Страница 12 из 15
Вот тут молчание затянулось до неприличия – конечно, по людским меркам. Великан погрузился в свои мысли, точно в морскую глубину, – и теперь на поверхности не просматривалось даже ряби.
– Я мог бы открыться вам, – наконец вымолвил он. – Однако вы – наши враги. И что нам во благо, для вас – зло.
– Как же мне надоело это! – сказал Светлан. – Слушай, верзила, не говори «мы» или «вы», не распыляй ответственность – пусть каждый отвечает за себя. Говори «я», «ты»… Лично ко мне у тебя есть претензии?
– А разве ты не хочешь, чтобы великанов стало меньше?
– Дело в том, малыш, что сейчас мы заинтересованы в обратном, – возразил богатырь. – Ибо явились к вам с предложением союза. Желаем дружить против общих вражин.
– Человечек, – угрюмо пророкотал огр. – Я слишком многое знаю о коварстве людей, чтобы поверить в твою честность.
– Знаешь или слышал?
– Какая разница? Мои-то сородичи не способны врать.
Светлан вздохнул: тяжелый случай. Недоверчивость простодушных еще хуже, чем подозрительность прощелыг, – уж если упрутся… И чему удивляться? Когда каждый портняжка норовит обвести вокруг пальца!..
– Ты волен не верить мне, поскольку знакомы первый день, – сказал он. – Но Артур воевал с вами не один месяц – разве хоть раз он поступил подло? Как тебе такой поручитель?
Великан опять задумался, видимо, вспоминая все, что он «знал или слышал» о короле-рыцаре. Затем произнес:
– Мы, отпрыски Древних, устроены не как вы.
– Это я уже слышал!..
– Подожди, – поднял Крон громадную ладонь. – Речь не о внешнем различье – тут-то хватает общего. Однако твой приятель прав: в нас нет души.
– Ну-у, – протянул Светлан, – здесь мы ступаем на зыбкую почву…
– Но это не значит, что мы – пустые, – продолжал исполин, уже набрав инерцию. – Да, никто нам не дарует жизнь, точно милостыню, и не приглядывает за нами, как за недоумками, и не забирает потом в райские кущи, если за отпущенный срок раб не сорвется с поводка, наплевав на заветы Бога. Мы не опутаны сетью, в которой бьетесь вы, люди.
– Можно назвать это сетью, – проворчал Светлан. – А можно – совестью. Что стало бы с людьми, если б не их сплоченность? Конечно, зачастую наше взаимное притяжение принимает болезненные формы…
– Над нами нет Отца-деспота, больше похожего на тюремщика. Зато эта планета – родная нам, и благодаря ей каждый Древний обладает живым духом.
– Ого! – опять не утерпел Светлан. – Кажется, наконец добрались до истока. Выходит, «мать-Земля» – это не метафора? Вы что, действительно наделяете старушку сознанием? А заодно одухотворяете стихии?
– Если на то пошло, это она наделила всех нас. А Великие – ее дети.
– А Уран-Небо – ейный муж, – прибавил Светлан. – Слышали – знаем!..
– Вы – чужаки здесь, – молвил великан. – Как и сам Скиталец. Оттого у него все идет наперекосяк – хотя он силен, этого не отнять. Вас не принимает здешнее естество – насылает бедствия, болезни. Ну и вы… не отстаете. Пытаетесь заслониться от мира – своими хибарками, одеждой – а толку?
– Надо быть ближе к природе, да? Вернуться, образно говоря, в лоно.
– Вы ж точно слепые: смотрите на предмет и не видите суть, вещество заслонило вам дух. Своим враньем вы чаще обманываете себя, чем других.
– А вы? – тотчас спросил богатырь и сам же усмехнулся: аргумент из разряда «сам дурак».
– А мы – древний народ, вольный и правдолюбивый. Как эльфы, гномы…
– … как феаки, лапиды, кентавры, – подхватил Светлан. – Да и амазонки, говорят, сродни нимфам.
Наконец отложив испорченный меч, Артур застыл, уставясь в костер прищуренными глазами. Ни звука, ни шевеления. То ли в грезы погрузился, то ли в дрему. Вроде его и нет здесь – так, деталь интерьера. Хотя наверняка прекрасно слышит каждое слово.
– Это присказка, да? – спросил Светлан. – Конечно, сведения занятные, но не пора ли переходить к сути?
Помолчав, Крон выдавил:
– Суть – в девушке… великанше. Знаю ее с детства. Зовут Сола.
– Я не понял: она что, твоя кузина? Или племянница?
– Мы все родичи, раз у нас общая Праматерь. Но Сола мне, как вам… душа. Без нее я наполовину мертв. Если бы не она…
– Видимо, незаурядная особа, если чуть не сотворила из тебя человека. Но ты не мог бы уточнить ваши отношения?
– Не знаю, как сказать, – заговорил великан снова, будто глыбы ворочал. – Сам плохо понимаю. То ли Сола сестра мне, то ли дочь. Может быть… друг?
Не сдержавшись, Светлан фыркнул:
– Дружба дружбой, но как же быть с либидо?
– Чего?
– Ладно, это я спошлил, извини. Просто у самого не раз вставала такая дилемма. Или не дилемма?.. Ну, и что произошло с вами дальше?
– Ее забили топорами люди, – сказал Крон нехотя. – Потом сожгли, со всех сторон обложив дровами, – даже костей не осталось. А за что? Она и на мышь-то ни разу не наступила.
– Дьявольщина, – пробормотал Светлан сокрушенно. – Чтоб им повылазило, идиотам!
– Идиоты? – вскинул брови великан. – И только?
– Если скажу, что они ничуть не лучше братцев Грэгов, – тебя это утешит? И что, окажись я там, дрался бы за твою Солу, как ты – за тех глупышек-купальщиц… А может, и зашиб бы кого, если б вынудили, – теперь я на такое способен. Или, по-твоему, Артур повел бы себя иначе?
– Черт меня раздери, – негромко, но от сердца произнес король. – Я бы порубил этот сброд в капусту!.. А заодно всех, кто способен на такое.
– Ну-ну, величество, не увлекайся – эдак от человечества и половины не уцелеет. А если сюда приплюсовать сочувствующих…
– Видишь? – сказал Крон. – Ты сам признаешь.
– Я-то признаю – а ты? Ну-ка сосчитай своих. Конечно, трудно держать голову в холоде, когда болит, – но черт возьми, ты же великан!
Угрюмо насупившись, огр молчал.
– Думаешь, только у вас гибнут невинные? – прибавил Светлан. – Беда в том, что во время дрязг чаще страдают как раз добрые.
– Пожалуй, – вздохнул Крон.
Удивительно: этот громила умел слышать собеседника… в отличие от большинства людей. Те-то в лучшем случае не перебивают, а все доводы ухают в пустоту. И разве я далеко ушел? – подумал Светлан с усмешкой. Только и разницы, что я это понимаю.
– Но худшее стряслось после, – произнес великан угрюмо.
– Даже так? – удивился Светлан. – Задачка делается все занятней!..
– Хоть вы и кичитесь сплоченностью, но по-настоящему чувствуете друг друга редко. А если у одного из вас гибнет плоть, связь обрывается.
– Ну, не всегда, – пробормотал Светлан. – Хотя это – правило, согласен.
– У нас – иначе. Мы уходим надолго, но недалеко.
– В Волшебную Страну?
На это Крон отвечать не стал.
– Нас не забирает Бог, мы не принадлежим никому, – произнес он. – Мы не растворяемся в Нем, чтобы возродиться затем в ином теле, и не забываем ничего из прежних жизней, мы – бессмертны. А Сола и вовсе осталась близ меня, зацепившись за мою плоть.
– Еще бы, – пробурчал Светлан совсем тихо. – Такой якорек!..
Хотя лучше бы промолчал – дипломатичнее. Раз великан разговорился наконец… Впрочем, того уже было не сбить:
– Мы сделались неразлучны, понимаешь? И так длилось бы десятилетия или даже века, пока ее дух не нарастил бы новое тело, – если бы странности, творившиеся с моим народом в последний год, не накрыли и нас с Солой.
– Последний год, говоришь? – не пропустил Светлан. – Надо ж, какое совпадение.
Вот теперь Крон умолк, снова впав в задумчивость. Подождав с минуту, Светлан подстегнул:
– Ну давай, верзила, не тяни. И что же приключилось с вами?
– Она сгинула, – ответил тот. – Раз – и нет ее. Оборвали на полуслове, будто вихрем унесло. С тех пор я не слышу свою Солу.
– Как понимаю, это типичный случай? И сколько уже набралось их?
– Десятки. А то и поболе.
– А каковы тенденции, ты сумел проследить? Процесс убыстряется или наоборот? И кого «уносит» раньше, свеже… э-э… расплощенных или покойников со стажем?
– Тут мне трудно судить, – сказал Крон. – Других-то я не чувствовал, как Солу. А некоторые… метисы, да?.. и вовсе ощущались едва-едва. Но этих мог и Скиталец прибрать, в них половина – от него.