Страница 108 из 113
Через несколько минут он встал. Кровь все ещё текла, выливаясь из рукава на запястье. Брызги её покрывали здоровяка, который искаженным лицом уткнулся в ноги своего мертвого напарника.
Артуро их больше не замечал. Прежде всего нужно было заняться своей раной.
Открыв один из собранных уже чемоданов, стоявших у постели, достал из него шелковую сорочку. Зубами разорвал её на три части, из одного сделал тампон, двумя другими плотно его примотал, чтобы остановить кровь. Нужно было бы сделать перевязь, но ему предстояла работа, для которой понадобятся обе руки.
Подойдя к дверям, он прислушался. Снаружи все ещё гремело и шел дождь.
Удовлетворенный, он вышел, сел в кабину грузовичка и подогнал его к дверям.
Дальше будет нелегко, но ничего не поделаешь. Перенес он все в три приема.
Вначале по очереди вынес два тела, перебросив их через левое плечо. В третий забрал оба чемодана и тяжелый деревянный сундук, перевязанный проволокой и забитый гвоздями. Открывать он не стал, знал и так, что в нем, и слишком хорошо.
Сундук он засунул назад, на трупы. Но это было ещё не все. Пришлось вернуться в подвал, в душе благославляя дождь, промочивший его насквозь, дождь, из-за которого никто носа на улицу не высунет, дождь, что смыл все следы на булыжниках двора. Из подвала он взял две канистры с бензином и отнес их в машину, поместив на сундук. Потом выехал со двора и направился через парк на шоссе.
Стекла в кабине запотели, по ветровому стеклу текла вода, только под дворником оставался какой-то просвет. Артуро торжествовал. Если кто и обратит внимание на грузовичок, водителя опознать ни за что не сможет.
Дорога постепенно поднималась в горы. У поворота на Борджо Сан Лоренцо свернул на дорогу к Пратолино. Чуть дальше опять свернул влево и очутился на узком проселке, извивавшемся по склону холма, поднимаясь к двум крестьянским усадьбам.
Дорога, нелегкая и по нормальной погоде, требовала сейчас от Артуро всех оставшихся сил. Углубившись в горы примерно на километр, он вынужден был остановиться. От продолжительного ливня вздулась горная речка, смыв добрую половину колеи. Справа был обрыв, а внизу нагромождения валунов, покрытых бешено пенившейся водой. Соскользни что-то с шоссе - полетит прямо в речку, если только валуны не задержат.
Теперь приходилось действовать как никогда осторожно. Вначале он вытащил канистры с бензином, которые слегка потекли от тряски, открыл горловины и неторопливо и медленно опорожнил их в заднюю часть машины, не протуская ни тел, ни чемоданов, ни сундука, пока на полу не образовались лужи. Потом снова уложил канистры назад, только закрывать не стал.
Когда все было готово, сел за руль, выжал сцепление и завел мотор. Сам вылез и, держась за дверь, руками отжал сцепление и включил первую скорость. Придерживая сцепление, вытянул подсос. Когда мотор взревел, набрав обороты, сбросил сцепление.
Грузовик прыгнул вперед, влетел на сползшую в воду часть дороги, колеса забуксовали, грузовик ещё на миг задержался, но тут же слетел с обрыва, дважды перевернулся, налетел на большой валун, кувыркнулся через него и замер внизу, возле самой воды.
Артуро осторожно спустился с обрыва, прыгая с камня на камень, чтобы не оставлять следов.
Спустившись вниз, увидел, что трупы и чемоданы так и остались в машине. Сундук выпал, налетел на камень и разбился, содержимое его разлетелось вокруг. Золотой браслет повис на кустах, в траве и грязи сверкали драгоценные украшения. Обе алебастровые шкатулки разбились, разметав свое содержимое во все стороны. Богиня, оставшись без головы, рухнула в воду, а голова, по какой-то случайности уцелевшая на одном из валунов, загадочно улыбалась своему губителю.
Артуро полез в карман за спичками. Полез осторожно, он знал, что такое бензин, если с ним обращаться неловко.
Прикрывая огонек от ветра, который поднялся снова, зажег длинную полоску бумаги и помахивая ею, пока она вся не воспламенилась, потом швырнул в дверь грузовика и отскочил. Споткнувшись о камень, упал на колени в тот самый момент, когда над грузовичком взвился столб белого пламени.
Вскарабкавшись на дорогу, Артуро взглянул на часы: шесть. Казалось невероятным, что все произошло за какие-то полчаса. Он был в десяти километрах от дома, рана на плече продолжала кровоточить, в ней рвало нерв, при падении он разбил колено.
На нем ниточки сухой не осталось. Но в душе воцарился покой.
Меркурио вернулся на виллу Расенна около шести. Дождь почти перестал, сильный ветер разгонял облака. Вокруг посветлело. Птицы понемногу вылезали из укрытий, расправляли намокшие крылья и пытались защебетать.
Меркурио сразу прошел в свою комнату, принял душ и переоделся. Насколько он спешил, можно было судить по тому, что волосы он едва пригладил. Потом пошел вниз к профессору.
В кабинете никого не было, поблизости тоже, так что он позвонил, вызывая Артуро.
Но и Артуро не было. Один из слуг полагал, - он куда-то уехал, потому что слышал, как газовал грузовик.
Меркурио рассердился. Свежеобретенное, прекрасное чувство уверенности в себе и владения ситуацией, нараставшее в нем после разговора с профессором и достигшее вершины при визите к Аннунциате и Тине, требовало действий. Если должен произойти дворцовый переворот, все должно быть готово до того, как Даниило Ферри вернется из Швейцарии.
Только в восьмом часу нетерпение погнало его вниз, в то место, о котором он до той поры и не вспомнил.
В кабинете лейтенанта Лупо зазвонил телефон. Лупо тихонько ругнулся и снял трубку. Четверть восьмого. Он только собрался отправиться поужинать, приятно провести вечер и пораньше лечь. Что там стряслось?
Послушав захлебывавшийся голос в трубке, попросил:
- Будьте добры, помедленнее, - потом, - да разумеется, будем немедленно.
С минуту подумал, вышел в коридор, открыл дверь напротив и заглянул. Полковник Дориа все ещё сидел за столом, читал длинное, отпечатанное на машинке донесение, делая при этом заметки на полях. Поднял глаза.