Страница 21 из 23
Они идут к клубу. Навстречу валит народ. Значит, кино кончилось. Удальцева нет.
- Ну как, хлопцы, повеселились?
Кто это? Шалин и Дунькин.
- Повеселились.
- Зря на лекцию не пошли. Хорошая была лекция.
- Владимир Павлович, а у нас нет комсомольских патрулей?
- А что?
Нет, Вовка ничего ему не расскажет. Вовка злопамятный. Опять скажут испугались.
- Да так просто.
Шалин разъясняет, что вообще есть комсомольские патрули, иногда по воскресеньям дежурят: вас пока туда нельзя. Вы еще очень горячи. Но ничего, когда-нибудь дойдет и до вас очередь. Шалин желает спокойной ночи.
"Спокойной ночи". Вовка сидит на койке... Что делать? Драться топором? Может, молчать? Может, больше они не придут? А то ведь прирежут.
Рядом пустая, аккуратно застеленная койка. Там уж целый месяц никто не спит. Человек, который спал на этой койке, как-то сказал: "Такими, как вы, пользуются все мерзавцы".
Нет, Юра, Вовка стал старше.
Андрианов делает знак Агаю и уходит в коридор. Толик выходит за ним. Почему-то Вовка вспоминает: "Покажем, кто здесь хозяева". И в памяти всплывает московский переулок, двор, Хирса. У ребят в переулке Хирса чувствовал себя хозяином. Долго. До тех пор, пока его не арестовали.
И еще одно воспоминание. Как-то случайно он увидел, что в глухом закоулке несколько хулиганов окружили парня. Они стояли спокойно, курили. Парню приказывали: лезь на стену. И парень плакал, но лез.
ГЛАВА XIX
ВОВКА - ФИЛОСОФ
Утро вечера мудренее. Какой дурак это сказал?
Утром военный совет в 107-м корпусе.
Колька лежит на кровати.
- Я же говорил! Я давно говорил...
Больше от него ничего не услышишь.
Степа делает важное лицо. Это у него не получается, Он поглядывает в окно. Хочет на реку.
Петя рассудителен.
Славка ходит по комнате. Агай и Вовка сидят в углу и усмехаются. Сговорились, что ли? Переглядываются.
Ничего нового не придумаешь. Забивать окна?
Молчание. Тягостное.
Колька:
- Вот прислали. Разных слов наговорили. Комсомол. Шалин. Ему хорошо, сидит в городе...
Вовка поддерживает:
- Правильно. Безобразие. Что у нас за комитет? Шалин сидит в воскресенье дома, вместо того чтоб ходить за Колькой, думать за него.
- Вытирать им нос! - вставляет Агай.
- А милиция. Милиция на что смотрит? Бездельники. К Удальцеву милиционера для охраны...
- Двух или взвод! - добавляет Агай.
- Может, объявление дадим? Требуется сторож военизированной охраны.
- И воспитательницу из детского сада. У нас комсомольцы маленькие, слабенькие...
Колька недоуменно озирается.
Славка бледнеет.
- Что же делать?
Агай смотрит на Вовку.
- Мы лично на реку? Кварц принимать, да?
Славка неуверенно:
- Но нас мало!
Колька еще ничего не понимает.
Агай (безразлично):
- Ну, Вовка, идем? Солнце, говорят, полезно до часу.
- Слава!
- А вы со мной пойдете?
- Куда?
- К нашим, в большой корпус.
- Ты смотри, все-таки додумался. Обидно, конечно, до часа кварцевые ванны - самые полезные... Идем, все!
Дальше события развивались обыкновенно. "Большой корпус" собирался смываться на реку. Вовка попросил ребят задержаться. Неохотно остановились. Обступили. Вовка стал на крыльцо. Прямо как митинг. Так-то и так-то, давайте организовывать комсомольские патрули.
Дружный смех.
- Ну вот, выдумал.
- Тебя уже разукрасили, а ты все рвешься!
- Пускай Шалин этим занимается.
- Правильно, он за это деньги получает.
- Куда нам.
Вовка оборвал шум. Рассказал, что вчера произошло. Вовка с "фонарем" внушал уважение. Потом все же "знаменитый" грузчик. Ребята замялись. Вышел один из бригады бетонщиков. К его товарищу придралась шпана. Грозили. Считают себя здесь хозяевами. Кто здесь хозяева, они или мы - комсомол? Вышел другой, от каменщиков. А вот у нас недавно...
Настроение резко менялось. Рыжий приземистый парень (из шоферов) швырнул сверток в окно, вбежал в корпус и через минуту появился с охотничьим ружьем.
- Где?!
Успокоили. Вовка снова завладел общим вниманием.
- Надо связаться с местными комсомольцами, с членами комитетов строительных участков. Я слыхал, что они практиковали комсомольские патрули.
Половина разбежалась "связывать".
Остальные поснимали с себя рубашки.
Загорали.
Небо было скучное, без единого облачка.
Загорали.
Надоело. Посыльных все не было.
Наконец появились первые. Народу становилось все больше. Разбились на кучки. Обсуждали.
Местные:
- Положим, ваши тоже иногда ведут себя так, что...
Москвичи:
- А мы что, спорим?
А связные все прибывали. Ну и "навязали". Откуда столько?
Кто-то из демобилизованных гаркнул:
- Батальон, слушай мою команду!
Вдруг:
- Миша пришел!
Смолкли. Андрианов узнал молчаливого третьего члена комитета.
Мишу окружили. Начали объяснять хором. Рыжий шофер (тот, что бегал за ружьем) пробился вперед.
- Ребята вам верно сказали. И вообще, вы знаете, что даже на "пятачках" бывают драки. Некоторые наши тоже хороши, напиваются и... Все равно будем патрулировать. Вы не имеете нам права запрещать...
Миша закурил, затянулся.
- Интересно, а почему я должен запрещать?
Сзади кто-то крикнул "ура". Миша продолжал:
- Сейчас вы все идите на реку, купайтесь. От каждой бригады останется по одному. Актив тоже остается. Мы разработаем план, время, наметим группы. В семь часов общий сбор у комитета. Понятно?
От 107-го корпуса остались Вовка и Широков.
* * *
Их долго не было. Ребята уж хотели уходить, когда Широков появился.
- А где Вовка?
- Он с Зинкой.
- А-а... - У Кольки сделались масленые глаза.
- Нет! - сказал Широков.
- А ты почем знаешь?
- Знаю.
- Почему?
- Да он со мной долго говорил. Все о ней.
- Что он говорил?
- Да разное.
- А все-таки?
- Ну... дескать, ты, мол, сам гулял по бабам. Но это, мол, были конченые бабы. А Зинка другая.
- Ну? - сказал Колька.
- Да, другая. Вовка говорит, что ей надо помочь. Она, говорит, видела только один путь в жизни. А больше она ни о чем и не знала. А теперь она становится человеком. Надо ей помочь. Надо ей начать жить настоящей жизнью.
- Ну? - сказал Колька.
- Я ему говорю: "Что она, срочно перевоспитается?" А Вовка засмеялся, - говорит, это в книгах только так бывает. А в жизни не так все просто. Но Зина должна найти для себя смысл жизни. Чтоб жить по-настоящему, надо что-то сильно любить, что-то сильно ненавидеть, надо...
- Ишь куда загнул, - удивился Колька. - Вовка стал философом.
Широков посмотрел на ребят и усмехнулся. Ребята согласны с Вовкой, но такая уж привычка не говорить хороших слов вслух.
- Ну, а дальше? - спросил Колька.
- Дайте искупаться человеку.
* * *
Чем окончился этот день? Вовке опять не повезло!
Хоть на активе Вовку выбрали начальником штаба комсомольских патрулей; хоть приехал Шалин и извинялся перед Вовкой за свою ошибку; хоть капитан милиции благодарил Вовку за инициативу, - нет, Вовке не повезло.
Вовка не захотел сидеть в штабе. Он пошел с группой. Поздно вечером узнали, что бетонщики задержали трех пьяных дебоширов. Но Вовкина группа...
На волейбольной площадке никто не ругался. На "пятачке" Вовка никогда еще не видел более галантных кавалеров. Вовка подошел к баракам тех, с кем 107-й корпус дрался в субботу вечером. (Эти дома показала Зина). Но там как-то подозрительно рано улеглись спать, а те, что бодрствовали, мирно играли в домино и смотрели так ангельски невинно, что Вовка усомнился: они ли это. Вовка понял, что на стройке работает беспроволочный телеграф.