Пьяная устрица

Возле машины уже суетились работники дорожной инспекции и милиции. Они что-то деловито измеряли и записывали. Лица у них при этом были весьма зловещие. При виде владелицы одной из машин все необычайно оживились. И накинулась на нее с прямо плотоядными взглядами. Юльке бы не поздоровилось, если бы не медицинские работники. Их тут, по счастливой случайности, оказалась целая куча. И, пользуясь численным перевесом, они отбили Юльку у работников ДПИ и милиции.

– Вы не видели, тут юноша на обочине не валялся? – слабым голосом поинтересовалась Юлька у врача, который делал ей перевязку.

– Это которого тоже подстрелили, что ли? Красавчик, да? Прямо модельный тип. Это вы про него спрашиваете?

Юлька слабо кивнула.

– Нет, не видел, – покачал головой врач и пояснил: – Его до меня увезли.

– А что с ним? Он мертв? – с трепетом спросила Юлька.

– Не думаю, – снова покачал головой врач. – Иначе бы трогать не стали. Чего с мертвяками возиться? Для них своя служба имеется.

– Так что, он бы так и лежал, пока эта служба сюда добралась бы? – ужаснулась Юлька.

– Да какая вам-то разница? – удивился врач. – Ваш-то приятель жив был, когда его увозили. Хотя не факт, что не скончался в дороге. Машины у нас сами знаете как оборудованы. Можно сказать, что и совсем не оборудованы. Но ничего, парень молодой, крепкий. Даст бог, выживет.

Юлька побледнела.

– А с вами, девушка, тоже все в порядке будет, – не обращая внимания на состояние пациентки, бодро вещал врач. – Бинты у меня имеются. Специально для вас новую упаковку вскрыл. Никто ими еще не пользовался. Так что жить будете.

– Спасибо большое, – дрожащим голосом поблагодарила его Юлька.

После этого врачи ее отпустили, и она, хоть и ковыляя, но чувствуя себя просто в рубашке родившейся, отправилась давать показания работникам милиции и дорожной инспекции. Они, прямо скажем, проявили большой интерес к ее показаниям. И все никак не желали верить, что Юлька знать не знает тех людей, которые ее преследовали и потом стреляли. И все недоумевали, почему это Юлька никак не хочет открыть правду.

Наконец с видимой неохотой они Юльку все-таки отпустили. И разрешили продолжать путь. К этому времени на землю уже опустился глубокий вечер. Покрышки на Юлькиной машине Коля уже поменял.

– Куда ты поедешь? – спросила у нее Мариша. – На дачу?

– Ага, – кивнула Юлька. – Нужно же рассказать своим, что со мной случилось.

– Я тоже поеду с тобой, – сказала Мариша. – Должен же кто-то вести твою машину. Ты же с больной ногой не сможешь. И вообще, я как тебя сегодня увидела, так сразу и поняла, что тебя одну оставлять без присмотра нельзя. Пропадешь.

Юлька и сама чувствовала, что после проведенного лечения ее нога уже далеко не так хороша, как была раньше. Например, сразу же после ранения. Теперь она горела, пульсировала и дергалась. В общем, вести машину с такой ногой Юлька точно не смогла бы. Таким образом, все легко разрешилось. Мариша села за руль, и они тронулись в путь.

– Ты не беспокойся, я своей маме позвонила и предупредила, что решила поехать к тебе на дачу, – сказала Юльке Мариша.

– Она не обиделась?

– Что ты! Я же объяснила ей, что ты влипла в очередную передрягу.

Юлька поежилась.

– И знаешь, что сказала моя мама? – продолжала Мариша.

– Что?

– Ни за что не поверишь! Она сказала, что возле дверей ее квартиры уже несколько часов ошивается какой-то армянин. А внизу еще один. Она даже мусорное ведро боится вынести. Она не понимает, какого черта этим типам нужно возле нашей двери. На вид армянин, что у двери, вполне благополучный. На бомжа не похож. Но стоит и не уходит.

– Пусть твоя мама немедленно позвонит в милицию! – заорала Юлька, вспомнившая советы Костика (как знать, вполне возможно, что и покойного).

– Она и позвонила, – спокойно ответила Мариша. – Но они спросили, чем этот армянин занимается. А когда мама сказала, что просто стоит и все, то они сказали, что, когда подозрительный армянин начнет безобразничать или мастерить взрывное устройство, тогда им и нужно звонить. А так нечего их по пустякам от дел отрывать.

– Ясно, – вздохнула Юлька. – Милиция нам помогать не хочет.

– Их можно понять, – заступилась за милицию Мариша. – У них каждый день то кражи, то грабежи, то еще чего. А людей работает мало. Зарплаты у них – это слезы, а не деньги. Да еще летом в Чечню посылают. Кому после этого охота тащиться куда-то зря, смотреть на армянина, который в общем-то ничего плохого и не делает.

Юлька не ответила. Да и некогда было. Они уже приехали к Юлькиным родителям на дачу. При виде Мариши вместо клятвенно обещанного ей дочерью Костика лицо Натальи Степановны исказила гримаса, которую лишь с большим трудом можно было принять за гостеприимную улыбку. А когда она увидела дочь в почти нетранспортабельном состоянии, она и вовсе заголосила:

– Что случилось? Юлька, что у тебя с ногой? Нет, ты меня точно в могилу вгонишь!

– На меня напали армяне, – в полном соответствии с действительностью ответила Юля. – Или какие-то похожие на них личности.

– Какие армяне? – взвизгнула мать. – Где ты их умудрилась раздобыть?

– Они сами начали, – оправдывалась Юлька.

Причитая, Наталья Степановна проводила ковыляющую дочь в дом. Туда же примчался и Владимир Николаевич. Юльке пришлось снова повторить свою историю и для отца. И снова ей упорно не желали верить, что она не знает тех армян. Юлька даже обиделась.

– В кругу родных и близких я могла бы рассчитывать на чуть большее понимание, – с горечью сказала она. – Вы так не считаете? Чем меня клевать, лучше бы дали мне поесть. Вы хуже гаишников. Те хоть ногу мне разрешили перевязать.

Ее слова в какой-то степени устыдили родителей. Они поспешно принялись восполнять свои упущения. И скоро Юлька была уже удобно устроена на диване среди подушек. Нога у нее была заново перебинтована и густо намазана йодом. А на столе появился ужин. Тут очень кстати пришлись Юлькины котлеты, которые она с таким трудом приготовила днем. И которые благополучно пережили и погоню, и стрельбу, и долгий допрос.

Поужинав, все поспешно разошлись по своим комнатам. Юлькины родителя вообще рано ложились спать, ведя здоровый образ жизни. У самой Юльки болела нога, и она тоже считала, что во сне быстрей поправится. А Мариша не смогла придумать, чем бы ей себя занять, и тоже отправилась спать. Для сна ей выделили комнату по соседству с Юлькиной спальней. Комнаты разделял лишь коридор.

Мариша кинулась в постель и попыталась уснуть. Примерно через пару часов до нее дошло, что у нее это не получается. Мариша попыталась считать овец. Это не помогло. Мариша стала считать исключительно баранов. Это тоже не помогло.

Внезапно Марише стало душно. Она встала и открыла окно. В комнату немедленно налетели комары. Обыскав всю комнату и убедившись, что средства от комаров в ней нет, Мариша решила попытать счастья у Юльки.

Девушка вышла в коридор и удивленно остановилась возле Юлькиной двери. Оттуда явственно доносился разговор. Причем двух людей. И один голос принадлежал Юльке, а второй какому-то мужчине со сладким голосом. Но не это заставило Маришу застыть на месте от удивления. В конце концов, имела же Юлька право на личную жизнь. Даже у себя на даче. И даже пережив за сегодня столько всякого. Но нет, у подруги разговор шел явно не о любви. И Мариша сочла, что вполне может подслушать.

А у Юльки последние четверть часа прошли в каком-то странном состоянии. Она никак не могла понять – спит она или бодрствует. С одной стороны, все было вполне реально. Юлька могла бы поклясться, что не спит. А с другой – мужчина, неожиданно свалившийся прямо на ее кровать из окна, нес полную околесицу. И что самое ужасное, требовал с Юли какие-то деньги, которые вроде бы Юлька была ему должна.

– Ты что, дурочку валять вздумала? – сердито шипел на нее мужчина, лица которого Юлька в темноте разглядеть не сумела. – Совсем с ума сошла? Ты что затеяла?