Бумеранг

Наискосок от колодца стояло заброшенное двухэтажное здание с пустыми оконными проемами, в которых, при желании, легко мог притаиться снайпер. Но уверен, что даже самый отмороженный любитель наживы добровольно не стал бы устраивать здесь засаду, потому как рядом возносилась в небо радиотрансляционная вышка, да такая огромная, каких я ни разу в Зоне раньше не видел. Мне не доводилось бывать в этих гиблых местах, и надеюсь, никогда больше не доведется, но я даже представить себе не мог, что подобная конструкция могла сохраниться в пределах Периметра, и на протяжении стольких лет никому не пришло в голову завалить ее к чертовой матери.

Дело в том, что высота вышки была метров сто пятьдесят, никак не меньше.

Демоны Зоны! Да такой естественный ретранслятор, наверное, от самого Радара пси-волны принимает и по всей округе разносит! Теперь понятно, почему расчетливый негр Рома не захотел отправлять в эту душегубку своих людей…

Дрой толкнул меня под зад, и я полностью выбрался на поверхность. Он вылез за мной, огляделся и нахмурился.

— Почему здесь так тихо?

— Меня это тоже настораживает.

— Судя по высоте дурынды, она должна была давным-давно всем окрестным лузерам мозги выжечь.

— Вот именно. А я не вижу колонн марширующих зомбаков. Тут что-то не так… Ученые эксперимент проводили два месяца назад, а вокруг запустение: будто много лет ни человек, ни мутант не проходил.

Дрой посмотрел на экран своего ПДА.

— Помехи сильные.

— Если верить карте, нам нужно подобраться к основанию этой штуковины.

— Кто первым пойдет?

— Твоя очередь. И гляди в оба: при таком фоне детекторы и сканеры нам не помощники.

Дрой пожал плечами и молча двинулся вперед, раздвигая стволом жухлый бурьян и внимательно глядя под ноги.

Я пошел за ним, ступая след в след и держа дистанцию. Среди высокой сорняковой поросли попадались обломки выцветшей мебели, жестяные банки из-под краски с неузнаваемыми логотипами на истлевших этикетках, обгоревшие глиняные черепки и рваные тряпки, автомобильные детали. Создавалось впечатление, что давным-давно здесь подорвали автоколонну, и хабар, который был в грузовиках, рассыпался по земле. Все заросло травой и осталось навек лежать среди этой давящей тишины.

Через несколько минут мы спустились в неглубокий овраг, где сквозь бурелом пришлось продираться уже с силой. Ни тропинки, ни лазейки — в таких местах не заметишь, как в «кисель» вляпаешься, и ноженьки в холодец превратятся.

Внезапно Дрой резко остановился, и я чуть было не вписался шлемом в его спину.

— Что там?

— Глянь-ка. Затейливо лежит.

Я уставился на труп в комбинезоне небесно-голубого цвета. Сталкер из «Чистого неба» смотрел в солнечную высь широко раскрытыми глазами, будто любовался далекими облачками, а не валялся тут уже мертвяк мертвяком пару суток. Видимых повреждений на его скафандре я не заметил, хотя… много ли надо для разгерметизации. И все же. Все же. Птичка-интуиция поскребла своим востреньким клювиком затылок, давая понять: этот молодой парень двинул коньки вовсе не от пси-излучения. А вот поза его и впрямь была затейливая — точное слово Дрой подобрал.

Коленные и локтевые суставы были вывернуты неестественным образом, словно конечности долго выкручивали. Но от столь страшных пыток человек должен был в дугу изогнуться, а на лице мертвого сталкера застыло удивленное выражение. Быть может, с примесью растерянности, но уж никак не страдания от невыносимой боли.

— Такое ощущение, что ему ноги-руки вывихнули уже после смерти, — сказал Дрой, дернув плечами. — Бр-р… Жуть.

Я не ответил. В мозг заползла идиотская мысль о том, что суставы могут быть настолько подвижными лишь у младенца. Я прекрасно понимал всю абсурдность этого предположения, но какие-то смутные догадки назойливо вертелись в голове призрачными светлячками и ни в какую не желали приобретать отчетливых форм.

— Так или иначе, — наконец произнес я, — полковник был большая сука.

— Он предупреждал, что посылал своих архаровцев, а те не вернулись.

— Да-да. Пойдем дальше.

Дрой кивнул и продолжил двигаться к опорам вышки. Через минуту он сказал, не оборачиваясь:

— Он очень странно помер, этот «чистонебовец». Я много смертей в Зоне повидал, но тут что-то новенькое. Не аномалия, не мутант, не пуля.

— Мало ли, — неопределенно ответил я. Развивать тему желания не было. — Ты под ноги лучше смотри.

У бетонного основания исполинской конструкции мы обнаружили еще полдюжины бедолаг в лазурных комбезах с чудовищным образом вывернутыми конечностями. Меня аж передернуло от вида этакой кунсткамеры. Складывалось впечатление, будто люди в один миг лишились суставов, да так и попадали наземь в неудобных позах. Никаких следов насилия не было заметно, стеклянные сферы на шлемах оставались захлопнутыми, оружие валялось рядом. А некоторые «чистонебовцы» продолжали сжимать автоматы в окостеневших пальцах.

И все те же растерянно-удивленные взгляды. В никуда.

— Страньше и страньше. — Я шмыгнул носом. — Времени на похороны нет: уж не обессудьте, братцы.

— Давай скорее искать артефакт и убираться отсюда. — Дрой покосился вверх, но тут же отвел взгляд от уносящихся под облака железных труб вышки. — А то вот как встанут эти трупаки сейчас, как начнут задом наперед ходить. У меня тонкая душевная организация, могу больше подобного зрелища и не вынести.

В течение десяти минут мы обследовали подножие вышки и пустое здание, стоявшее неподалеку. Внутри дома, который раньше, по всей видимости, был жилым, практически ничего не осталось. Средь голых стен с ободранными лоскутами обоев валялись куски штукатурки, гнилые щепки, куски пластика. На втором этаже когда-то располагалось прибежище сталкеров: на полу черной звездой впечатались остатки кострища, в углу ржавели консервные банки, а под лестницей обнаружился разграбленный схрон. Никаких намеков на аномалии, никаких следов, никаких бесхозных артефактов.

— Зашибись в рейд сходили, — подытожил Дрой, когда мы спустились на улицу. — Негр точное место указал?

Я открыл на барахлящем от сильных помех ПДА карту и сверился.

— Да, это. К тому же дальше нам все равно не уйти — здесь граница пассивной зоны «нейротрясов». Сотней метров западней, и скрючимся.

— Резерва скафандров осталось минут на двадцать. Что делать будем?

— Искать. Или у тебя есть иные…

По воздуху пробежала волна, словно нечто всколыхнуло саму материю, как простыню. В наушниках засипело. ПДА моментально вырубились.

Мы застыли на месте, опасаясь лишний раз вздохнуть.

— Наверное, я сейчас должен признаться, что сошел с ума, — прошептал Дрой, глядя за мою спину.

— Не пугай меня. — Я не спешил оборачиваться, всем естеством ощущая чужой взгляд. — Что там?

— Я по порядку, хорошо? Во-первых, на стене здания появился знак, нарисованный черной краской. Думаю, уточнять, какой именно, нет смысла.

— Нет. А во-вторых?

— Во-вторых… — Дрой неуловимым движением снял «Орду» с предохранителя. — К нам, кажется, гости пожаловали.

— Много?

— Трое. Но один из них обвязан динамитом что твой шахид.

— Мародеры?

— Если бы. Зомби.

Я решил, что ослышался. Ну, положим, на остаточных рефлексах запустить дизель эти безмозглые твари еще могли. Но для совершения такого осознанного действия, как облачение в «пояс смерти», необходимо было иметь хоть что-то в голове, кроме выжженного месива. Неужто и тут не обошлось без ведома контролера?

В наушниках снова зашипело, хлопнуло, и связь прервалась. Главное, чтобы аккумуляторы и дыхательные контуры не переклинило, а то ведь в считанные минуты окочуримся.

Я очень медленно повернулся.

Двое зомбаков вывели третьего из-за угла дома и остановились. Один держал в руках винтарь «Лавина» с модернизированной «оптикой», а второй — пульт взрывателя, подключенного к детонатору через простенький шнур. «Заложник» был обвязан таким количеством оранжевых шашек, что рвани эту ходячую бомбу здесь, думаю, и на Кордоне слышно будет. Приготовленный к принесению в жертву зомбак послушно топтался на месте, опустив длинные руки, и не делал попыток снять с себя помигивающий красным глазком детонатор. Он время от времени неуклюже одергивал жилет, нашпигованный динамитом, будто тот ему жал.