Страница 81 из 143
Каким бы важным ни было это историческое соображение, христианское богословие обычно усматривает значение Иисуса Христа в трех конкретных областях богословия, которые мы рассмотрим ниже. Тем не менее, следует подчеркнуть, что этот исторический аспект значения Иисуса Христа имеет непреходящую ценность. Христианство нельзя назвать набором самодостаточных, независимых друг от друга идей; оно представляет собой отклик на вопросы, поставленные жизнью, смертью и воскресением Иисуса Христа. Христианство относится к историческим религиям, оно возникло в ответ на конкретные события, в центре которых стоял Иисус Христос, и к которым богословие должно возвращаться в своих рассуждениях и размышлениях.
Этот вопрос имеет большое значение для понимания важности Писания в христианстве. Христология и авторитет Священного Писания неразрывно связаны, поскольку именно Писание дает нам знания об Иисусе Христе. Новый Завет остается единственным имеющимся в нашем распоряжении документом, который признан истинно передающим понимание Личности Иисуса и воздействия, которое Он оказал на жизнь и мысли людей. Рассказы об Иисусе из неканонических источников имеют сомнительную достоверность и ограниченную ценность. Таким образом, авторитет Священного Писания частично основывается на исторических соображениях. Однако, эти исторические соображения должны дополняться богословскими размышлениями — например, о том, что именно через Иисуса Христа мы получаем наши характерно христианские знания о Боге, а знания об Иисусе даны только в Писании. Перейдем сейчас к рассмотрению этих богословских соображений.
Иисус Христос открывает нам Бога
Центральным элементом христианского богословия представляется идея о том, что Бог через откровение присутствует во Христе. Считается, что Иисус Христос открывает нам Бога конкретным образом, характерным для христианства. Вероятно, наиболее яркое изложение этого взгляда содержится в работе Карла Барта "Церковная догматика": "Когда Священное Писание говорит о Боге, оно обращает наше внимание и мысли к одному единственному предмету к тому, что должно быть об этом предмете известно… И если мы присмотримся внимательнее и зададимся вопросом, кто или что в этом предмете, на котором сосредоточено наше внимание, должен или должно быть признано Богом, … то от своего начала до конца Библия направляет нас к имени Иисуса Христа".
В течение многих веков это убеждение имело центральное значение для христианства основного течения. Так, автор 2 послания Климента, которое датируется, вероятно, серединой II в., начинает свое послание с утверждения, что "об Иисусе Христе вы должны помышлять как о Боге". Известный англиканский автор Артур Майкл Ремси утверждает тот же богословский принцип, что и Карл Барт, хотя его стиль выглядит более сдержанным: "Важность исповедания "Иисус есть Бог" заключается не только в том, что Иисус божественен, но и в том, что Бог христоподобен".
Эта "христологическая сосредоточенность" стала предметом серьезных споров среди тех, кто стремится к диалогу между христианством и другими религиями, и мы вернемся к рассмотрению ее следствий позднее. Наш интерес на данной стадии работы сводится лишь к тому, чтобы отметить, что христианское богословие признало как исторический факт то, что нельзя говорить о Боге в рамках христианства, не связывая это понятие с Личностью Иисуса Христа.
Иисус Христос — носитель спасения
Центральная тема христианской мысли основного течения заключается в том, что спасение, в христианском понимании этого слова, проявляется в жизни, смерти и воскресении Иисуса Христа, через них и на их основе (см. первый раздел гл. 11). Следует отметить, что термин "спасение" достаточно сложен. Утверждение "Иисус Христос делает спасение возможным" не означает отрицание того, что можно достичь и других форм спасения и другими способами; оно лишь утверждает, что того, что в христианском понимании называется спасением, можно достичь лишь на основе Иисуса Христа.
И вновь, это ядро христианской веры стало предметом озабоченности части ревизионистов, встревоженных его потенциальными следствиями для диалога между христианством и другими религиями; мы вернемся к рассмотрению этого вопроса в соответствующем месте данной работы.
Иисус Христос определяет форму искупленной жизни
Один из центральных вопросов христианской духовности и этики касается того, каковы духовные и этические характеристики природы христианского существования. Сам по себе, Новый Завет строго ориентирован на Христа в своем взгляде на искупленную жизнь — то есть, он утверждает, что Иисус Христос не только делает эту жизнь возможной; он также определяет ее форму. Это понятие хорошо выражено новозаветным образом "подчиненности Христу". Затронутые здесь вопросы имеют большое значение, особенно в связи с вопросом о том, каким образом Иисус Христос может быть нравственным и духовным примером верующим.
Новозаветные христологические положения
Новый Завет — первоисточник для христологии. Однако, новозаветные размышления о значении Иисуса Христа должны рассматриваться в тесной связи с Ветхим Заветом. Например, сам термин "Христос" — столь легко принимаемый за фамилию — в действительности является титулом с целым спектром значений, который можно в полной мере оценить лишь в свете ветхозаветных ожиданий пришествия мессии Божьего (гр. "Christos"). В данном разделе мы рассмотрим основные христологические рассуждения, встречающиеся в Новом Завете.
Мессия
Греческое слово "Christos" используется для перевода древнееврейского термина "mashiah", означающего "помазанник". Хотя в древнем Израиле помазывали также пророков и священников, этот термин используется в первую очередь в отношении царей. Ввиду глубокой теоцентричности мировоззрения древнего Израиля, царя считали человеком, назначенным Богом. Помазание — то есть растирание или обливание человека оливковым маслом — таким образом выступает в качестве публичного знака избранности Богом на царство.
Этот термин был связан с целым рядом ожиданий, касающихся будущего Израиля, главным из которых было пришествие нового царя, который, как и Давид, будет править обновленным народом Божьим. Существуют свидетельства того, что такие ожидания достигли новых высот в период римской оккупации, когда установилась близкая связь между националистическими и мессианскими чувствами. Открытие свитков мертвого моря пролило некоторый свет на эти ожидания. Назвать какого‑либо палестинца первого века "помазанником" означало решительно и ярко утвердить значительность этого человека.
Новозаветные свидетельства использования этого титула в отношении Иисуса сложны, и их истолкование вызывает споры. Представляется, что наиболее вероятными необходимо признать следующие четыре утверждения:
1. Некоторые из тех, кого привлекала фигура Иисуса, считали его потенциальным политическим освободителем, который объединит свой народ для свержения римского господства.
2. Сам Иисус не позволял Своим последователям называть Себя "Мессией" — впоследствии это стало называться "мессианской тайной" (Вильям Рид).
3. Если Иисус и считал Себя Мессией, то не в политизированном смысле, который ассоциировался с зелотами или другими националистическими кругами.
4. Современники ожидали победоносного Мессию. Тот факт, что Иисус пострадал, серьезно противоречил этим ожиданиям. Если Иисус и был Мессией, то это не был тот Мессия, которого ожидали люди.
Какова же в таком случае роль этого термина для понимания значения Иисуса? Для установления связи Иисуса с Израилем этот термин имеет огромное значение. Он подразумевает, что Иисуса следует считать исполнением классических иудейских ожиданий, и закладывает основу для осознания преемственности между Иудаизмом и христианством. Этот вопрос имел большое значение в Палестине первого века и сохраняет свое значение сегодня в связи с иудейско — христианскими отношениями. Однако, этот вопрос становился все более неприемлемым для христианских авторов, которые стремились в первую очередь точно определить место Иисуса как человека и как Бога. Термин "Мессия" подразумевает человеческого лидера и таким образом подчеркивает человеческую природу Христа. Ранняя Церковь, стремясь прояснить отношения между человеческой и божественной природой Иисуса, вскоре стала сосредотачивать свое внимание на других новозаветных христологических титулах. Одним из наиболее важных из обсуждавшихся терминов был "Сын Божий", к рассмотрению которого мы сейчас и обратимся.