Древние тюрки

Возьмем другой текст:

«[Эльтерес-каган]… привел в порядок и обучил народ, утративший свой эль [см. ниже] и своего кагана, народ, сделавшийся рабынями и сделавшийся рабами, упразднивший тюркские установления; он привел в порядок и наставил по установлениям моих предков»[174]. Опять подчеркивается лишь подчинение иноземцу, но отнюдь не лишение личной свободы.

В третьем случае, когда описывается гибель Барс-бега и указывается, что «народ его стал рабынями и рабами»[175], имело место простое завоевание, а не распродажа пленных на невольничьем базаре[176].

Итак, основное содержание понятия «qul» — подчинение чужому. Этот оттенок сохранился до XIX в., но поскольку поздние тюрки включились в систему мусульманской культуры с характерной для нее работорговлей, то термин «qul» стал применяться и к проданным рабам, чего в раннее время не было. Использование кулов в VI–VIII вв. было совсем иным: тюркюты приводили их на свои земли, селили в определенных местах и взимали с них налоги[177]. Кроме того, женщин использовали в качестве домашней прислуги и наложниц[178]. Можно сказать, что кулы походили на римских колонов, но понятие «раб» в нашем смысле к ним совершенно неприложимо. Толстов С. П. указывал на существование поселков, заселенных исключительно пленными, платившим тюркютам дань продуктами земледелия и ремесла[179]. По сути дела это были новые подданные, данники, а с данниками тюркюты умели управляться. «Суйшу» упоминает о податях глухо. «Количество требуемых людей, лошадей, податей и скота считают по зарубкам на дереве»[180]. Но Моисей Каганкатваци дал великолепное описание системы обложения подданных в тюркютском каганате. «Князь севера навел страх и ужас по всей земле. Он отправил смотрителей за всякого рода ремесленниками, имеющими познания в золотопромывании, добывании серебра, железа и в выделке меди. Он требовал также пошлин с товаров и ловцов на рыбных промыслах великих рек Куры и Аракса, вместе с тем и дидрахму по обыкновенной переписи царства персидского»[181].

Из этой цитаты видно, что тюркютские ханы взимали гораздо больше, чем шахи Ирана, и, следовательно, богатство тюркютских ханов и вельмож при каждом завоевании быстро росло. Такому систематическому ограблению подвергались телеские племена Халхи и Джунгарии, кидани и хи Южной Маньчжурии, города-государства Согдианы, тохаристанские княжества, житница Азии — Турфан, приуральские угры, прикубанские утургуры и лесные племена южных склонов Саяно-Алтая. В дополнение к этому Китай или выплачивал ежегодную дань, или подвергался опустошительным набегам, а от Ирана и Византии поступали дары в виде компенсации за мир или союз. Конечно, часть этих богатств перепадала рядовым воинам, преданность которых только и давала возможность осуществлять столь жестокую эксплуатацию покоренных народов, но львиную долю доходов получала правящая верхушка и в особенности сами ханы.

Богатства, накопляемые таким путем, могли быть огромны. Описание роскошного приема византийских послов тюркютским ханом сохранилось у Менандра: «…Они обедали, и весь тот день провели в пировании в том самом шатре. Он был сделан из шелковых тканей, искусно испещренных разными красками. Они пили вино, но не такое, какое у нас выжимается из винограда. Напиток, ими употребляемый, есть какой-то варварский[182]. На другой день они [римляне] были переведены в другую кущу, обитую и испещренную также шелковыми покровами. Здесь стояли и кумиры, различные видом. Дизавул [Истеми-хан] сидел на ложе, которое было все из золота. На середине этого помещения были золотые сосуды и кропильницы и бочки также золотые. Они опять пировали, поговорили за попойкой, о чем было нужно, и разошлись. В следующий день они пришли в другую комнату, где были столбы деревянные, покрытые золотом, также и ложе вызолоченное, поддерживаемое четырьмя золотыми павлинами. Перед комнатой на большом пространстве в длину были расставлены телеги, на которых было множество серебра, блюда и корзины и многие изображения четвероногих, сделанные из серебра, ничем не уступающие тем, которые делают у нас, В этом состоит роскошь тюркютского князя»[183].

Все это богатство было, конечно, награбленным, однако победа тюркютов, в результате которой они стали господами полумира, была не случайной. Они создали армию и систему управления настолько выше общекочевого уровня, что можно сказать с уверенностью: они были достойны победы.

Удельно-лествичная система[184]. Внутри великой тюркютской державы происходили изменения не менее радикальные, чем вокруг нее. Первое, в чем они выразились, был порядок престолонаследия.

Выше говорилось, что сын и наследник Иль-хана Бумына — Кара Иссык-хан умер в начале 553 г., пережив своего отца всего на полгода. Сын его, Шету, был отстранен от престола. Власть перешла в руки второго сына Бумына — Кушу, принявшего титул Мугань-хана[185]. При нем не только было положено начало внешнеполитическому могуществу тюркютского каганата, но и установлена удельно-лествичная система[186], благодаря которой тюркютская держава могла больше ста лет удерживать первенствующее положение в Азии и соперничать с великими державами VI–VII вв.

Смысл системы заключался в следующем. Тюркютская держава была создана «длинным копьем и острой саблей». За десять лет (550–560) тюркюты подчинили себе все кочевые племена от Желтого моря до Волги и еще двадцать лет продолжали экспансию. Но эту огромную территорию недостаточно было покорить, надо было ее удержать. Жестокая эксплуататорская власть тюркютов не могла привлечь симпатии новых подданных, и сепаратистские тенденции не угасали ни на минуту. Восстания против династии Ашина; вспыхивали то тут, то там вплоть до гибели державы.

Одной из наиболее острых внутриполитических проблем, стоявших перед Мугань-ханом, была проблема предотвращения отложения окраин. Покоренное племя хранило верность лишь тогда, когда панцирная конница с волчьими головами на знаменах была поблизости. Только наместник, обладавший достаточной военной силой, мог предотвратить возмущение и отложение. Но что могло заставить самого наместника сохранить верность хану, если в руках первого оказывались и власть и войско, а от ханской ставки его отделяли огромные расстояния? Правда, можно было назначить наместником родственника, но это не спасало положения, так как войны между родственниками никогда редкостью не были; Тогда была принята удельно-лествичная система. Идея ее была проста: раз добрые чувства и личные качества наместника не могли служить гарантией верности, надо было создать заинтересованность, которая бы привязывала его к центральной власти. Удельно-лествичная система устанавливала очередность наследования престола. Согласно закону Мугань-хана наследовал не сын отцу, а младший брат старшему и старший племянник младшему дяде. В ожидании престола принцы крови получали в управление уделы.

В 558 г. тюркютская держава делилась на четыре удела, а в 576 г. уже на восемь. Вряд ли правильно считать эти уделы подобием феодов Западной Европы. Скорее здесь было разделение военных сил с подчинением военачальнику более или менее определенного района. Верховного хана Менандр называет Арсила[187]. Легко догадаться, что это искажение тюркского имени Арслан, что значит «лев». Так как мы знаем, что Мугань-хан умер в 572 г. и на престол согласно новому закону вступил его брат Тобо-хан[188], то можно предположить, что Арслан — это собственное («звериное») имя Тобо-хана.

174

Там же. С. 37–38.

175

Там же. С. 39.

176

Толстой С. П. трактует слово qul как раб, делает вывод, что идеология рабовладельца встает здесь во весь рост (Тирания Абруя. С. 45). На основании разобранных текстов с этим согласиться нельзя. Другое же тексты, на которые он опирается, Маловым С. Е. читаются иначе (Памятники…, 1959. С. 16 (текст), С. 20 (перевод).

177

Эта система описана Толстовым С. П. вопреки сделанному им заявлению (Тирания Абруя. С. 46–47.).

178

Окладников А. П. Неолит в бронзовый век Прибайкалья. М.-Л., 1955. Т. III. Гл. V., Общественный строй.

179

Толстов С. П. Древний Хорезм. М., 1949. С. 261. Ср. чувашское слово куланай — дань.

180

Бичурин Н. Я. Собрание сведений…, С. 229.

181

История агван Моисея Каганкатваци, писателя Х века. Пер. с армянского К. Патканова. СПб., 1861. С. 131.

182

Китайская рисовая водка (ср. Грумм-Гржимайло Г. Е. Западная Монголия…, С. 216.).

183

Менандр. С. 378–379.

184

Лестовка — род кожаных четок; уподобление их особому порядку престолонаследия встречается в Никоновской летописи (подобно тому как в четках перебирается одно зерно за другим, так и удельные князья по очереди занимают великокняжеский престол).

185

Для понимания внутренней истории древних тюрок необходимо отметить, что каждой из князей имел кроме собственного (звериного) имени титул, который менялся в зависимости от занимаемой им должности. Некоторые тюркютские ханы выступают в истории под двумя или тремя именами, например: Шету — имя собственное (у Бичурина он назван Нету); Эрфу-хан титул в бытность его удельным князем на востоке державы; став каганом, он принял титул Илигюйлу Ше Мохэ Шаболо-хан. Более он известен под кличкой, данной ему китайцами, — Шаболио (грабитель). У некоторых ханов известны только титулы или только звериные имена (Liu Mau-tsai. Die chinesischen Nachrichten…, S. 122). Шету — достигший (власти). Эрфу — тюркское Ер-муж + бег;///Илигюйлу Ше Мохэ Шаболо-Иль Кюлюг-шад Бага Ышбара (тюркское) в переводе: Державы славный шад, божественный могучий хан. Все имена и титулы расшифровать не удалось, и потому некоторые оставлены в первоначальном виде.

186

См.: Гумилев Л. Н. Удельно-лествичная система у тюрок в VI–VIII веках (к вопросу о ранних формах государственности) // СЭ/ 1959. N 3.

187

Менандр. С. 374, 418.

188

По-тюркски Табак-хан, т. е. хан с чашкой. Это намек на его буддийские увлечения, когда он ходил с патрой (чашкой для сбора подаяния), как буддийский монах.