Страница 6 из 7
Разговор оборвался, мальчики зевали, сонно терли глаза, потом он услыхал сзади сопение и в зеркале увидел, что они спят. Они спали в неудобных позах, привалившись друг к другу, рты их были приоткрыты, и лица выглядели совсем детскими.
Рогов доехал до поворота, притормозил, погасил фары и вылез, тихо прикрыв дверцу, чтобы не разбудить мальчишек. Он стоял, слушая тишину; вокруг была такая кромешная темнота, что, казалось, глубокая ночь окутала всю землю. Постепенно глаза привыкли, он различил далекие огни. Где-то лаяли собаки, доносились звуки гармони. Потом вдали запели девушки, пели протяжно, по-деревенски. Песня и гармонь удалялись в непроглядную черноту ночи. Рогов стоял и слушал, словно вспоминая то, что знал когда-то, но давно забыл.
Мальчишки спали на заднем сиденье, он постучал им и спросил:
- Здесь, что ли?
Они встрепенулись, заспанно выглянули и подтвердили:
- Здесь.
Рогов заметил вдруг неподвижные красные огни, необъяснимо висящие в темном небе. Он сел в машину и свернул на проселок. Свет фар скользнул по строительной площадке и осветил металлический вагон, увешанный плакатами по технике безопасности, штабеля труб и балок, железные бочки, лебедки; четыре массивные опоры поднимались из земли и уходили вверх.
- Здесь мы работаем, - сказал маленький.
- Наверху, - добавил высокий.
Рогов притормозил и посмотрел вверх, но ничего, кроме красных огней, не увидел. Он опустил стекло и высунул голову: лицо обдало вечерним полевым холодом. Рогов погасил фары и сразу же как будто окунулся в ночь. Кругом лежало темное поле, над которым высоко в небе неподвижно висели красные сигнальные огни.
- Хотите посмотреть? - неожиданно предложил маленький и вылез.
Следом за ним вылезли высокий и Рогов.
В легкие попал холодный воздух. Рогов глубоко вздохнул, чувствуя его чистоту и свежесть. От дороги в сторону башни шел ухабистый проселок с глубокими колеями, выбитыми грузовиками.
Высокий подошел к сараю и дернул рубильник: сильные фонари осветили всю башню. Она стройно уходила вверх, вонзаясь в небо.
- Вы ее собирали? - спросил Рогов.
- Мы, - ответили они в один голос, а маленький добавил: - Это ретранслятор для телевидения. Выше будет, мы еще монтируем.
- Не страшно наверху?
- Нет, - улыбнулись они.
- Хотите, мы вам покажем? - спросил вдруг высокий и, не дожидаясь ответа, побежал к лестнице.
За ним побежал маленький.
- Не стоит, - сказал им вслед Рогов, но высокий уже лез вверх. За ним полез маленький. - Ребята, не надо! Бросьте!..
Они лезли быстро и проворно - казалось, лестница сама течет вниз, а они лишь перехватывают перекладины. Рогов отошел, чтобы лучше видеть. "Вверх, вниз, да не один раз на день, приличная нагрузка", - подумал он.
Они дважды добирались до маленьких угловых площадок, но не остановились, а продолжали подниматься. Он представил ту высоту, расстояние до земли, открытое стылое темное пространство вокруг... "Черт меня дернул отпустить их!" - подумал он зло. Он вдруг почувствовал холод и пустоту в груди: по узкой балке, казавшейся отсюда лишь темной полоской, они перешли пролет, оказались с другой стороны и полезли дальше. Рогов выругался. На самом верху они сели отдыхать на перила.
У него перехватило дыхание, а ноги ослабли. Он отчетливо представил их наверху, как будто сам забрался туда, ощутил высоту и почувствовал головокружение.
Передохнув, мальчишки принялись бегать по балкам над пролетом. Рогов хотел закричать, остановить их, но боялся отвлечь их криком: он застыл, сжался и оцепенело смотрел вверх, не двигаясь. Весь он был точно скован морозом.
Некоторые балки не были видны, и казалось, мальчишки сами по себе носятся в воздухе; вполне верилось, что они ненароком могут отбежать в сторону и вернуться.
Сверху доносились неразборчивые оживленные голоса и смех. "Веселятся", - подумал Рогов. Страх отпустил его, и теперь он испытывал зависть: сверху им открывался ночной простор, разбросанные огни, а до звезд в разрывах облаков было подать рукой.
Рогов бросился к башне, схватил на бегу металлический прут и принялся бешено колотить им по толстой опорной трубе.
- Прекратите! Прекратите! - кричал он, матерясь. - Сопляки! Балбесы! Слезайте, к чертовой матери!
Он еще продолжал стучать, а они уже торопливо лезли вниз; в тишине, как камертон, звенела башня - протяжным угасающим звоном.
Рогов повернулся и зашагал к дороге. Он влез в машину и включил печку: его знобило. Мальчишки подошли и сконфуженно остановились.
- У вас мозги есть? - хмуро спросил Рогов. Они виновато молчали. Цирк устроили. Что, жить надоело?
Они потупились, словно он был их начальником и распекал по работе.
- Я вас спрашиваю!
Они молчали. В тишине с шоссе донесся гул машины.
- Можно, мы пойдем? - тихо спросил маленький после долгого молчания.
- Садитесь, - мрачно приказал Рогов.
- Нам тут близко, - сказал высокий.
- Садитесь. А то еще куда-нибудь заберетесь. Я из-за вас спать не буду.
Они въехали в поселок и проехали по улице мимо темных окон. Свет фар скользил по заборам и отражался в черных стеклах.
- Здесь, - сказали они.
Машина остановилась возле большого рубленного дома. Теперь нужно было проститься, на этот раз окончательно. Все долго молчали.
- Ну, что ж... - сказал Рогов. - Прощаемся?
- Чаю хотите? - неожиданно предложил маленький.
Рогов посмотрел на часы: к отбою он уже опоздал.
- Хочу, - сказал он.
Втроем они вошли в темный дом, за дверью слышался многоголосый храп.
Вспыхнул свет, осветил бревенчатую кухню с большой печью, от которой несло теплом; на веревке сушились портянки и носки, у печи шеренгой стояли сапоги.
- Садитесь, - пригласил маленький.
Рогов сел к дощатому столу, высокий достал термос и кружки и налил всем крепко заваренный чай. Маленький нарезал большими кусками хлеб, намазал сгущенным молоком. Было тихо.
- Я на шахте работал, тоже в общежитии жил, - сказал Рогов.
Они ели, посматривая на него, и не решаясь говорить.
- Сколько те балки? - спросил он.
- Какие? - не понял маленький.
- По которым вы бегали...
- Широкие. Двести миллиметров. - Высокий пальцами отмерил на столе расстояние.
- Двадцать сантиметров. - Рогов неодобрительно покачал головой: куда как широко.
- Да там по прямой шагов восемь или девять всего, - успокоил его маленький.
"Всего", - подумал Рогов и представил себя там, наверху: нет, лучше без судей и без правил играть с канадцами.
- А работать вы должны в поясах?
- Должны, - вяло ответил маленький, а высокий промолчал.
Рогов допил чай и посмотрел на часы. Пора, он встал.
- Может, переночуете? - тихо и без всякой надежды спросил маленький.
В тишине из-за стены глухо доносился храп. Мальчишки напряженно смотрели ему в лицо, ожидая ответа.
- Я уступлю вам кровать, - быстро сказал высокий.
- Мне рано вставать, - ответил Рогов в сомнении.
- У нас будильник, - торопливо сказал маленький.
Они повели его в соседнюю комнату, где было жарко и душно и стоял густой храп. Вспыхнул яркий свет. Рогов увидел просторное помещение, в котором было десять кроватей; на всех, кроме двух, спали люди.
- Зря зажгли, разбудите, - сказал Рогов, щурясь от света, но никто не проснулся.
Стены комнаты были оклеены журнальными картинками, фотографиями киноактрис, снимками хоккейных матчей. Он увидел и себя - на льду с кубком, поднятым над головой. Пахло прелой одеждой, мазутом, потом и было шумно от храпа. "Давно я не был в рабочих общежитиях", - подумал Рогов, ложась на кровать. И уже погружаясь в сон, он услышал шепот на соседней кровати:
- Никто и не поверит, что у нас Рогов ночевал. И не докажешь.
Он вспомнил о маленькой клюшке и маленьком ботинке с коньком, висящих на ветровом стекле. "Надо будет им отдать", - подумал он и уснул.