Страница 4 из 5
Официантка, нахальная рыжая девица, и ухом не повела, но я решил, что поскольку я из месяца в месяц прошу здесь один и тот же завтрак, она уже наизусть знает мой заказ, Я принялся спокойно ожидать свой омлет, и вдруг обратил внимание, что все ставни на окнах наглухо закрыты. Я дотянулся до ближайшего окна и открыл их. Лучи утреннего солнца, искрясь и отражаясь от еще мокрой после ночного дождя мостовой, хлынули в комнату.
Но тут из-за моего плеча протянулась веснушчатая рука с облупившимся серебряным маникюром и захлопнула ставни. Я обернулся. Передо мной, широко расставив ноги и уперев руки в бедра, стояла рыжая официантка.
- Нам здесь не нравится, когда открывают ставни, - громко произнесла она, - и омлета "солнышко" мы тоже здесь больше не держим, господин профессор.
- Это еще почему? - спросил я.
Она хрипло расхохоталась, и, к моему смятению, я услышал, как к ней присоединились все посетители.
Официантка повернулась к ним.
- Видели его, - сказала она, показывая на меня через плечо большим пальцем, - "солнышка" ему захотелось. Словно нас и без того мало поджаривают. А он еще интересуется, почему?
Она снова повернулась ко мне.
- Уж кому-кому, а вам бы следовало догадаться, господин профессор, продолжала она глумиться надо мной.
Я не имел ни малейшего представления, почему я должен отказаться от омлета. Я ем его каждое утро много лет подряд. Но со всех сторон раздавались недоброжелательные смешки, и это меня скорее обескуражило, чем разозлило.
- Ну, тогда дайте яйца вкрутую, - пробормотал я, заикаясь.
- Ха! Теперь ему вкрутую захотелось, - фыркнула официантка, перегнувшись через стоику. - Нет уж, профессор, вкрутую тоже не будет. Если вы так хотите яичек, вам их подадут всмятку. И холодными!
Так вот, по натуре я человек миролюбивый. Публичные скандалы я даже видеть не могу, а не то чтобы принимать в них участие. Но я терпеть не могу яиц всмятку. Особенно холодных.
Я слез со стула, дрожа от негодования.
- Что ж, тогда я позавтракаю в другом месте, - сказал я ледяным голосом, который вдруг задрожал, словно у провинившегося школьника.
- Валяйте, профессор, - крикнула мне вслед официантка, - поищите себе другое местечко. Но нигде в этом городе вам не подадут омлет "солнышко". И не надейтесь! Вам придется есть яйца всмятку, хоть подавитесь!
Я в сердцах хлопнул дверью, но даже выходя на залитую солнцем улицу, я еще слышал их издевательский хохот.
Вот, собственно, и все. Нелепая история, не правда ли? Как говорится, дело выеденного яйца не стоит. Сколько я ни ломал над ней голову, она продолжала мне казаться нелепой, бессмысленной выходкой.
И вдруг меня осенило, и я понял зловещий смысл этого эпизода с яйцами. По вашим лицам, джентльмены, я вижу, что вы тоже все поняли. Но только не забывайте, что не велика хитрость быть умным задним числом.
А теперь я должен сделать одно признание. Помните ли, как в июле прошлого года в один прекрасный солнечный день вся страна, а затем весь мир, были взбудоражены сенсационным сообщением, что в Вашингтоне пошел дождь? Затем в Нью-Йорке? Затем в Калифорнии, Техасе, Айове. Флориде и так далее, захватив всю страну от океана и до океана, от Аляски и до Гавайских островов. Так вот, джентльмены, это вовсе не было попыткой саботажа со стороны русских агентов, как потом намекали газеты.
Да, господин президент. Ваша догадка совершенно справедлива. Это случилось в тот же самый день, что и история с яйцами.
Как я это сделал? Я давно уже работал над созданием центрального пульта, контролирующего всю систему станций РБТ. Как раз незадолго перед этим я закончил свою работу. История с яйцами подсказала мне, что большинство людей были совсем не прочь для разнообразия немного помокнуть под дождем, и тут я понял, что я сам по горло сыт зрелищем безоблачного неба. Поэтому я включил свою новую систему и настроил ее на небольшой летний дождик. Сработала она прекрасно за исключением только блока синхронизации. Но я не стал искать причину неполадок. Я просто вышел на улицу без плаща и зонтика, наслаждаясь погодой.
Как, сенатор? Оказывается, я испортил пикник, который ваша жена устроила в честь супруги посла Монровии? Примите мои извинения. Я понятия не имел...
Да, сенатор, да, я знаю, что нарушил закон. Да, тысячу раз да, я считаю, что законы священны - по крайней мере, до определенного предела. Но я никогда не соглашусь почитать законы выше блага моих сограждан.
Я имею в виду, сенатор, совершенно невероятный и хорошо подтвержденный доклад ФБР - доклад, с которым вы и ваша комиссия должны были ознакомиться первыми, в котором сообщалось о широко разветвленном заговоре, ставившем целью уничтожение системы РБТ. Однако заговор не удался, потому что как раз в тот день, когда он должен был быть приведен в исполнение, по всей стране пошел дождь. И заговорщики не были иностранными агентами. Это были самые обыкновенные американцы, которые никогда не занимались подрывной деятельностью. Просто они считали, что правительство не имеет права диктовать им, какой должна быть погода. И все они были сыты солнцем по горло.
Не хочу утверждать, джентльмены, будто я предвидел этот заговор и устроил дождь, чтобы предотвратить его. Это была просто счастливая случайность. Но я правильно почувствовал настроение народа; вот почему я считаю, что поступил правильно, даже если бы никакого заговора и не было. И что же? Разве хоть один человек обратился в бюро погоды с жалобой на испорченный солнечный день? Ни один! Люди выбежали на улицу и бегали под дождем, крича от восторга. Рассказывают даже, будто на одной из улиц Голливуда образовался хоровод, который протянулся через всю Калифорнию до Сан-Франциско и остановил движение на мосту Золотых Ворот.
Да, сенатор, я знаю, что эту историю считают несколько преувеличенной.
Таковы были обстоятельства, предшествовавшие моему поступку. Вспомните, как я умолял вас всех вместе и каждого поодиночке, каждого чиновника в Вашингтоне, каждого, кто только соглашался меня слушать, как и просил и настаивал, чтобы правительство отменило контроль над погодой и использовало РБТ только в соответствии с моим первоначальным замыслом. Но никто не хотел меня слушать. Мне отвечали, что все это делается ради блага страны, что народ Привыкает и все образуется. Образуется. Как много надежд возлагают на это словечко. Прошло еще несколько солнечных месяцев, и народ так привык, что готов был всех повесить - меня, естественно, первым.