Оживление

- Какой ты медлительный, вечно везде опаздываешь и ничего не успеваешь! Вон, смотри, - и она подошла к окну, - Новиковы уже оделись и едут на дачу, а мы все теряем время, такой чудесный день, солнце, тепло, поедем скорей, ведь нас уже давно все ждут. Я тоже выглянул в окно. Был замечательный вечерний час, когда красное солнце озаряет небо, комнаты и двор нашего дома.

Голые деревья набрасывают на воздух паутину веток, старые листья мечутся по углам и поднимаются ветром почти до третьего этажа. На улице никого не было видно, будто все вымерли, и лишь моя подруга из-под земли оживляла пустоту пространства.

- Где же твои Новиковы? И куда вы дели мою семью?

- Подожди еще немного, скоро ты все поймешь. Я вижу, - она подняла с пола рукописную Книгу Учета, - ты опять занимаешься тут какой-то ерундой, что-то все пишешь и пишешь, вместо того, чтобы найти себе, наконец, приличную работу и начать зарабатывать деньги!

- Ну ты прямо как моя жена выступаешь!

- Я ее хорошо понимаю, надоедает ведь всю жизнь перебиваться без денег, ходить в старье и есть макароны с сосисками.

- Конечно, приятнее жить не как можешь, а как хочется, чтобы все было дворцы, путешествия, украшения, изысканное общество, свобода, наконец, ведь самые свободные люди на земле - это, конечно, богачи...

- Не смейся, болван!

- ...и покойники.

- Покойники, надо тебе сказать, живут неплохо, как ты сам потом убедишься, хотя и непонятно, за счет кого.

- Знаешь, мне давно хотелось познакомиться с кем-нибудь из вашего круга по-ближе. Пусть это будут, например, дачники, может, съездим куда-нибудь за город?

- Вот и отлично, меня как раз приглашали сегодня вечером в деревню, тут неподалеку, собирайся быстренько и поедем. Собираться долго мне было трудно вещей никаких в доме не осталось, поэтому я захватил с собой лишь Книгу Разврата - почитать на досуге, подал руку баронессе, мы спустились в лифте вниз и уселись в машину. Наверное, там нас все-таки покормят. "Почти как вчера," - подумал я, выезжая на Окружную дорогу навстречу заходящему солнцу. Моя дама опустила стекло, дав холодному встречному ветру возможность сразу заполнить кабину и остудить наши лица. Давно ли Вам приходилось ехать на большой скорости по хорошему пустому шоссе? У Гоголя скорость все-таки была меньше. Пейзаж за окном меняется быстро, я даже не успеваю разглядеть все новые дворцы, выложенные по индивидуальным проектам для каких-нибудь бандитов. А их становится все больше и больше, дома растут как грибы, и можно подумать, что все живут хорошо.

Как-то перед выходом из дому я долго перебирал старые ботинки, туфли, сапоги, что-то уже мало, или течет, или дырявое, или совсем протерлось. Складываю все это в пакет и несу на помойку. А там уже кто-то роется. Представляю небольшой диалог: - Здравствуйте, как поживаете? - Превосходно, а Вы как? - Женские туфли Вам не подойдут?... Я воровато, оглядываясь по сторонам, пока никого вокруг нет, ставлю пакет у бака, иду к машине, а к помойке тем временем подходит новая фигура, старушка, и моего пакета у бака уже не видно, кажется, его забрал первый старик. - Хорошая добыча! Мимо нашей помойки весь день ходят пенсионеры. Готовьтесь, товарищи, записывайтесь в очередь на посещение нашей помойки в следующем году! Я уже записался на всякий случай, но надеюсь, что конец придет быстрее.

А сейчас мы едем на дачу к новым знакомым, чтобы немного развлечься и поужинать. Дорога сворачивает в сторону, узкое шоссе закрывается сверху вершинами деревьев, машин совсем не видно, опять темнеет, как и вчера, и мне уже интересно, как нас встретят хозяева. В животе - приятная пустота, холод усиливает аппетит и желание сесть за красивый стол у камина. Дорога поднимается в гору от пруда, обсаженного разноцветными деревьями, через протоки перекинуты круглые мостики из нового некрашеного дерева, снега мало, и тонкий лед лежит сверху ровным полированным изумрудом. Наверное, здесь такая особая зеленая вода.

Неожиданно дорогу преграждает черно-белый шлагбаум. Какая-то запретная зона. Но моя подруга предлагает мне оставить машину у шлагбаума и остаток пути проехать в коляске. И действительно, недалеко от шлагбаума в кустах мы находим коляску с двумя лошадьми и спящей на козлах фигурой.

- Архип, проснись! - зовет его моя герцогиня, мужик на козлах вздрагивает и открывает глаза. Мне кажется, что это все тот же кладбищенский сторож, переодетый теперь кучером прошлого века. Мы усаживаемся на кожаные сиденья и медленно едем по проселочной дороге в густых сумерках. Такое чувство, что наша коляска действительно двигается назад по времени. Вскоре среди веток появляются огни, они зовут нас к себе, и вот мы уже у легкого двухэтажного деревянного дома, обитого деревом в финском духе, с двумя большими верандами и флигелем наверху второго этажа. Почти во всех комнатах горит свет, дымится печка, но нас никто не встречает. Кучер останавливается, буркает что-то себе под нос, герцогиня дает ему денежку, коляска растворяется в темноте, а мы поднимаемся на большое крыльцо горящего всеми огнями, но молчаливого дома.

- А где же хозяева?

- Не знаю, но нас приглашали на ужин к десяти часам. Наши господа обычно выходят после заката солнца. Здесь будут одни мои хорошие знакомые еще по Петербургу, мы встречались с ними у Н., потом вместе бывали на водах, он очень милый человек, правда, немного лысый, а она - почти красавица, но долго болела, безуспешно лечилась, и потом мы с ними не виделись много лет, и вот представляешь, три дня назад я получаю от них письмо с приглашением на этот ужин, как будто мы виделись недавно, будто не было всех этих событий. Наверное, они сильно изменились, но я очень скучала без них и даже должна была вернуть им одну книжку, которую тебе передал наш звездочет - Книгу Учета, но все не было возможности.

Мы позвонили. В доме никто не ответил.

- Куда же они подевались?

Я позвонил еще раз.

- Может, попробуем войти сами?

Дверь легко открылась, и мы наконец-то вошли в тепло. В прихожей на вешалке было пусто, я помог герцогине раздеться перед высоким зеркалом во весь рост - мечта моей жены, - и она принялась расчесывать свои длинные волосы. Мне особенно нравится этот метод, когда девушка опускает рывком голову вниз, открывая шею, и волосы струятся вниз водопадом.