Страница 65 из 66
Одним прекрасным августовским утром он явился в дом госпожи Пермон и с самым серьезным видом изложил ей свой план. Добрая женщина десять минут хохотала, чем, кстати, очень задела самолюбие отставного генерала.
13 Вандемьера 1795 года Наполеон Бонапарт расстрелял роялистское восстание, направленное против Конвента и директории. В результате этих действий он был назначен командующим военными силами тыла Франции.
Послушаем, как описывает, эту водевильную сцену герцогиня д'Арбантес.
«Поцеловав ей руку, он сказал, что хотел бы объединить наши семьи и готов жениться на, ней, как только кончится траур.
Моя мать так часто описывала мне эту сцену, что я как будто участвовала в ней сама.
Мама изумленно взглянула на Бонапарта, а потом так захохотала, что мы услышали ее из соседней комнаты.
Наполеон был очень шокирован такой реакцией на его предложение, которое находил совершенно естественным. Заметив его обиду, мама поспешила объясниться и сказала, что смеется только над собой.
— Мой дорогой, — выговорила она, отсмеявшись, — давайте же поговорим серьезно. Да знаете ли вы, сколько мне лет?! Конечно, нет, и я вам этого не скажу, уж простите мне эту маленькую слабость. Признаюсь только, что могла бы быть не только вашей матерью, но и матерью Жозефа. Оставим этот разговор, даже если вы только пошутили, мне это неприятно!
Бонапарт начал уверять ее, что его намерения вполне серьезны, что ему безразличен возраст женщины, на которой он женится, особенно если, как моя мать, она выглядит не больше чем на тридцать лет. Он говорил, что все самым лучшим образом обдумал, а потом добавил:
— Я хочу жениться. Мне сватают очаровательную добрую, приятную женщину, у которой салон в предместье Сен-Жермен. Мои парижские друзья торопят со свадьбой. Но мои давние и верные товарищи противятся этому браку. То, что я вам предлагаю, устраивает меня во многих отношениях. Прошу вас, обдумайте все как следует.
Моя мать оборвала этот разговор, сказав со смехом, что уже все обдумала. Что же касается моего брата, к этому разговору можно будет вернуться… но она надеется, что давние дружеские отношения между нашими семьями не пострадают.
— Но я прошу вас все-таки подумать, — настаивал Бонапарт.
— Ну хорошо, я вам обещаю, — ответила, заливаясь хохотом, госпожа Пермон».
Отвергнутый Бонапарт в растерянности отправился к Баррасу. Тот посоветовал ему посещать модные парижские салоны и взял его однажды с собой к своей любовнице госпоже Тальен.
Женщина, которую называли «Термидорианской Богоматерью», владела маленьким домиком с крытой соломой крышей и небольшим садиком на углу улицы Кур-ла-Рен и аллеи Вдов [133].
Эта «хижина» была местом встреч всего светского и распутного Парижа того времени.
Госпожа Тальен устраивала вечера с танцами, во время которых гости быстро забывали благочестивое прозвище хозяйки дома…
Над столицей в то время витал дух безумия. С тех пор как помощники палача разобрали гильотину, неистовая жажда удовольствий охватила не только аристократов, спасенных 9-м термидора, но и добрый народ, весьма демократично разделивший опасность со знатными людьми.
Опьяневшие от счастья парижане хотели только танцевать.
В сентябре 1795 года в столице состоялось шестьсот сорок четыре бала. Самым необычным и заметным стал, конечно, знаменитый «бал жертв»: чтобы получить приглашение, нужно было доказать, что кто-нибудь из членов семьи погиб на эшафоте.
На этом балу танцевали в траурных платьях, а обладавшие чувством юмора гости раскланивались, имитируя движение отрубленной головы, падающей в корзину под гильотиной.
В доме госпожи Тальен играли в несколько другие игры.
Прелестная Терезия, которой к тому времени исполнилось двадцать два года, предпочитала мрачным шуткам более пикантные развлечения. Она приглашала к себе друзей, подходивших ей по темпераменту. Позволяя свободно разыгрываться фантазии любого гостя, она умело управляла невероятными оргиями…
Речь, конечно, не шла о вакханалиях дурного тона. В «испорченности» вечеров в доме Терезии чувствовался возврат к духу монархии. «Мужчины задирали юбки дамам, — свидетельствует очевидец, — только поцеловав им руку, а дамы позволяли ласкать себя только тем мужчинам, которые были им представлены…» [134]
Все это было свидетельством самого лучшего воспитания…
Терезия Кабаррус вышла замуж за Тальена в начале 1795 года.
Среди завсегдатаев «хижины» были две дамы, о которых вскоре заговорил весь свет. Первая была породиста, умна, не очень хороша собой, словом, властный «синий чулок». Она обожала философские разговоры и безумно скучала с мужчинами, уверенная, что может очаровать любого своей культурой. Звали ее Жермена Неккер. Выйдя замуж, она стала баронессой де Сталь…
Вторая же была скорее вульгарна, не очень умна, легкомысленна и вполне изящна, хотя и несколько потаскана. Она любила деньги, любовь, обладала пылким темпераментом и привлекала к себе всех окружавших ее мужчин. Звали ее Мари-Роз [135] Таше де Ла Пажри. По мужу она стала виконтессой де Богарне.
Обе женщины сыграют заметную роль в жизни самого удивительного человека нашего времени. По иронии судьбы умная станет его врагом, а дурочка — женой…
В начале 1794 года виконт де Богарне, ставший в тридцать три года генералом и командующим Рейнской армией, был арестован как «подозрительный элемент». Четыре месяца спустя «патриоты», игравшие роль добровольных полицейских Робеспьера, пришли за Мари-Роз и препроводили ее в Кармскую тюрьму. В этой зловещей темнице пылкая креолка [136] очень скучала, пока не познакомилась с госпожой Тальен и прекрасным Лазарем Ошем, ставшим ее любовником.
6 термидора, за три дня до падения Робеспьера, господина де Богарне гильотинировали… Мари-Роз повезло больше, она оказалась на свободе, после того как кончился террор. Она немедленно отправилась к Терезии, и молодые женщины с головой окунулись в удовольствия и безумства…
У Мари-Роз было двое детей, и ей довольно быстро понадобился «защитник». Она была честолюбива и выбрала для этой роли самого богатого, и могущественного человека того времени — Барраса, главнокомандующего Парижской армии.
Терезия, которой безумно надоел Тальен, захотела разделить с подругой эту прекрасную добычу. И обе они стали любовницами будущего члена директории.
Однажды Баррас решил описать своих любовниц со свойственной ему беззастенчивостью. Послушаем, что он пишет в своих «Воспоминаниях»:
«Связи госпожи Тальен доставляли ей истинное удовольствие, в них она вкладывала весь свой пылкий темперамент. Госпожа Богарне, казалось, больше всего ценила в мужчинах физическую привлекательность, ее влекло к мужчинам не сердце, а разум. Она любила, только если была заинтересована в человеке, эта пылкая креолка никогда не забывала о делах…
Госпожа Тальен была в расцвете красоты и свежести, госпожа же Богарне уже увядала, и это не преувеличение: в ее красоте не было ничего естественного, она была всем обязана искусству — самому утонченному, даже изощренному, какого не знали ни греческие, ни парижские куртизанки. От природы госпожа де Богарне не могла тягаться с прелестями госпожи Тальен, но она ухитрялась превосходить подругу благодаря собственной ловкости. Они были равны в искусстве нравиться, казалось, они состязаются друг с другом, хотя и делят между собой одного мужчину».
Как мы видим, Баррасу не была свойственна сдержанность светских мужчин. Его неприлично грубая манера, в которой он описывает бывших любовниц, покоробит немало утонченных натур…
133
Теперь дом № 1 по авеню Монтеиь.
134
Дневник парижского буржуа времен директории.
135
Позже Бонапарт назовет ее Жозефиной.
136
Мари-Роз родилась 23 июля 1763 года на Мартинике.