Белое крыло

Главный инженер помолчал, видимо, раздумывая, говорить или не говорить то, о чем думал.

- Говорите же, Виктор Львович, - с некоторым удивлением сказал Рябов. - На что же мне обижаться? Может быть, вы о том, что я родственник Вишнякову и потому так яро поддерживаю его предстоящее дело! Если так, то заранее говорю: я не обижусь. Но заявляю: я поддерживаю не Вишнякова, а замечательную идею эксперимента постройки яхты. Нашей судоверфи и накоплению опыта наших судостроителей это принесет огромную пользу. Если в будущем не будем строить яхты, то катера и шлюпки будем шить лучше. Это я утверждаю с полной ответственностью.

Главный инженер защитно приподнял руку ладонью вперед.

- Ради бога, Илья Андреевич. У меня и в мыслях не было о ваших родственных отношениях. Разве братья или отец с сыном с дочерью не могут работать вместе, для одной цели? История знает тому великие примеры. Вспомнить хотя бы супругов Кюри или их дочь Жолио-Кюри, которая также трудилась со своим супругом для одной цели, не говоря уже о других подобных и менее значительных многочисленных примерах. Но к чему это сейчас? Во всяком случае, повторяю, никакого разговора в данном случае о родстве и быть не может. Но вы уже волнуетесь, Илья Андреевич, сердитесь. Потому и тем, что я хотел сказать, боюсь вас обидеть...

- Да говорите же, - стараясь быть спокойным, сказал Илья Андреевич. - Я не обидчивый...

- Хорошо, - согласился главный инженер. - Вы словно не заметили, что я говорил о гибриде. Модель "Любушки" и яхты класса "Дракон" только сходны, но "Любушка" не является точной моделью яхт класса "Дракон". Значит, у вас получается нечто вроде гибрида. Введение в проект элементов старинной модели не является ли это поддержанием чести ее создателя?..

- Ах вы вот о чем! - встрепенулся Илья Андреевич. - Но ведь это, уважаемый Виктор Львович, тоже разговор о родстве, мотивы которого в нашем разговоре вы так настойчиво отрицали. Нет, не честь Андрея Рябова, а высокие качества модели я подтверждаю. Кстати, наш проект, вернее проект Вишнякова, - это не "Любушка", это "Дракон". От "Любушки" взято все лучшее. Впрочем, думайте, как хотите!

В комнате опять наступила тишина, тишина угрюмая, напряженная, тишина разочарования.

- Все-таки послушаем Михаила Михайловича, - решительно разрушил напряженную тишину директор. - Пожалуйста, Михаил Михайлович!

И снова все оживились. Снова взоры устремились к дяде Мише.

- А мне казалось дело уже решенным, - начал Кукин. - Проект признан отличным, молодежь согласилась строить яхту во внеурочное время, после работы, заказчик находится, а администрация судоверфи обеспечивает материалом. О чем же еще говорить? Нужно к делу приступать! А дело это правильное, замечательное дело! Могу только добавить: да, я был на испытаниях модели. Много мне пришлось на своем веку повидать и самих яхт и моделей яхт. "Любушка" - модель одна из лучших, какие я видел. Это, конечно, не совсем "Дракон", но она очень близка. Ход у "Любушки" такой четкий, красивый и быстрый - птица и рыба позавидуют. Если наши молодые судостроители все это дадут настоящей большой яхте, новая яхта будет высочайшего класса. Нечего расхолаживаться сомнениями! Пока не остыли, за работу! А от меня лично - моряцкое добро Юрию Вишнякову и его товарищам!

Корреспондент газеты крикнул: "Правильно!" и захлопал. Аплодировали дяде Мише и другие. Первые аплодисменты на этом деловом совещании. Ими совещание и закончилось.

- Что ж, Юрчонок, надо начинать! - сказал Илья Андреевич, когда они вышли из яхт-клуба.

- Надо. Только у меня еще одна мысль есть.

- Хорошие мысли поддерживаются. Ты сам сегодня убедился... Какая?..

- Опять-таки все будет зависеть от директора. Хочу просить отпуск.

- Чтобы начать строить яхту и на это убить отпускное время? Устанешь без отдыха. Не забывай, у тебя еще институт!

- Это меня не беспокоит. В институте теперь только специальные предметы. Кроме того, есть особое отпускное время. А из очередного я пол-отпуска буду строить. Начало постройки, конечно, самое трудное дело. А пол-отпуска - на поездку в Ленинград и в Прибалтику. Хочу посмотреть самые лучшие иностранные яхты и наше яхтенное строительство. Словом, за опытом! Это полезно и необходимо!

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Из Ленинграда Юрий возвращался самолетом. О дне прилета он телеграммой сообщил только Клавдию Малыгину.

В Ленинграде и в портовых городах Прибалтики он побывал в яхт-клубах, внимательно осматривал прославленные на международных парусных регатах импортные и отечественные яхты. Многие из них ему приходилось видеть и раньше. Но тогда он только любовался ими как яхтсмен-гонщик. Теперь он смотрел на них как строитель, пытаясь выведать тайну их стремительного хода и маневренности. Но гордые и независимые яхты-рекордсменки не откровенничали, словно пристроженные их творцами-строителями и хозяевами-рулевыми. "Смотри, любуйся, - как бы задорно говорили они и даже посмеивались, особенно когда поднимали паруса, - но все равно ты ничего о нас не узнаешь!"

Узнать что-нибудь, особенно когда яхты на плаву, очень трудно. Яхта как яхта, с изумительной отделкой, с глазированным блеском краски, с музыкальной точностью настроенными струнами такелажа. Красавица радует глаз и помалкивает, кокетничает. А захватит в паруса ветер - сердце рвется за ней. Столько в ее все ускоряющемся крылатом движении красоты и свободы.

Несколько дней Юрий провел в цехах экспериментальной судоверфи. Для него, рабочего-судостроителя, все здесь было и знакомым, и в то же время новым. Конечно, свою верфь Юрию было даже трудно сравнивать с прибалтийской, недаром она и называлась экспериментальной. Поражала и радовала механизация почти всего судостроения. Несколько дней провел Юрий там, но они оказались щедрыми и счастливыми для него, жаждущего познаний в яхтостроении.

Юрий разговаривал с рабочими, бригадирами, инженерами, смотрел чертежи, модели, макеты, строящиеся яхты. Когда он упоминал о том, что впервые собирается построить яхту класса "Дракон", никто на верфи не удивлялся.

- А почему вы хотите строить именно класса "Дракон"? - спросил один из инженеров.

- На яхте этого класса я участвую в гонках. Уже привык к "Дракону" и люблю его.

- Яхту для гонок? - инженер задумался. Помолчав, вдруг сказал: - Это сложнее! Но попробуйте, может быть, и получится. Многое зависят от расчетов, от умения, но кое-что и от счастья. Иногда спустишь на воду две, казалось бы, совершенно одинаковые яхты - и строились они одновременно, и материалы затрачены одни и те же - и вот одна, счастливая, пойдет - дух захватывает, а другая под такими же парусами не дает ходу, и маневренность отвратительная. Это так у рыбаков бывает. Сидят двое почти рядом. Один вытаскивает рыбку за рыбкой, а другой и клева не видит.

- Вы думаете, дело в счастье? - улыбнулся Юрий. - А может быть, дело в рыбаках, в опыте, в наживке?..

- Не берусь объяснить, но вот так бывает, - сказал инженер к попрощался. Все-таки попробуйте! Желаю успеха!

Отойдя на несколько шагов, он неожиданно обернулся.

- У нас были яхты, построенные во дворе простым плотничьим и столярным инструментом. И они участвовали в больших соревнованиях. Больше того, призерами на них рулевые выходили.

Сейчас, в самолете, Юрий вспомнил этого инженера с экспериментальной судоверфи. Странный какой-то инженер, даже суеверный, верящий в случайное счастье, хотя на верфи о нем отзываются как о крупном специалисте-судостроителе. А о яхтах, построенных во дворе простым ручным инструментом, он хорошо говорил. Его слова воодушевили Юрия. Значит, можно! Впрочем, это уже подтверждал старый мастер-самоучка, дедушка Андрей Рябов, подтверждал своей практикой, опытом, любовью к делу.

Технологию постройки яхты разрабатывали Юрий и Илья Андреевич вместе. Получив отпуск, Юрий ежедневно появлялся на верфи в обычное время начала рабочего дня. Он, как полагается, вычертил на плазе в натуральную величину теоретический чертеж будущей яхты. Были подготовлены основные материалы. Наконец яхта была заложена. И только тогда, простившись с родными, с экипажем "Звезды" и с Людмилой, рано утром Юрии не без тревоги уехал на аэродром. Собственно, оснований для тревоги не было. Кроме Клавдия Малыгина и Дениски, в добровольной яхтенной бригаде работали еще два умелых судостроителя с верфи и двое любителей-парусников. Все они были молоды, в возрасте Юрия, и одержимы идеей новой яхты. Можно было оставаться спокойным и потому, что постройкой руководил Илья Андреевич.