Воспоминания

Дед Г. А. Перетца, со стороны матери, Иошида Цейтлин - (1742-1822), проживавший во времена Потемкина в Шклове, тогдашнем главном умственном центре еврейства, был ученым раввином и меценатом и, вместе с тем, талантливым финансистом и купцом. Потемкин, нуждавшийся для выполнения своих широких политических и военных планов людях, могущих материально ему содействовать, оценил

(214) деловые способности Иошиды Цейтлина и последний вскоре стал, как бы, его министром финансов и снабжения. Разбогатев на этом поприще, Цейтлин после смерти Потемкина оставил свою коммерческую деятельность и окончательно поселился в своем великолепном имении Устье, Чериковского уезда, Могилевской губ., где совершенно отдался изучению еврейского богословия. Еще при жизни Потемкина, он, желая выдать замуж свою дочь Файгеле, стал искать для нее жениха. Выбор его пал на сына всеми почитаемого Левертского раввина Израиля Перетца - Абрама, умного молодого человека, обещавшего по своим познаниям стать знаменитым раввином. Абрам Перетц женился на Файгеле в 1790 году, но не оправдал надежд своего тестя в отношении своей духовной карьеры. Он предпочел заняться коммерческими делами и стал ездить в Петербург по делам своего тестя и Потемкина. Скоро Перетц окончательно там поселился и стал жить вместе с двумя другими евреями, пользовавшимися покровительством Потемкина, - Иегудой бен Ноах и реб Натаном Ноте, у того самого духовника Екатерины II, о котором она писала Дидро. Поселившись в столице, Абрам Перетц завел свои собственные дела и занялся откупом. Это занятие принесло ему огромное по тому времени состояние и большое положение в обществе. Греч говорил про него:

"Откупщик Перетц - жид, но человек добрый и истинно благородный". В это время Перетц близко сошелся с М. М. Сперанским, на которого оказывал влияние в его преобразовательной деятельности. За эту близость последний подвергался нападкам, от которых его защищал другой выдающийся русский человек Е. Ф. Канкрин, тоже сумевший оценить качества А. Перетца.

Жена А. Перетца Файгеле, вместе с родившимся у них сыном Гиршем, не последовала за мужем в Петербург и продолжала жить с отцом в его имении. Молодой Гирш воспитывался там в атмосфере богатства и учености. Первоначальное образование он получил в духе, подобавшем внуку Иошиды Цейтлина, - еврейский язык и закон Божий ему преподавал Симеон Леви, русский язык и арифметику Сенявин, а геометрию и алгебру - Мендель. Становер - пионер европейского просвещения среди русских евреев.

(215) В 1803 году Абрам Перетц потребовал, чтобы его сын переселился к нему в Петербург. Переезд этот совершился в том же году, несмотря на сопротивление деда и матери, которая не захотела покинуть деревню и осталась в Устье. Мальчик Гирш поселился у отца, который к этому времени жил уже в собственном великолепном доме, ничем по роскоши не уступающем дедовской усадьбе. Но общество, которое он встретил в этом доме, было совершенно иным. Петербург не был белорусским местечком, и в нем жили другие люди, далекие от правоверных еврейских интересов. В доме Абрама Перетца царила берлинская культура, хотя он не переставал благодетельствовать евреям. Так у него жил бывший учитель Л. Невахович - первый еврейский писатель на русском языке, написавший в 1803 году "Вопль дщери Иудейской". В этом доме Гирш получил очень широкое образование от лучших преподавателей того времени. Особенно его интересовали история, география, статистика и политическая экономия. В 1810-11 годах в доме педагогического музея он слушал лекции по политической экономии у Бодуянского. Что же касается его раннего политического мировоззрения, то оно сложилось под влиянием его первого наставника швейцарца из Лозанны, Лорана, масона и вольнодумца. По странному совпадению у еврейского мальчика Гирша и у наследника русского престола Александра оказался одинаковый источник свободомыслия.

Отходя все более от традиций своих предков и вращаясь в Высоком Петербургском чиновничьем кругу, Абрам Перетц не избежал распространенного в этом кругу соблазна честолюбия. Влияние богатства ему уже казалось недостаточным, и если не для себя, то хотя бы для своего сына, он хотел положения в высших административных сферах. Единственным путем к этому было определение его на государственную службу, и чем раньше, тем лучше. В те времена это было возможно даже для мальчиков самого юного возраста. Гирш начал свою служебную карьеру 11-ти лет и в 1823 году был уже титулярным советником. Действительную службу он начал в Канцелярии Государственного Казначея, из которой потом перешел в Экспедицию Государственных Доходов. В 1810 году он был откомандирован в канцелярию д. т. с. кн., Алексея Борисовича (216) Куракина, который послал его в Новороссийский край где в это время свирепствовала эпидемия чумы, с поручением наблюдать за исправностью карантинного кордона. В мае того же года Гирш Перетц стал Григорием Абрамовичем, так как его отец со всем семейством принял лютеранство. От своей должности Григорий Абрамович был откомандирован. При оставлении им двух последних своих должностей он удостоился прекрасных аттестаций. В это же время его отец потерял на поставках в 1812 году в армию большую часть своего состояния.

О деятельности и местопребывании Г. А. Перетца со времени окончания его работы в Новороссийском крае до 1818 или 1819 года ничего не известно. В один из этих годов он поступил на службу в Канцелярию С. Петербургского Военного Генерал-Губернатора гр. Милорадовича, где познакомился с полк. Федором Глинкой. Это знакомство положило начало участию Г. А. Перетца в освободительном движении. Ф. Глинка был видным членом "Союза Благоденствия" и принадлежал к правому его крылу. Он не разделял республиканских взглядов большинства членов Союза и стоял за ограниченную монархию. Всякая мысль о революции ему была чужда; он не верил в ее возможность в России и придерживался мнения, что добиться установления конституционного образа правления можно и должно путем дворцового переворота, подобного тем, которые так часто происходили в России в 18 столетии. Возможность осуществления своих замыслов он видел в возведении на престол пользующейся симпатиями общества императрицы Елизаветы Алексеевны, жены имп. Александра I, с ограничением ее власти.