Страница 9 из 91
Волгин кивнул, а Майор предостерег:
- Однако Пилипюку это дело не доверяйте - отравит еще.- И пояснил: - У него дружок недавно в операции погиб.
Правильно - они нас убивают, а мы их кормить должны? Не будет больше этого. Скоро.
Проводив парламентеров, я поработал над новой структурой городской милиции, подчинив ее составляющие приоритетным задачам, и в соответствии с этим составил "штатное расписание".
Едва я положил ручку и взял сигарету, вошла Лялька, напомнила:
- Вы хотели с участковыми инструктаж провести.
- Зови.
Участковых я менять не стал (за исключением Волгина). На этой должности люди не портятся.
- Вам я не ставлю никаких новых задач. Работайте, как работали. Вы свое дело знаете лучше меня. Напомню только: вы, ребята, единственная сила, которая может противостоять бытовухе. Это не те преступления, которые надо расследовать, - их надо предупреждать. Народ сейчас сломлен, озлоблен, и мужики порой вымещают бессильную злобу не на тех, кто виновен в их бедах, а на тех, кто под рукой, кто безответен. Чаще всего - это члены семьи, соседи. И безнаказанность в этом деле чрезвычайно опасна. Раз избил жену, отвел душу, два, а потом во вкус вошел, остановиться уже не может...
- Это понятно, - сказали они в один голос.
Еще бы. Каждый из них сталкивался практически ежедневно с семейным изуверством. Каждый из них знал, чем оно - рано или поздно - кончается: либо эта скотина забьет до смерти кого-нибудь из родственников, либо они, в отчаянии, забьют его - топором, сковородой, гантелями.
И каждый инспектор чувствовал свое бессилие предотвратить беду.
Нет у него власти оформить потерявшего человеческий облик алкаша на принудительное лечение. Нет у него власти засадить его за решетку. Порой даже по вызову в квартиру войти не может - дебошир санкции прокурора требует, свои права знает. А вызвать его в опорный пункт на беседу - да пошел ты... И что ему беседа?.. Это действительно все понятно.
- Значит, если понятно, задача такая: бить врага его же оружием. Другой меры я пока не вижу. Только страх перед немедленным и ощутимым возмездием остановит дурака и злодея.
- Будем бить? - Они не очень удивились.
- Будем. Но сначала - разъяснительная, доходчивая работа. Чтобы потом не обижались. Вы все знаете свои "горячие точки", всех квартирных изуверов. Мягко, ненавязчиво поясните каждому, что отныне к ним будут применяться другие меры, намекните - какие именно. Можно даже слегка продемонстрировать. При удобном случае.
- И параллельно, - подсказал пожилой участковый с седыми усами, переговорить наедине с членами семей. Мол, ничего теперь не бойтесь, сигнализируйте сразу. Будет сигнал - будут меры. Такие, что мало не покажется. А то ведь чаще всего как случается? Вызвал я его по обращению родственников, провел беседу, а он вернулся домой и свою беседу провел, более эффективную. Хорошо еще, если с менее тяжкими последствиями. А тут, конечно, вы нам преимущество даете.
- Верно. Но и спрашивать за него буду. Оставайтесь объективными. Руководствуйтесь в каждом отдельном случае совестью и справедливостью.
Они встали разом, по очереди подошли ко мне и пожали руку.
Я их понял. Они ведь тоже люди.
Вернулись парламентеры.
Переговоры прошли конструктивно. Встреча согласована. На девять утра завтра. В особняке авторитета по кличке Тарасик.
Волгин нарисовал схему здания.
- ...Вот тут, на втором этаже, банкетный зал. Овальный стол на двенадцать персон. Здесь и здесь - окна. Напротив дома, через два участка, хорошее место для снайпера. Гнездо сегодня ночью оборудуем.
- Солнце утром здесь? - спросил я.
- Конечно, это учли.
- Все равно мне не нравится, - буркнул Майор. - слишком большой риск.
- После того, за что мы взялись, об этом смешно говорить.
- Сорвусь, - вздохнул он, - закурю.
- Выговор получишь, - пообещал я строго. - Где твой снайпер, зови.
Лялька, конечно, вместе со снайпером вошла. Хоть я и не звал ее только собирался. Положила на стол папку с досье.
- Вот, смотри хорошо, - сказал я снайперу и дал ему фотографию из папки. - Запомни. Твоя мишень. Это Щеглов, по псевдониму Чача. Отпетый. С ним говорить бесполезно. постараемся посадить его вот здесь, - я показал на схеме, - на шестое место.
- А вы где сядете?
- Вот, - ткнул карандашом.
Снайпер вернул мне фотографию, улыбнулся:
- Как бы не спутать: на вас больно похож.
- Я тебе спутаю, - отругал его Майор. - Увольнения лишу.
Ну, вот и заработали, все нормально - выговоры, наряды вне очереди, все путем. Хорошие ребята. С ними не страшно.
- До двенадцати надо управиться - в двенадцать у нас выдворение, напомнил Майор.
Мы обговорили еще всякие мелкие детали, которые могли привести к крупным неудачам, и все враз начали зевать.
- Ребята мои уже по машинам расползлись, - намекнул Майор с армейской прямотой. - Где ночевать будем?
- Пошли ко мне, - обрадовался Волгин. - Места хватит, у меня пока - ни жены, ни тещи. Яичницу вот такую зажарим.
- А у меня уже диван есть, - похвалился я. - Вот Ляльку с собой захватите. Если сможете.
Вообще-то пора об этом подумать, не на два дня сюда прибыли. Нужно устраиваться. С достаточным и необходимым комфортом, с относительной безопасностью. В Замке, стало быть. С привидениями.
Акция 4. Ультиматум
Утро началось рано. С первым лучом солнца.
Открыв глаза, я сразу загадал - если сейчас войдет Лялька и скажет: "Как почивали, ваша светлость?", то все у меня сегодня получится, как задумано, все обойдется, как надо.
Вошла Лялька и сказала:
- Привет! Выспался? - И тут же поправилась: - Ой, что-то я не то говорю... Доброе утро, Алексей Дмитриевич. Как почивали?
- А ты? - спросил я в ответ. - Отдохнула?
- Как же! Они полночи храпели и всю ночь трепались, про дела.
Что-то не вяжется, полторы ночи в сумме получается.
- Подслушивала?
- Еще чего! - дернула плечиком. - Они мне раскладушку на балконе поставили, а дверь-то не закрыли. Чего там подслушивать? - И наябедничала: - А за ужином водку заставили пить. Правда, за ваше здоровье.
Заставили. Знаю я, как тебя надо заставлять. Пуританка, стало быть, непорочная.
Лялька беззаботно (так я и поверил) чирикала, как воробей поутру, и одновременно наводила порядок. Скатала постель, протерла стекло на письменном столе, раздернула шторы на зарешеченных окнах.
Принесла мне чистое полотенце (украла небось), подошла вплотную, похвалилась:
- А я тоже сегодня курить бросила. Чистое дыхание облегчает понимание, да? - И пояснила свою интимную непоследовательность: - Нам надо попрощаться на всякий случай. Вдруг мы больше не увидимся.
- Типун тебе на язык, - суеверно огрызнулся я.
- Да я не об этом, - засмеялась Лялька. - Завтрак сегодня Волгин готовил. Сырой картошкой накормил. Съела - вроде ничего, а сейчас чувствую - что-то не то. Послушай, как в животе бурчит...
Бурчит. Скажет тоже. В таком животике ничего плохого бурчать не может. В таком животике только вынашивать красивых деток... Вот закончится война, найдем ей хорошего парня, свадьбу сыграем. Волгин, к примеру, чем ей не пара?
- Волгин мне не подходит, - без труда прочитала Лялька мои теплые мысли, убирая постель в стенной шкаф - быстро освоилась на захваченной территории. - Сильно красивый. Выйдешь за такого, а все на него оглядываться будут, я ревновать стану... Больно надо. Уж лучше я себе пожилого подберу, не очень видного, попроще...
И дальше пошла обычная песня. Я ее уже не слушал - наизусть знаю. Но теплым чувством к девчонке проникся. Своим трепом про журчанье в животе и красивого жениха Лялька гасила тревогу, которая навалилась черным облаком на светлое утро.
- Вы на чем поедете, Алексей Дмитриевич? Неужели на своем "козле"? Поезжайте лучше на бронетранспортере. И разговаривайте с ними через люк. Они вас сильно напугаются. Или разозлятся...