вперед, ее окутала тьма пещеры.

— Свет на полную мощность, — произнесла Анна. Тьма вокруг нее слегка рассеялась. По сторонам она могла разглядеть едва видимые стены пещеры. Свет прожекторов, казалось, тускнел, будто скалы поглощали больше света, чем отражали. Пещера в этом месте была предположительно двенадцать футов в ширину.

— Включился предохранитель, — объявил зонд и прекратил углубляться в пещеру. Внутри модуля зазвучал сигнал тревоги.

— Опасность обрыва связи.

Звук тревоги в замкнутом пространстве мгновенно вызвал у Анны приступ головной боли.

— Причина опасности? — запросила Анна.

— Возрастающая толщина слоя породы.

— Вернись на безопасную дистанцию.

Ее призрак отплыл на несколько футов назад, в кромешной тьме было трудно определить, на сколько именно. Сигнал тревоги затих.

— Достигнута максимально безопасная дистанция.

— Вот дерьмо, — сказала Анна. Не только пыль была причиной помех, теперь еще и скалы. Это было объяснимо, ведь пыль тоже состояла из мельчайших частичек скал. Но это вовсе не означало, что она была от этого в восторге.

— Тебе ничего не выловить в пещере, Шеридан, — раздался из коммуникатора голос Рейзера.

— Посмотрим, — пробормотала Анна про себя. Если зонд еще больше углубится в пещеру, то он потеряет контакт с ней и орбитером. Предохранитель был установлен для того, чтобы это предотвратить. Анна определила местоположение зонда. Он остановился, углубившись в пещеру примерно на десять ярдов. Анна решила извлечь максимум информации из каждого дюйма этих десяти ярдов. Она применит все программы сканирования. Если там что–нибудь есть, то она это найдет.

Стены пещеры были слоистыми, по ним змеились трещины. Трещины шириной в несколько дюймов образовывали темную паутину на фоне тьмы. Когда Анна приблизилась настолько, чтобы рассмотреть подробности, то обнаружила, что эти трещины имели характерные насечки. Пол был усыпан темными острыми обломками неправильной формы и крупными камнями. Внизу, под слоем мусора, скальные плиты лежали на разной высоте, образовывая покрытую трещинами неровную поверхность.

Анна не была геологом, но все указывало на то, что пещера образовалась в процессе вымывания, когда вода или какая–либо другая жидкость пробивала себе путь сквозь скалы и избирательно растворяла те участки скал, которые обладали определенным химическим составом, аналогично известняковым пещерам на Земле. Следы этого растворения — тонкие вены, проходящие там, где скалы имели подходящий химический состав и обширные осадочные наносы, образовавшие вытравленный ломаный рисунок на стенах и камнях, лежащих на полу пещеры.

Но она не могла принять это за следы прежних обитателей пещеры. Она просмотрела на экране шлема меню предлагаемых режимов сканирования, размышляя о том, что испробует все способы, если это поможет обнаружить что–либо и даже те, которые вряд ли помогут.

— Провести термальное сканирование, — приказала Анна.

— Пора заканчивать,— произнес Рейзер. — Я держу пари…

— Как в тот раз, когда ты сказал, что сможешь найти потерянную центаврианскую колонию?

— О, Шеридан, ты жестокая!

— И тебе это нравится!

Компьютер выдал результаты температурного сканирования, и Анна подпрыгнула, ударившись шлемом о крышу модуля.

— Слабый источник тепла… — они могли видеть это на своем экране, — в стене, в футе от поверхности.

Все притихли, когда Анна направила сканер в нужном направлении и определила размеры источника тепла. Примерно кубический фут. При обычных условиях Анна задумалась бы о том, стоит ли копать, используя зонд, даже на столь ничтожную глубину. Не стоит производить никаких раскопок до того, пока не будут завершены все измерения и не будут сделаны все записи. И тогда копать следовало самим, с величайшей осторожностью снимая тонкие слои грунта, внимательно наблюдая за любыми изменениями в покрывающих артефакт осадочных породах. Но Анна знала, что если не обнаружит чего–либо стоящего в этой пещере, то Чанг не выберет ее в качестве одного из двух первых мест для проведения раскопок. Им может не представиться возможности вернуться к этой пещере. Предоставленные им четыре месяца на раскопки целой цивилизации были просто издевательством, но IPX не интересовала цивилизация как таковая. Только то, что могло принести прибыль. Их менталитет был менталитетом грабителей могил — врагов всякого археолога. И Чанг, хоть и приложит все усилия для того, чтобы узнать об этой культуре все, что возможно, должен будет проводить раскопки согласно протоколу IPX.