Тёмный секрет успеха

– Чему будешь учить сегодня?

– Покажу, как варить мыло, – я достала пакетик с заранее купленными эфирными маслами из ящика и помахала им перед фотоаппаратом.

– Здорово! – направляя камеру на пакет, подошла ближе Лилька. – Можно хорошо сэкономить. На шоколадное мыло ручной работы я трачу больше двухсот рублей в месяц.

– Вот и молодец! А я и подписчики моего блога «Сделай сам и пусть все завидуют!» на этом заработаем.

Что бы я делала без Лильки и ее фотоаппарата? Даже если бы отец подарил мне телефон с камерой, о чем я давно его упрашивала, судьба блога и мой рейтинг в интернете все равно остались бы в руках лучшей подруги. Пусть я целеустремленнее и организованнее, иногда мне кажется, что без Лилькиной поддержки у меня не хватило бы сил развиваться.

– А где ты возьмешь остальные ингредиенты?

– В ванной, – подмигнула я в объектив, – и на кухне. Пойдем за теркой и детским мылом.

Проблему с Лилькиными родителями я отсрочила. Оставалось придумать, как отделаться от расспросов в школе. Я не рассказывала одноклассникам про олимпиаду на случай, если провалюсь. Победой тоже не хвалилась никому, кроме лучшей подруги, но она могла и проболтаться. Когда утром мы с Лилькой зашли в класс, хорошистки стояли возле дальнего окна, гадая, что нам подарят мальчики на предстоящее Восьмое марта. В прошлом году их фантазии хватило на брелоки в форме мужского достоинства. Мы ответили кружками с обнаженными девушками и теперь, судя по смешкам, с которыми парни заглядывали в рюкзак к старосте Паше, нас ждала расплата посущественнее.

Те, кто оставил надежды окончить школу без троек, сидели вокруг учительского стола и списывали домашнее задание. Никто не поворачивался в нашу сторону, не говоря уже о том, чтобы показывать пальцами, как в тот раз, когда Лилька впервые покрасила волосы красным тоником, или перешептываться у меня за спиной, как в день, когда мой репортаж показали на местном канале. Я вздохнула с облегчением раньше времени. На пороге появилась классная руководительница. Она разогнала списывающих и зачитала с бумажки:

– Алиса Малыш и Лилия Зеленова! Администрация школы поздравляет вас с победой и призовым местом соответственно в заочном туре олимпиады «Покори Воробьевы Горы!» – поняв, что объявление не произвело на учеников должного впечатления, она добавила: – Это значит, что хотя бы двое из вашей шайки поступят в институт. Удачи в Москве, девочки.

– Вообще-то мы… – вскочила Лилька, но я вцепилась ей в локоть и усадила за парту.

– Тише, – шепнула на ухо подруге, – ей лучше не знать, что мы остаемся, а то еще вызовет твоих родителей.

– Все готовы к лабораторной работе? – спросила классная после звонка и, не дождавшись ответа, продолжила: – Вот и хорошо. Приступаем!

Институтки, олимпийки – как еще, интересно, нас обзовут на перемене? Бесполезные унижения, как и победа в заочном туре, которая сама по себе ничего не значит. Меньшего всего в этот момент мне хотелось проводить опыты по химии. Лилька же не только выполняла задание за нас обеих, но и помогала сидящим сзади парням.

– Вы что, обалдели?! – в очередной раз обернулась и подпрыгнула на стуле она. – Это же яд, его нельзя нагревать. Идиоты, мы все из-за вас отравимся!

– Зеленова, – оторвала взгляд от журнала классная, – потрудись рассказать остальным, что такого увлекательного ты увидела на парте Михеева и Ковалева.

– Они держат колбу с порошком над горелкой, – опустила глаза и со сбивчивым дыханием ответила Лилька. – Я объяснила, что нельзя нагревать сосуд над открытым огнем, если в нем находятся ядовитые вещества.

– Стукачка, – шепнул Михеев и стащил Лилькину тетрадку для лабораторных работ с парты.

– А ты чего пырешься, Мгимо! – скривился в мою сторону Ковалев.

В пятом классе я сдуру ляпнула, что мечтаю учиться в МГУ. С того дня ко мне привязалась кличка Мгимо. Похоже, большинству моих одноклассником не под силу даже запомнить название вуза, не говоря уже о том, чтобы в него поступить.

– Зеленова, раз ты так много знаешь о ядах и так хорошо умеешь объяснять, – приложила к носу бумажный платок классная, – выходи к доске. Покажи остальным, как следовало выполнять задание.

Лилька встала. Я проводила ее взглядом и обернулась. Задняя парта с воодушевлением списывала лабораторную. Весь остальной класс наблюдал за опытом возле доски. Слово «яд» пульсировало и распирало во рту, как наболевший зуб. Я раскрыла тетрадь на середине и, придерживая бумагу возле скрепок, вырвала двойной листок. Никто не обратил внимания на треск. Отгоняя подступающую тучу мыслей, я высыпала на листок половину содержимого колбы. Как во сне руки сами завернули бумагу. Я наклонилась к сумке, чтобы положить сверток в потайной кармашек. То ли от паров яда, то ли от нервного напряжения, в глазах помутилось. Я подняла голову и не сразу разглядела, кто надо мной стоит.

– Что ты делаешь? – прошептала Лилька, отодвигая стул, чтобы сесть.

– Ищу носовой платок.

Запихнув листок с порошком во внутренний карман, я принялась шарить по дну сумки. Вытащила белый прямоугольник, приложила его к носу. Лилька подняла бровь и покосилась в мою сторону. Только сейчас я заметила, как сильно дрожат мои руки.

После школы мы с Лилькой дошли до поворота. Она вытащила карманную Камасутру, подарок от мальчиков, и запустила ею в мусорный бак. Мой экземпляр остался в пакете со сменкой.

– Лучше выкини эту гадость, а то еще папа увидит…

– Не увидит. Я спрячу ее в ящик с нижним бельем, он туда ни при каких условиях не полезет.

– У меня в доме нет неприкосновенных мест, – вздохнула Лилька, но тут же пожала плечами: – Да и зачем она нужна?

– Я сохраню. Какая-никакая, а память о школе.

И неплохое пособие по взрослой жизни, но эта мысль уже не для Лилькиных ушей. Несмотря на сомнение, отразившееся на ее лице, Лилька, как обычно, чмокнула меня на прощание в губы. Глупая девчачья привычка. Папа всегда меня за нее ругал и обещал, что я обязательно чем-нибудь заражусь. Он запрещал мне целоваться со всеми подругами, кроме Лильки. Для нее он делал исключение. Думаю, причина этому не стерильная чистота ее губ, а уважаемые в городе родители. Я отсчитала десять шагов в сторону дома и развернулась. Мысли о содержимом сумки снежинками оседали на волосах и таяли, пока я шла на остановку. До автобуса, переводящего дух на конечной, оставалась пара метров, когда чья-то ладонь повернула меня за плечо.

– Разве ты не собиралась домой? – догнала меня Лилька и пристроилась рядом.

– Я передумала. А ты почему здесь?

Ответ получился слишком резким. Подруга в очередной раз подозрительно на меня посмотрела.

– Заметила тебя и решила вернуться. Поедешь в библиотеку?

Я машинально кивнула, но тут же осознала свою ошибку.

– Можно с тобой? Мне как раз надо сдать «Мастера и Маргариту».

– Нет, нельзя, – остановилась я.

Лилька поджала губы и отступила.

– Мне не надо в библиотеку. Я тебя обманула.

– Я так и поняла, – кивнула она и подошла ближе. – Ты сегодня какая-то странная.

– Неудивительно. Я полдня думала, как от тебя отвязаться.

– Зачем? – ее подбородок дрогнул.

– Мне нужно в центр, купить лучшей подруге подарок на Восьмое марта.

– И все? А я-то думала!.. – рассмеялась Лилька.

– О чем?

– Ну не знаю, – пожала она плечами, – может, у тебя появился парень.

– Вот еще! Мне не до парней.

– Тогда, у тебя новая подруга и ты не хочешь мне о ней рассказывать.

– Дурочка, я бы вас познакомила.

– Значит, ты задумала кого-нибудь убить!

Я улыбнулась в ответ, стараясь скрыть напряжение. Автобус заурчал и тронулся с места. Поцеловавшись с Лилькой еще раз, я побежала к остановке. Интересно, она на самом деле верит, что я способна на убийство? Неважно. Главное, верю ли я?

В отделе учебной литературы центральной библиотеки стояла затхлая тишина, только из соседнего зала доносился приглушенный скрип ксерокса. Я нарочито громко процокала каблуками до пустого стола. Из-за стеллажа послышалось ворчание, и ко мне вышла библиотекарша. Она поправила выехавшую из пучка на затылке шпильку и, сев за стол, оглядела меня снизу вверх.