Чудаки

(Идёт Елена, на голове цветной шёлковый шарф, в руках зонт. Молча кланяется)

В у к о л. Привет! Что с вами? Нездоровится?

Е л е н а. Почему? Нет, я здорова.

В у к о л. А личико - бледное, и глазки эдакие...

Е л е н а (оправляясь, улыбнулась). Вам кажется...

В у к о л. Рад, что ошибся. Приятные ошибки столь же редки, как весёлые люди.

С а м о к в а с о в. Ну, и болтаешь ты сегодня!

В у к о л. Ревматизм понуждает к философии... это, брат, неодолимо! Здоровому человеку философствовать нет причин...

П о т е х и н (вышел из комнаты, догоняет Елену). На минутку... пожалуйста! (Елена молча, вопросительно смотрит на него.) Мне необходимо... я буду краток... два вопроса... Войдёмте ко мне, прошу вас!

Е л е н а. У вас так тяжело пахнет сигарами.

П о т е х и н. Сигарами? Хорошо... всё равно...

Е л е н а. Чем вы так взволнованы?

П о т е х и н (тихо). Я? Послушайте... ведь вам известно?..

Е л е н а (сухо). Да, известно.

П о т е х и н. Что он изменил вам...

Е л е н а. Я сказала - известно!

П о т е х и н. Вы - спокойны? Что же вы думаете делать? Неужели это не оскорбляет вас? Вас - гордую? ( Задыхается.)

Е л е н а (с лёгкой усмешкой). Вот сколько вопросов! Я не хочу знать почему вы спрашиваете... но я вам отвечу... может быть, это успокоит вас. Я отвечу вам ещё потому, что вы, в своё время, относились к мужу дружески.

П о т е х и н. Я и сейчас...

Е л е н а. Оставьте... Вы знаете, что я его люблю.

П о т е х и н. Не понимаю... не могу понять...

Е л е н а (мягко). Это - ваша печаль. Так вот, я его люблю... вы не забывайте об этом!

П о т е х и н (грубовато). А он вас топчет в грязь... с первой же красивой и доступной...

Е л е н а (бледнея, строго). Мой муж не полюбит дурную женщину.

П о т е х и н. О, чёрт возьми! Вы сумасшедшая, что ли?

Е л е н а. Если вы позволите себе продолжать в этом тоне...

П о т е х и н. Нет... я молчу! Но - объясните же мне! Я человек... я вас люблю, я имею право просить...

Е л е н а. Я говорила уже вам: работа мужа важнее и ценнее моего счастья женщины, моей любви и жизни моей. Не улыбайтесь. Вы сами высоко ставили его... ещё не так давно... когда - извините, я скажу прямо, - когда вы не увлекались мною и вообще были более цельным человеком.

П о т е х и н. Это я разбился о ваше каменное сердце...

Е л е н а. Ох... какие жестокие фразы! Вот что - на эту тему я говорю в последний раз с вами... я просила бы вас понять меня! Я теряю Константина... может быть... но я знаю себе цену, чувствую себя человеком, нужным ему... нужным просто, как человек! (Тепло и убедительно.) Я люблю весь строй его дум и чувств... его живую душу люблю... когда он говорит о презрении к страданиям, о силе человека и красоте жизни, я - любуюсь им и готова молиться: господи, благослови путь мужа радости и победы! Я знаю жизнь больше, чем вы, и горя видела больше... но я научилась презирать горе, понимаю его ничтожность...

П о т е х и н. Слова... его слова! Не верю... чужие слова!

Е л е н а. Его слова - не чужие мне... Я знаю, как привычно горе и любимо нами, - да, любимо, потому что делает нас значительнее в своих глазах... (С тревогой.) И когда мне кажется, что к нему подходит, его хочет коснуться горе, - я боюсь! Он - хрупкий... он неустойчив...

П о т е х и н (возмущённо). Всё это - фантазии! Выдумали вы человека и стали рабыней его. Вы создали идола, хозяина вашей души... Вам просто скучно с ним, он глупее вас... вы создаёте для себя, для развлечения - роль жертвы!

Е л е н а (снисходительно). Я повторяю вам ваши слова о нём - три года тому назад вы сказали: "Когда я вижу, слушаю его - я молодею, всему верю, жизнь кажется мне лёгкой и простой". Вы говорили это?

П о т е х и н. Ошибался... как вы теперь...

Е л е н а. А однажды вы предупреждали меня: "Дорогой друг, старайтесь как можно меньше стеснять его свободу, он до могилы останется юношей!" Вот ваш совет... совет друга и честного человека. Где этот человек?

П о т е х и н. Вы его смертельно ранили и теперь добиваете.

Е л е н а (усмехаясь). Откуда у вас такие слова? (Задумчиво.) Мало мы понимаем друг друга. Сейчас, говоря с вами, я, мне кажется, говорю женщинам... может быть, хочу немножко оправдать себя перед ними... хочу сказать им, что в моём поведении я не чувствую ничего, унижающего человека... хотя это трудно для женщины... Что ж? Да - трудно! И ещё мне хочется сказать, как надо беречь и любить хорошего, честного мужчину...

П о т е х и н (бешено). Который смеётся над вами!..

Е л е н а. Нет. Этого он не сделает никогда.

П о т е х и н. Он сделал!

Е л е н а. Физическая измена... это не насмешка ещё... Это можно объяснить десятком причин... И можно изменить, не теряя уважения.

П о т е х и н. Слушайте... вы не человек! Вы мозг... отвлечённая мысль... без плоти, без сердца...

Е л е н а. Вам следует сказать ещё, что во мне нет зверя... красивого, благородного зверя... и прочее, что принято говорить для того, чтобы опьянённая словами женщина давала вам больше страсти... (Выпрямляется и говорит с большой силой, тихо.) А представьте... что всё есть во мне - и зверь, и страсть...

П о т е х и н. Не дразните меня... за что же? И зачем мы ломаете себя?

Е л е н а. Разве я не ясно сказала?

П о т е х и н. Что ваши слова! Всё это поза, роль!

Е л е н а. Думайте как вам угодно. Пусть я рисуюсь, я играю... (Точно пьянея.) Проиграю я - выиграет жизнь через его радость.

П о т е х и н. Будь он проклят... и вся эта дурацкая жизнь!

Е л е н а. Ужасно режут ухо эти ваши странные тирады и проклятия!.. Где вы их берёте? Давайте кончим, мне пора идти...

П о т е х и н. Всё это - ужасно! В этом нет женщины!

Е л е н а. Вот видите! Давайте же кончим, я вас прошу. Всё сказано. Вы больше не будете говорить со мной о муже моём и о вашей любви... не будете, да? (Улыбаясь.) Разве я годна для романа? Такая рассудочная...

П о т е х и н. Ну... а если б... я хочу понять вас! Если б ваш ребёнок не умер?

Е л е н а. Я думала бы так же. Дети без меня ведь только мешали бы ему... он, конечно, отдал бы их мне...

П о т е х и н. Нет! Не верю я вам! Вы хотели скрыть ваше унижение, ваше отчаяние, и - ничего вы не скрыли... Вам - трудно!

Е л е н а. Разве я говорила, что легко?

Т а и с ь я (прислуга Медведевых, бежит и ещё издали зовёт). Доктор... скореечка, батюшка!..

П о т е х и н (отталкивая кресло). О, чёрт... Что там?