Страница 18 из 43
- Ваш муж уже давно не работал. Какие-либо деньги он давал вам? поинтересовался я.
- Понемногу.
- Откуда их брал?
Она этого не знала, но подтвердила, что Тимофеев по ночам часто отлучался.
Нашелся у Тимофеева и летний однобортный костюм серого цвета, а также светлая рубашка с двумя оторванными верхними пуговицами.
При обыске на квартире было обнаружено не только золотое обручальное кольцо, принадлежавшее Шайхудиновой, но и другое ее кольцо. Именно его Тимофеев демонстрировал Гранковой как доказательство того, что работает ювелиром.
При обыске было обнаружено припрятанное под батареей центрального отопления серебряное кольцо. Оно принадлежало Морозовой.
Вызывая Тимофеева на первый допрос, я приготовился к встрече с неуравновешенным и злобным субъектом, не расположенным к откровениям. И не ошибся.
В тюремный следственный кабинет завели довольно угрюмого типа. Он искоса бросил на меня весьма недоброжелательный взгляд, привычно сел на табурет, намертво прикрепленный к полу, и, не произнеся ни слова, углубился в свои мысли. Потом, словно очнувшись, заговорил:
- Гражданин следователь! Мне неясно, за что я арестован. Произошла ошибка.
Я, как бы пропустив мимо ушей его слова, поинтересовался:
- Разве вас не ознакомили с заявлением одной девушки о том, что вы на нее напали с ножом и угрожали убийством?
С этими словами я положил заявление перед Тимофеевым.
- Я это заявление уже читал. Все брехня. Мы с ней договорились после видеосалона немного посидеть во дворе.
Я решил сменить тему:
- Как попали к вам два золотых кольца, снятых в ночь с 18 на 19 августа с руки изнасилованной и убитой женщины?
Не задумываясь, Тимофеев произнес:
- Где и кем была изнасилована и убита та женщина, понятия не имею. Оба кольца я купил у одного бродяги, прямо на улице. Подумал, что они краденые.
- А как оказалось в вашей квартире серебряное кольцо? Оно тоже было снято в ночь на 10 августа с руки другой убитой.
Тимофеев сразу заявил:
- Я думал, что оно из платины и его выторговал у того же бродяги, вместе с золотыми... Потом спрятал от жены под батареей.
Перед тем как его увели, я предупредил Тимофеева:
- Завтра предъявлю вам обвинение. Будет присутствовать и выделенный для вас адвокат.
На другой день Тимофеев отнесся и к моему постановлению о привлечении его в качестве обвиняемого по всем уже известным фактам изнасилований и убийств без особого волнения. Он лишь с повышенным вниманием, вместе с адвокатом, все прочитал, и мне даже показалось, что были еще и другие подобные факты, которые, к своему удовлетворению, он в моем постановлении не обнаружил.
Виновным себя Тимофеев, конечно, не признал.
Я продолжал работать: провел с Тимофеевым очные ставки с Гробылиной, Федоровой, Юстус, Савенковой и Гранковой, а до этого Тимофеев был им представлен на опознание в группе других мужчин одного с ним возраста и схожей внешности. Самое удивительное заключалось в том, что, вопреки моим опасениям, женщины уверенно Тимофеева опознали.
Тимофеева опознал и парень, провожавший Гранкову домой.
Однако Тимофеев продолжал все отрицать, отделываясь громкими заявлениями:
- Это все милицейская подстава! Она меня оговаривает точно так, как ей заранее подсказали! Мне смешно всю эту чушь слышать!
Хотя не понимать значения опознаний и очных ставок Тимофеев и его адвокат, конечно, не могли.
Несмотря на все это, я предполагал, что мы не располагаем всеми эпизодами преступной деятельности Тимофеева.
И тогда мы опубликовали в нескольких газетах сообщение об аресте в Москве "Джека-потрошителя" и фотографию Тимофеева. От своего имени я обратился к читателям с просьбой, если кому-то о нем что-то известно, сообщить мне по указанному адресу и телефону.
Я не ошибся.
Первой пришла в прокуратуру Союза гражданка Колоскова, 24 лет.
Она рассказала, что Тимофеев выследил ее 4июля 1990 года, примерно в 22 часа 30 минут. В тот день она вышла из троллейбуса и направилась к дому. Тимофеев ее догнал и приставил нож к шее. Все произошло в считанные секунды, но Колосковой удалось вывернуться, и она бросилась бежать к троллейбусной остановке, чего напавший явно не ожидал.
Колоскова возвращалась с концерта и была в нарядном платье, с золотыми украшениями, поэтому она решила, что это был обыкновенный грабитель.
У меня на допросе Колоскова припомнила, что ее сосед по дому - Кульков с балкона случайно увидел, как Тимофеев на нее напал. Он бросился ей на помощь, но, выбежав на улицу, уже никого у дома не обнаружил.
Такой свидетель - сущая находка. На другой день ко мне пришла еще одна жертва маньяка. Двадцатишестилетнюю Скворцову Тимофеев пытался затащить в темную подворотню, но неудачно: Скворцова стала звать на помощь какого-то Володю. Тимофеев, испугавшись, бросился бежать, правда, все-таки успел слегка полоснуть ей ножом по животу. Надо сказать, что никакого Володи поблизости не было, просто Скворцова знала, что парень с таким именем по вечерам иногда прогуливал свою собаку.
А через день пришла и очередная жертва. Опять на улице Костякова около 24 часов ночи Тимофеев выследил гражданку Черноусову, 39 лет; приставив к ее груди нож, он попытался оттеснить ее в темноту, но в тот момент вдалеке появились какие-то люди. Это спасло Черноусову. Она отделалась незначительным порезом кисти правой руки.
Было еще два звонка, но эти женщины категорически отказались прийти лично - боялись мести преступника. Уговорить их я не смог.
На очных ставках Тимофеев все отрицал, доходил до ругани, но в конце концов был вынужден кое-что признать. Он выдвинул версию о том, будто на него иногда "находило" и он, потеряв контроль над собой, совершал поступки, о которых позже ничего не помнил. Экспертиза признала Тимофеева вменяемым и полностью ответственным за свои действия. Косвенным доказательством виновности Тимофеева послужило и то, что в Москве, после его ареста, ни одного случая нападений на женщин с целью их изнасилования и убийства больше не было.
Во время слушания дела в Московском городском суде Тимофеев то все отрицал, то умышленно путал.
Показания в суде потерпевших и свидетелей Тимофеев отвергал, говорил, что они сговорились против него по наущению прокуратуры и милиции.
В конечном итоге Тимофеев был признан виновным в совершенных преступлениях и осужден к высшей мере наказания - расстрелу. Однако кассационная инстанция эту меру наказания снизила до 15лет лишения свободы со строгой изоляцией.
Рискованное решение
В последние годы войны - 1944 -1945-й - я пришел на работу в сухумский гарнизон Абхазии, что повлекло выполнение новых функций: надзор за следствием в органах контрразведки и милиции, дача санкций на аресты по их делам и даже выступление в качестве государственного обвинителя во время слушания дел в военном трибунале. Это не снимало с меня обязанности вести уголовные дела на дезертиров, военнослужащих, уличенных в хищениях, злоупотреблении своим служебным положением и в совершении иных воинских преступлений. И хотя в военной прокуратуре Закавказского фронта я был самым молодым военным прокурором, со всеми обязанностями справлялся неплохо. И совершенно не предполагал, что могу потерять все.
Но по порядку. Однажды, ранней весной 1944 года, к нам в военную прокуратуру зашел офицер из местной воинской части и сообщил, что на базаре видел, как муж заведующей нашим военным подсобным хозяйством с автомашины бойко распродавал по спекулятивным ценам свежие помидоры, те самые, что подлежали безвозмездной передаче в столовую Сухумского военторга, где питались эвакуированные семьи находившихся на фронте. Я тут же распорядился, чтобы на городской базар для проверки выехал один из моих следователей.
Торговец помидорами был пойман, как говорится, на месте преступления, а в доме заведующей подсобным хозяйством, по фамилии Кварацхелия, был произведен обыск и обнаружено свыше 20 тысяч рублей, что по тем временам составляло порядочную сумму.