Страница 13 из 21
Небогат у людей и словарь вкуса: кислый, горький, соленый, сладкий, пресный, безвкусный - вот и все. Лингвистика тут явно отстает от гастрономии. Но поскольку машина питалась электрическим током, в рот не брала ничего, эта глава обучения пропускалась. Так что Свете, Марине и Наташе не пришлось превращаться в поварих, чтобы знакомить машину с десятью тысячами блюд из "Книги о вкусной и здоровой пище" или же с экзотическими австралийскими тортами из кокосовых орехов и французскими улитками в виноградных листьях.
Звуки. Вот тут пришлось потрудиться. Язык богат звуковыми словами, сам основан на звуках, щедр на звукоподражательные слова и в особенности на описание звуков речи.
Надо было объяснить машине, что такое ахать, бахать, охать, ухать, ворковать, ворчать, галдеть, гаркать, гикать, гласить, голосить, глаголить, гнусавить, горланить, граммофонить, грассировать, греметь, громыхать, грохотать, гудеть, гундосить...
Слишком сложно было бы, прослушивая ленты и пластинки, выискивать соответствующие звуки. Помощницы Алеши сами устроили студию звукозаписи: галдели, гаркали, гоготали, гудели, гундосили хором. Машина выслушивала их - в натуре и в записи - потом определяла: "Это гвалт. Это гам. Это гомон".
Сам Алеша не отличал гам от гомона.
Краски для нас обычно ассоциируются с предметами, поэтому столько прилагательных в словаре цвета: вишневый - цвет вишни, малиновый - цвет малины, оранжевый - цвет апельсина, коричневый - цвет корицы. Звуки же оповещают о движении, ближе связаны с глаголами, а не с существительными. И естественно, на уроках звука машину знакомили с действиями. После любительской звукозаписи гама, гвалта и гомона потребовались любительские фильмы: "Наташа ходит", "Наташа бегает, прыгает, возит, шаркает, стучит, молотит, ломает, рвет". Вот тут Ия завидовала откровенно, с трудом удерживалась от критики. Будущая артистка возмущалась в ней, она считала, что Алеша неудачно выбрал исполнительницу. Право же, Наташа так неестественно стучала, так ненатурально молотила, прыгала так неуклюже и скованно! Ия пилила и сверлила бы куда выразительнее. Вообще она некиногенична, эта бесцветная Наташа.
Ия даже намекнула, что вот хорошо бы ввести в лабораторию умелую имитаторшу. Если нельзя пригласить опытную артистку со сцены, взять хотя бы начинающую. Увы, артистка не полагалась Алеше по штату. Три универсальных лаборантки: и чтобы галдеть, и чтобы шаркать ногами, и чтобы помойные ведра приносить.
Но все-таки кое-что и от Ии перешло к машине. Внешность у нее была машинная, голос Наташин, а имя от Ии. Называлась она: "Опытная интеллектуальная машина N_I", сокращенно: "Ия-машина". Ия поняла, что Алеша нарочно превратил свое детище в ее тезку. По вторникам Ия-девушка слушает, как обучается Ия-машина.
Три месяца продолжалось это обучение. При своей механической безотказной памяти машина вобрала за три месяца примерно столько слов, сколько ребенок вбирает за три года - от двух до пяти. Где-то в самом конце мая, накопив изрядный запас существительных, прилагательных и глаголов, машина отправилась осматривать мир. Куда? Куда ведут пятилетнего ребенка прежде всего для знакомства с миром? В зоопарк, конечно. В зоопарк повез и Алеша свою ученицу. И в ближайший вторник после этого (вторник одиннадцатый) Ия получила копию ученического сочинения своей тезки, отпечатанную на наклеенных ленточках.
"КАК Я БЫЛА В ЗООЛОГИЧЕСКОМ САДУ
Мы поехали впятером на светло-русом автобусе: я ("Вежливость не успели привить, еще не объяснили, что "я" - последняя буква в алфавите", заметил Алеша), Марина, Наташа, Алеша и электрик Дежурный. Ехали по улице. Улица - это продолговатое ущелье между домов. В ущелье мчатся автомашины: грузовые, самые большие - с прицепами, средние - пассажирские, на самых маленьких люди сидят верхом, как зеленый всадник на зеленом коне в музее. Эти машины громко трещат (имеются в виду мотоциклы). Все автомобили яркого цвета: антрацитово-черные, небесно-голубые, индигово-синие, вишнево-красные, кирпичные, кремовые (машина обстоятельно перечисляла все встреченные расцветки, как будто ей доставляло удовольствие щеголять свежеприобретенными знаниями).
Зоопарк - это сад, обнесенный высокой оградой. Над входом решетчатая арка с выпуклыми буквами. Я прочла: "ЗООПАРК". Я - машина, умеющая читать, я знаю все буквы. В алфавите всего тридцать две буквы, а я могу считать от минус бесконечности до плюс бесконечности.
Сразу за входом находится жидкая поверхность небесно-голубого цвета, которая называется озеро. На нем птицы, но не летучие, а плавучие. Птиц я опознала потому, что на них не волосы, а перья. У плавучих птиц чайникообразная форма, тело овальное, обтекаемое и длинная гибкая шея. Шею они вытягивают, опускают в воду и со дна достают свой обед. После обеда сытые отдыхают на берегу. Они спят, стоя на одной ноге, другую греют на животе, а нос тоже греют, засунув под мышку..."
Далее рассказывалось про слоновью горку, бегемота, про обезьян ("Это человекоподобные животные", - точно отметила машина). Кенгуру привлек внимание: "Животное ушастое, двуногое, с карманом на животе. Хвост как третья нога - крепкий, большеватый, у основания толстоватый, кончик островатый. Мордочка оленевидная, уши коровоподобные, мех на спине оранжеватый, на животе беловатый. Глаза мариноподобные..." ("Какая клевета!" - кричала Марина-лаборантка, заливаясь румянцем.)
Алеша ликовал: "Сказочный темп развития! За месяц вышли на уровень пятилетнего ребенка!"
Ия смолчала. Про себя решила проверить, пятилетний ли это уровень. Правда, машина объявила, что умеет читать, знает все буквы, но зато не сумела правильно назвать мотоцикл. Какой городской мальчик не знает мотоцикла в пять лет?!
Среди соседских детишек Ия нашла и пятилетнего. Выпросила его на воскресенье, повела в зоопарк. Это оказалось очень любопытно для нее. Она уже забыла, какой сама была в пять лет, потеряла свежесть восприятия. Училась у своего спутника удивляться, училась наблюдательности. Мальчонка подмечал сотни деталей, которые она, взрослая, пропускала мимо внимания.
На обратном пути и еще три дня паренек говорил только о зоопарке. Рассказывал он, пожалуй, примитивнее машины, меньше слов употреблял. Прилагательные игнорировал вообще, оттенки красок и не поминал, обходился существительными и глаголами.
- А она как нырнет, клювом роет в иле, а лапы к пузу прижимает! А он как захлопает крыльями, хлопает, а взлететь не может! А орел как посмотрит одним глазом! А фламинго голову сунул под крыло и спит. А они как запрыгают! А она как кинется!
Слов не хватало, и мальчик дополнял их пантомимой. Как лев прыгал на решетку за мясом, мягко крался, как тигр, как орел смотрел на мир одним глазом, даже пробовал стоять на одной ноге, засунув нос под мышку.
- Конечно, дети должны подражать, - сказал отец Ии. - Словами не все объяснишь. Вообще подражание - древнее открытие природы, дословесное, дочеловеческое. Все бессловесные звереныши учатся, подражая. Как же иначе приобрести условные рефлексы родителей? Только подражанием. Обезьяны, самые смышленые из животных, подражают больше всех. И маленькие человечки унаследовали эту склонность.
- Папка, это так интересно наблюдать! Почему ты не рассказывал мне раньше про психологию детишек и зверюшек?
Отец помолчал.
- Инесса Аскольдовна звонила, - заметил он, как бы меняя тему. Спрашивала, здорова ли ты. Ты уже три недели не ходила.
Да, Ия запустила уроки сценического мастерства. Почему-то ей скучно стало у старой артистки. Раз не пошла, другой...
- Папка, ты меня извини, но я что-то разочаровалась. Не хочу у нее заниматься, не вижу пользы. Время теряешь. Сплетни про знаменитых, ломанье. И вообще боюсь, что я не буду артисткой. Наверное, я неправильно поняла свой интерес к людям. Я вовсе не хочу их изображать, мне важнее в психологии разобраться, понять мотивы поведения.
Отец расцвел, даже покраснел от удовольствия.
- Доченька, если бы ты пошла по моей дороге...