Страница 4 из 5
Звонкая песня монтажников ворвалась из соседнего отсека: при резком повороте космобуса откатилась дверь. Юлий поспешно закрыл ее.
- Как это у Шекспира:
Жизнь - это только тень, комедиант,
Паясничавший полчаса на сцене
И тут же позабытый; это повесть,
Которую пересказал дурак:
В ней много слов и страсти, нет лишь смысла...
Шекспир, вернее, герой его трагедии ошибся! И дело вовсе не в том только, что все лучшее, ценное после нас остается потомкам. И не только в том даже, что мы продолжаемся в какой-то степени в наших детях, внуках, правнуках. Суть в том, что мы продолжаемся, живем вечно во всех цивилизациях Вселенной, сколько их ни прошло и ни пройдет еще по ее беспредельным просторам!
- Ты хочешь опровергнуть Шекспира и прочих старых мудрецов? - возразил Валерий. - Но ведь тот же творец "Гамлета", помнится, изрек:
Вот так, подобно призракам без плоти,
Когда-нибудь растают, словно дым,
И тучами увенчанные горы,
И горделивые дворцы и храмы,
И даже весь - о да, весь шар земной.
- Но не Разум! Не Разум - единый с материей, неотрывный от материи, неуничтожимый, пойми ты, - неуничтожимый ее атрибут! - убежденно воскликнул Странников.
Липатов развел руками, не решаясь возражать всему услышанному. Он был озадачен.
- Мозг каждого мыслящего, - заметь, Валерий, - мыслящего человека (обыватель - это "растение"), состоит, грубо говоря, как бы из двух разумов. Первый - практический, бытовой, и он определяет неповторимость данного "я". Он-то и подвержен смерти! Он исчезает вместе с его носителем - "этим" человеком. Это, так сказать, "низший" разум, назовем его условно разумом типа "Б". Иные "человеки" всю жизнь прекрасно обходятся этим типом разума - так называемые практичные люди.
- Ты, конечно, намекаешь на мою особу, - вздохнул подавленно Валерий, у которого от этого разговора голова разболелась. - Но, поверь, я не обижаюсь во имя науки.
- Однако есть вторая сторона разума в каждом мыслящем мозге, торопливо продолжал Юлий, - высший разум - как проявление самопознающей материи. Эта сторона разума, чем мощнее она в человеке, тем меньше зависит от индивидуальности "этого" "я". Вспомни, как Эйнштейн стремился насколько возможно полнее освободиться от своего "я"! И не случайно! Особенно отчетливо проявляется это в гениях. Разум этого типа везде во Вселенной един, ибо он "обречен" познавать законы материи такими, каковы они есть. Назовем его разумом типа "А". В процессе познания он всегда движется... ну, что ли, в соответствии с "силовыми линиями закономерностей самой материи...".
- Позволь, тут что-то уж очень заумно! - не выдержал Липатов. - Где же этот твой разум "А" гнездится, в какой части мозга?
- Никакого особого органа! Он "гнездится" в самой материи, из которой вылеплен твой, мой, всякий мозг - мыслительный аппарат любого познающего существа Вселенной. В материи и вечных законах ее проявления он "гнездится"! И потому разум типа "А" мыслит, так сказать, "общематериальными категориями" и не имеет своего "я" в отличие от разума типа "Б". Разум "А" - всеобщ, он - в каждом из созданий, достигших уровня "абстрактного" мышления, широкого миропонимания. Вот почему вечен он, как сама материя.
Юлий шагнул к широкому сферическому иллюминатору, сел и, глядя на колеблющиеся созвездия, продолжал:
- Человечество должно некогда выработать в своем коллективном сознании философию диалектического бессмертия мыслящего Разума! Коммунистическая цивилизация Солнца непременно осознает, что она тоже носитель разума "А", который был, есть и будет. Тогда исчезнет надуманная категория эфемерного "я" любого из нас, бесчисленных и нескончаемых иновариантов познающей материи, тогда исчезнет и культ страха перед неизбежностью смерти. Ибо вечна, повторяю, главная, самая бесценная часть каждого из нас и всех нас - высший Разум, рассеянный но Вселенной. И тогда каждый из нас, кто будет жить в то время, будет сознавать себя воистину бессмертным, вечным... Кстати, в "Бхагавадгите" есть строки, которые я люблю повторять про себя. Арджуна спрашивает Кришну о причинах братоубийственной войны. Ответ Кришны многозначителен:
Если убийца кровавый думает, что он убил,
А этот убитый думает, что его убивают,
Они мало знают скрытых путей:
Я возвращаюсь, я прохожу, я вновь прихожу*...
В эту минуту последовал мягкий толчок: космобус вошел в приемную камеру Шара.
Массивная "черепаха" замерла, неуклюже развернувшись поперек стыковой полосы. Полированные грани литого панциря синевато мерцали в невидимом луче прожектора. Чертыхаясь, Липатов пнул упрямую тварь стальным ботинком, но та не шелохнулась, крепко прилипнув магнитным брюхом к поверхности Шара. Рубиновые глаза чудовища угрюмо сверкнули, разглядывая человека.
На этот раз кибер-сварщик забастовал всерьез. То была устарелая конструкция. Давно пора бы сдать "инвалида" в переплавку, но... Липатов больше года варил швы с этим самым кибером. Все остальные - из старых - уже "вышли в тираж", этот же держался стоически. Теперь и он - "последний из могикан"сдал.
Валерию стало досадно за свою несдержанность.
- Ладно, старче, не обижайся, - пробормотал он, наклоняясь над "черепахой", - может, мы тебя еще подремонтируем.
До конца смены оставались считанные минуты. Надо было спешить. С трудом оторвав судорожно вздрагивающего кибера от полосы, Липатов пристегнул его к скутеру и помчал на ремонтную станцию. Кратчайшая и безопасная дорога вела через центральный тоннель. Правила предписывали космомонтажникам при передвижении от сектора к сектору пользоваться только им. Но разве можно было не полюбоваться лишний раз картиной строительства со стороны!
Лихо маневрируя между опорных ребер и бесчисленных конструкций, Валерий парил в невесомости, поглядывая вокруг. Вблизи, вдали и в глубине Шара вспыхивали синие звезды сварки. Крохотные светящиеся фигурки людей (скафандры покрывали фосфоресцирующим составом) ползали и перепархивали над титаническим остовом сооружения. В эфире не смолкали смех, молодые голоса.
С этой чудовищной высоты диск планеты выглядел призрачным и хмурым. В иных местах ледяные равнины тускло мерцали: это отражался от них рассеянный свет звезд. А вон там, у экватора, - овальное пятно, оно сияет, жемчужно переливается. Астроград... Город-оранжерея, защищенный пластилитовым колпаком. Что ж, пусть пока так. Только бы зажечь солнце, тогда Освоение пойдет веселее.
Паря над Шаром, Валерий не разглядел на пути в полосе мрака груды балок, по чьему-то недосмотру отшвартовавшихся от причальных скоб. Удар был так силен, что Липатов потерял сознание. Он завертелся волчком вместе со скутером. От второго удара заглохший двигатель ожил - и машина устремилась в пустоту.
Только через месяц Странникову удалось спуститься в Астроград и прорваться к другу сквозь кордон неумолимых врачей. Вместе с Юлием пришла Лина. Увидев Валерия, неузнаваемо изменившегося, худого, с потухшими глазами, Юлий остановился в замешательстве. Хорошо, что Лина не растерялась, поставила в вазу алые и белые розы, щебетала, рассказывая новости. Липатов как-то жалко улыбался ей. А сам глядел на Странникова.
- Вот как гнусно, Ю... Придется тебе лететь в звездную без меня... Будешь моим, так сказать, "иновариантом"...
Юлий хотел закричать на друга, схватить его за острые плечи и яростно трясти, пока не придет в себя человек, не сбросит гибельные цепи отрешенности. Но вовремя вспомнил слова врача - никаких эмоций!
- Ты же понимаешь, Валерий, в жизни тысячи дорог, - мягко начал он. - Еще неизвестно, на какой из них ждет настоящее призвание. Пока голова на плечах...
- Не надо, Ю, - закрыв глаза, попросил Липатов.
Лина, толкнув незаметно Юлия, опять принялась рассказывать о событиях на "Стройсолнце". Скоро монтажники покинут Шар. Там уже орудуют наладчики. А это - подарки от строителей. Вот, между прочим, новинка, только что получена с Земли, - Лина протянула Валерию тяжелый рубиновый кристалл. - Здесь 134 фильма о научно-технических достижениях века. Есть и о нашем "Стройсолнце".