Последние

А.М.Горький

Последние

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

И в а н К о л о м и й ц е в.

Я к о в - его брат.

С о ф ь я - жена Ивана.

А л е к с а н д р - 26 лет.

Н а д е ж д а - 23 года.

Л ю б о в ь - 20 лет.

П ё т р - 18 лет.

В ер а - 16 лет.

Г - ж а С о к о л о в а.

Л е щ - муж Надежды.

Я к о р е в - околоточный надзиратель.

Ф е д о с ь я - няня, очень старая, полуглухая.

Г о р н и ч н а я.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Уютная комната; в левой стене - камин. У задней стены - ширмы, за ними видна односпальная кровать, покрытая красным одеялом, и узкая белая дверь. Большой книжный шкаф делит комнату на две части, правая больше левой. Шкаф обращён дверьми направо, спинка его завешена ковром, к ней прислонилось пианино; напротив - широкий тёмный диван и маленькое окно; в глубине этой комнаты дверь в столовую. Там светло. Если к пианино поставить стул - он закроет проход в столовую. У камина в глубоком кресле сидит Я к о в седой, кудрявый, бритый, лицо мягкое, читает книгу. Сзади кресла на письменном столе высокая лампа под абажуром из зелёной бумаги. У стола, тоже в кресле, сидит Ф е д о с ь я, в руках у неё длинное серое вязанье, на коленях большой клубок шерсти, она всё время что-то бормочет. В столовой бесшумно ходит, накрывая стол к обеду, Г о р н и ч н а я; там же С о ф ь я - она моложава, лицо бледное, глаза малоподвижны, всегда смотрят вдаль, пристально и тревожно. Я к о в мешает угли в камине, она прислушивается к шуму, медленно идёт в комнату Я к о в а, за шкафом нерешительно останавливается.

С о ф ь я. Я не помешаю?

Я к о в. Конечно, нет! (Встречает её улыбкой.)

С о ф ь я. Мне казалось - ты занят...

Я к о в (снимая пенснэ). Чем?

С о ф ь я. Я хочу спросить тебя, - госпожа Соколова, мать того, который стрелял в Ивана, просит принять её, - как ты думаешь, принять?

Я к о в (нерешительно). Не знаю... Как мать, она имеет право на твоё внимание... хотя - зачем ей обращаться именно к тебе, а не к Ивану?

Ф е д о с ь я (тихо и не поднимая головы, бормочет). Ждём-пождём да опять пойдём...

С о ф ь я. Ты веришь, что стрелял этот?

Я к о в. Видишь ли - я думаю, террористы не лгут, заявляя, что он не принадлежит к их партии...

С о ф ь я. Мне тоже кажется...

Я к о в. Ты что не сядешь?

С о ф ь я (опуская голову). Не хочется...

Я к о в. У тебя утомлённое лицо.

С о ф ь я (негромко). Когда я сажусь - меня одолевает слабость. (Тише.) Извини, но я снова принуждена просить у тебя денег.

Я к о в (торопливо, сконфуженный). В левом ящике стола - пожалуйста! Верхний ящик, не заперто...

С о ф ь я. Как это тяжело - обирать тебя...

Я к о в. Э, полно, Соня...

Ф е д о с ь я (бормочет). Бери, бери у него деньги-то! Умрёт скоро.... куда ему!

(Из столовой идёт Любовь. Она горбата и - чтобы скрыть своё уродство всегда носит на плечах шаль или плед. Теперь на ней большая жёлтая шаль. Остановилась у пианино.)

С о ф ь я (задумчиво). Переехали мы в твой дом, а тебя, больного, загнали куда-то в угол...

Я к о в (смущённо). Полно, Соня...

С о ф ь я. Я взяла сто...

(Любовь ставит к пианино стул и тихо играет.)

Я к о в. Послушай, я хочу предложить тебе...

С о ф ь я. Мне нужно идти, после обеда скажешь - хорошо? (Идёт.)

Я к о в (берёт книгу). Когда хочешь...

Ф е д о с ь я (тихо напевает на мотив колыбельной песни). Эх, Яшенька, Яша. Горька судьба наша... (Дальше слова непонятны, но всё время старуха бормочет, точно баюкая ребёнка.)

С о ф ь я (останавливается перед дочерью, не замечающей её, ждёт несколько секунд). Пусти меня, Люба.

Л ю б о в ь. Я уже мешаю?

С о ф ь я. Но как же пройти?

Л ю б о в ь. Мама, где я могла бы не мешать никому?

С о ф ь я (ставит ногу на диван и так обходит стул дочери). Ну, не злись...

Л ю б о в ь (вскакивая). Ты прыгаешь, чтобы потом получить право упрекнуть меня за свой прыжок?

С о ф ь я (уходя, тихо). В чём, когда я упрекаю тебя...

(Любовь встаёт и входит в комнату Якова.)

Я к о в (тихо). Как ты легко раздражаешься...

Л ю б о в ь (спокойно). Это все говорят. Все жалуются на меня, точно я зимний холод или осенний дождь...

Ф е д о с ь я (поёт). А вот пришла Люба... А чего ей надо...

Л ю б о в ь (громко). Перестань, няня!

Ф е д о с ь я. Чего? (Чешет спицей голову и улыбается, глядя на Любовь.)

Я к о в. Ты преувеличиваешь, Люба...

Л ю б о в ь. Холод и слякоть осени тоже нечто преувеличенное, ненужное, враждебное людям... Скажи, сколько мама взяла денег?

Я к о в. Сто рублей... А что тебе?

Л ю б о в ь. Почему ты не хочешь дать сразу много, чтобы ей не просить часто? Ведь это унизительно - просить, разве ты не понимаешь?

Я к о в (смущён). Ах, боже мой! Конечно, понимаю. Я и хотел сейчас предложить ей...

Л ю б о в ь (как бы напоминая). Ведь ты богат...

Я к о в (улыбаясь). Был. Алюминий разорил меня...

Л ю б о в ь. Зачем тебе понадобился этот алюминий?

Я к о в (виновато). Я думал, видишь ли, что было бы хорошо, если бы люди получили красивый металл. Железо - тяжело и мрачно, медь - такая жирная всегда...

Л ю б о в ь (вздохнув). Какой ты смешной!

Ф е д о с ь я. О, господи, господи... помилуй нас, грешников...

Л ю б о в ь. Ты часто ошибался?

Я к о в (усмехаясь). Необходимо, должно быть, чтобы иные люди делали ошибки...

Л ю б о в ь (заглядывая ему в лицо). Я знаю одну твою ошибку.

Я к о в (беспокойно). Да?

Л ю б о в ь. Ты должен был жениться на маме...

Я к о в (испуган). Люба!.. Это слишком сложно для тебя, пожалуй! Я не решился бы так говорить об этом на твоём месте.

Л ю б о в ь. А где оно - моё место?

Я к о в (опуская голову). Странно ты говоришь, право...

Л ю б о в ь (настойчиво). Почему я никогда не могу рассердить тебя? Я всех могу вывести из себя, а тебя - нет! Почему?

Я к о в. Бог мой, я не знаю...

Л ю б о в ь. Маме было бы лучше с тобой, чем с отцом, который пьёт, играет...

Я к о в. Милая Люба, зачем ты так говоришь?

Л ю б о в ь. Народил больных и глупых детей и вот оставил их теперь нищими на шее мамы...

Ф е д о с ь я (уловив слово "нищие", поёт). Нищая братия, богова забавушка...

Я к о в. Так нельзя говорить об отце! Няня, молчи, пожалуйста!

Ф е д о с ь я. Ась?

Л ю б о в ь. Почему? Мне не нравится быть дочерью человека, который приказывает убивать людей...

Я к о в (тоскливо). Как резко, Люба...

Л ю б о в ь. И бегает, как трус, когда в него стреляют за это...