Страница 15 из 44
- А ты знаешь, сколько она в букинистическом стоит? Три штуки как минимум. И это сейчас, когда все магазины завалены книгами, потому что старушкам этим есть нечего - а через пару лет запросто потянет все десять, вот увидишь...
- Между купить и продать, дорогуша, есть разница, которую ты не сечешь, возразила Вера Степановна. - Ты только покупаешь, а продажами занимаюсь в основном я...
Она задумалась о чем-то своем, потом подозрительно легко отступилась:
- Ладно, хрен с тобой... Только продавать, если что, понесешь сама посмотрим, сколько наваришь...
Анжелка не успела обрадоваться, скорее удивилась легкой победе, как Вера Степановна уставилась на нее в упор и спросила:
- Ты мне вот что лучше скажи - ты с дорогим нашим Тимофеем Михайловичем когда общалась в последний раз?
Анжелка под ее взглядом обмерла и не сразу выговорила:
- Вот тогда в последний раз и общалась. А что?
- А то, - резко ответила Вера Степановна, - а то, что вляпался наш Тимофей Михайлович в крупные неприятности. В такие нехорошие неприятности, что лучше держаться от него подальше. На вот, почитай - она подала Анжелке сложенную вчетверо газету, та развернула и увидела фотографию развороченной взрывом машины под жизнерадостным заголовком: "ПРЕДСЕДАТЕЛЯ СОВЕТА ДИРЕКТОРОВ РАЗМАЗАЛО ПО АСФАЛЬТУ". Она побежала по тексту сверху вниз - как с горы, продираясь сквозь колючие заросли предложений:
"Вчера в 8.30 у подъезда многоэтажного жилого дома по улице Крылатские холмы прогремел мощный взрыв... В двух подъездах до уровня пятого этажа вылетели все стекла... Обескураженные жильцы увидели во дворе догорающий остов... и два трупа, в одном из которых не без труда опознали ... г-на Котова Геннадия Павловича, известного бизнесмена, председателя совета директоров концерна "Росвидео"...
- Это же наш Котов, - прошептала Анжелка, видевшая Котова раза два, и то издали, испуганно взглянула на маму и побежала по тексту дальше:
"Прибывшие оперативники восстановили... Водитель Свиридов Олег Петрович, 1958 г.р., поднялся в квартиру и минут через пять вместе с патроном спустился вниз... но, не проехав и десяти метров... Тело водителя, пробив крышу... самого г-на Котова в буквальном смысле... взрывное устройство с дистанционным управлением, эквивалентное... долгое время работал инструктором Краснопресненского райкома партии... уважением в деловых кругах... напрямую связывают с развернутой концерном кампанией по борьбе с видеопиратством в России..."
С разбегу Анжелка уперлась в неуместно игривую подпись - Фекла Алмазова, потом отодвинула от себя газету. Про Дымшица не было.
- Прочитала? - спросила мама.
Анжелка кивнула, потом спросила без выражения:
- Его-то за что?
- А пес их знает, - буркнула Вера Степановна. - Только не вздумай соваться туда с соболезнованиями - к Дымшицу теперь нельзя, сама понимаешь.
- Почему?
- Потому что его обложат со всех сторон, возьмут в оборот и его, и все его связи. Потому что непонятно, кому это выгодно. С партнеров и начнут, а как же...
- Начнут с тебя, - сказала Анжелка. - С тебя, мамочка.
- С...с кого? - изумилась Вера Степановна; по лицу ее словно судорога пробежала, она хмыкнула и удивленно спросила: - С какой это стати?
Они смотрели друг на друга, слезы потекли по щекам Анжелки, она вытерла их ладошкой и сказала:
- Там знают, что это ты.
- Где - там? Ты что, рехнулась?
- Там, - сказала Анжелка, быстро запихивая Тимошу в ящик с игрушками. Даже девчонки из бухгалтерии говорили, что на них наехали Лихоборы.
- Это кто такое сморозил, Анжелка? - с нехорошим спокойствием спросила Вера Степановна. - С кем ты говорила из бухгалтерии?
На Анжелку вдруг повеяло ледяным холодком: каждое сказанное и несказанное слово падало на весы, а по следам слов, в глубине тяжелых бессонных маминых зрачков скакали черные всадники смерти и белые всадники жизни.
- С кем - ты - говорила? - Мамин голос гремел под черепной коробкой безжалостными раскатами.
Анжелка отрицательно помотала головой. Слезы вытекали из глаз, заслоняя ее от мамы.
- Успокойся, детка, - сказала Вера Степановна с интонациями опытного хирурга, - успокойся и выслушай меня внимательно. Я что, в чем-то тебя обвиняю? Мы что - враги, соперницы? Для кого я мудохаюсь, для кого тяну жилы из себя и своры народа? Только ради тебя и себя, ради нас с тобой. Нас двое ты да я - а больше никого на всем этом подлом свете. Может, я была тебе плохой матерью, мало с тобой цацкалась, за ручку не держала - зато теперь у тебя есть все, доверху, с пенкой. А то б сидели сейчас на пару в этой вот конуре, грызли сухари и презирали друг друга за убогую жизнь. Такая была бы затяжная любовь. Душевная. А сейчас на нас работают сотни людей, миллионы долларов. И не потому, что я такая умная, а потому, что так обломилось. На моем месте хотят быть тысячи, миллионы людей - и кто-нибудь да окажется, если сумеет меня спихнуть. Ты этого хочешь? Нет? Тогда объясни мне, кто распускает свой поганый язык, откуда идет эта сплетня - потому что, клянусь могилой матери, я не имею к этому взрыву никакого отношения. Ты слышишь?
Анжелка кивнула.
- Дымшиц? - спросила Вера Степановна.
Анжелка всхлипнула и тоненьким своим голоском призналась:
- Я ничего тебе не скажу, мама. Давай считать, что я ничего не говорила, а ты ничем не клялась.
- Что он тебе наговорил? - полюбопытствовала Вера Степановна с некоторым даже сочувствием.
- Я не общаюсь с Дымшицем, - раздраженно ответила Анжелка. - У меня достаточно друзей, не надо делать из меня дуру. Но с ним ничего не должно случиться, мама. Ни-че-го. Это и в моих, и в твоих интересах, ты же умная женщина, мама!
- Может, и умная, но ничего не понимаю, - призналась Вера Степановна. Может, все-таки объяснишься? При чем здесь я?
- Я тебе все сказала, - Анжелка вскочила, чувствуя удивительную легкость в теле, и, как на крыльях, выскочила из кухни собирать вещи. С непривычки от этой легкости ее слегка заносило, пока она набивала сумку, а впрочем, вещичек было немного, в основном шмотки и разного рода заначки - в пять минут она собралась и с дорожной сумкой вышла в прихожую, а мать сидела на кухне чугунным изваянием и смотрела в окно.
- Квартира твоя готова, так что я тебе ничего не должна, - сказала Анжелка ей в спину. - А ты Владимиру Николаевичу должна зарплату и премиальные. Не обижай его - он тебе еще пригодится.
- Я пока что тебя с работы не отпускала, - не оборачиваясь, ответила мама. - Сдадите послезавтра квартиру - будут вам и зарплаты, и премиальные. И чтоб энциклопедия была, и расписка от старушки - все как положено.
Анжелка подумала, потом запихнула в баул свою холщовую сумку.
- До свидания, мама, - сказала она.
- Пиздуй-пиздуй, - откликнулось изваяние.
С этим напутствием Анжелка и выскочила в июньскую ночь, под ласковый дождик, замывающий все дорожки в прошлое.
6.
А у Дымшица было так: вернувшись с Каннского фестиваля, он узнал от партнеров, что на "Росвидео" попытался наехать некий авторитет Кондрат, он же для окормляемой братии Сергей Лексеич. Наезд был обставлен настолько фарсово и нелепо, что скорее позабавил, нежели обеспокоил компаньонов Тимофея Михайловича. По их оживленным ироническим пересказам - приехал с двумя быками на "лендровере" мужичонка, одетый на скорую руку в лучших салонах коньковской ярмарки - худой, но с брюшком, серый и неприметный, как вошь, - приплелся в директорат и начал вешать компаньонам лапшу на уши про черный передел, надежную крышу и себя, любимого, какой он, Кондрат, выдающийся и какой он крутой Кондрат, как выгодно с ним дружить в мире, где все подверстано под одну крышу, и с ходу в продолжение темы предложил поделиться с братвой четвертью акций. На деликатный вопрос компаньонов, какую братву имеет в виду Сергей Лексеич, последний недвусмысленно дал понять, что имеет в виду братву долгопрудненскую; ему объяснили, опять-таки в очень корректной форме, что он определенно ошибся адресом, после чего попытались сплавить на шефа безопасности для прояснения деталей и профессионального согласования позиций, но тут Кондрат поскучнел, огорчился, что ли, на душевную черствость и пошел восвояси, пообещав заглянуть как-нибудь в другой раз через недельку. Вы тут подумайте, посовещайтесь, сказал он напоследок. Компаньонов чуть кондратий не хватил со смеху, но ничего, сдержались, пообещав вникнуть.