Большой прыжок

Комин прислонил его к стене в сидячем положении, с опущенной на колени головой, в позе вдрызг пьяного. С большой осторожностью он вытащил из его кармана маленькое безобразное оружие. Оно было той же системы, как и то, которым Комин угрожал охраннику на Марсе. Он спрятал его в мусорную корзину под грудой смятых бумаг, затем обыскал человека.

При нем не оказалось никаких документов. Он был слишком осторожен.

Комин набрал в ладони воды и брызнул человеку в лицо. Затем похлопал его по щекам. Открылись глаза, узкие и бесцветные под рыжими бровями, и взглянули в лицо Комину.

— Вы раскрыты. Кто вы?

Четыре коротких бесполезных слова.

Комин ударил его. Он получил побои от Кохранов, и теперь ему доставляло определенное удовольствие вернуть часть долга.

— Говорите. Кто послал вас убить меня?

Комин снова поднял руку, и человек ощерил коричневые гнилые зубы.

— Продолжайте, — сказал он. — Поглядим, сумеете ли вы заставить меня говорить.

Комин внимательно посмотрел на него.

— Это было бы очень забавно, но дама не будет ждать всю ночь. И здесь не совсем подходящее место для такой беседы. — Он обнажил зубы в улыбке. — Я желаю вам приятно провести время, объясняя своему хозяину, почему вы не смогли отработать его деньги.

— Мы еще встретимся. Теперь у меня есть на то причины.

— А, — сказал Комин, — я сделал вас настоящим маньяком — только потому, что еще жив!

Это не так уж плохо. Он занес кулак и с бешеной силой опустил его. Человек тихо откинулся на стену. Комин вышел, оплатил счет в баре и удалился. На этот раз никто не следовал за ним.

Он взял такси и поехал в Ракетный Зал. По дороге он думал о двух вещах. Первое — мисс Сидна Кохран выбрала странный способ дать сигнал покончить с ним. И второе — будут ли ее ноги соответствовать всему остальному. Он думал, что будут.

4

Здесь было девять планет, медленно летящих по своим орбитам вокруг Солнца. Двигались они совершенно бесшумно, во всяком случае, их не было слышно из-за громкого гула в Ракетном Зале.

И сквозь шум голосов все время слышалось одно имя, то же самое, что и повсюду. Комин слышал его везде, от мужчин и женщин в баре, где были настоящие пилотские сиденья и экраны с космическим пространством вместо зеркал, и от сидящих за столиками, мимо которых он проходил.

Он вспомнил кричащего человека и спросил себя с горечью:

— Ты счастлив, Баллантайн? Ты совершил Большой Прыжок и погиб, но стал героем для всех этих людей. Стоило ли за это отдать жизнь?

Официант, попавшийся Комину на пути, почтительно спросил:

— Вы хотите увидеть кого-то за столиком мисс Кохран, сэр?

Но это был не официант, не настоящий официант. Когда Комин пригляделся повнимательнее, то понял, что он не случайно появился тут.

Комин устало сказал:

— Да. Вы можете сами сообщить это Наследнице Престола или должны передать через капитана охраны?

Официант изучал его без всякого выражения.

— Это зависит…

— Да. Только спросите, не хочет ли она выпить за Пауля Роджерса.

Официант резко взглянул на него.

— Ваше имя?

— Арч Комин.

— Подождите, мистер Комин.

Он повернулся и подошел к большому столу, явно занимавшему здесь лучшее место. Мисс Сидна Кохран посмотрела в его сторону.

Человек, притворявшийся официантом, заговорил с ней, получил в ответ кивок и вернулся на свой пост. Она откинулась на спинку кресла, показывая прекрасную линию шеи и бюста, и улыбнулась Комину. Она явно выпила несколько больше шампанского с тех пор, как он видел ее на экране, но держалась отлично.

— Привет! — сказала она, когда Комин подошел. — Похоже, ты того типа, что мог это сделать. Получишь ли ты удовольствие, узнав, что закружил их?

— Кого?

— Кохранов. Закружил, закрутил. — Она описала указательным пальцем несколько кругов. — Всех, кроме мена, конечно. Садись. Чувствуй себя, как дома.

Кресло, бокал шампанского и настоящий официант появились, точно по волшебству. Комин сел. Около дюжины человек за столом трещали, как сороки, требуя сказать, кто такой Комин и какая во всем этом тайна. Сидна игнорировала их. Стройный высокий мальчик сердито уставился на Комина через ее плечо. Она игнорировала и его.

— Неглупо, мне кажется. Я имею в виду мой маленький экспромт.

— Вы очень умны, мисс Кохран. Настолько умны, что чуть не убили меня.

— Что?

— Через пять минут после тот, как вы произнесли свою речь о Пауле Роджерсе, в меня стреляли.

Она нахмурилась, и тень какой-то мрачной мысли, которую он не сумел прочесть, пробежала в ее глазах.

— Что вы об этом думаете? — мягко спросил он ее.

— Друг мой, — сказала она, — на меня направили камеру, и я заговорила. Даже в нашем веке есть тысячи мест, где нет видео, и вы могли быть в одном из них. — Она начала проявлять характер. — И тем не менее, если вы думаете…

— Совсем нет! — сказал он и улыбнулся. — Ладно, беру свои слова назад. Не хотите ли выпить?

Она продолжала пристально глядеть на него, ее красные губы были сжатыми и надутыми, брови сдвинулись. Шум за столом усилился. Комин откинулся на спинку, медленно вертя в пальцах бокал и не думая о нем, глядя на белое платье и то, что оно скрывало и что не скрывало тоже. Он не спешил. Он мог глядеть на это хоть всю ночь.

— Я не уверена, что я не перестану нравиться вам, — сказала она, — но я хочу узнать правду. Идемте.

Она встала с кресла, и Комин поднялся вместе с ней. На высоких каблуках она была такого же роста, что и он.

— Куда мы идем? — спросил он.

— Кто знает? Может быть, на Луну, — она рассмеялась и помахала своим гостям, которые бурно запротестовали. — Я вас люблю, но вы слишком шумите. Пока.

Стройный юноша вскочил на ноги.

— Послушайте, Сидна, — сердито сказал он. — Я вас сопровождаю и не могу…

— Джонни!

— Вы не можете уйти с этим… этим человеком посреди ночи! Это не…

— Джонни, — сказала Сидна, — вы хороший мальчик, но Комин может вас побить. И если вы не перестанете лезть в мои дела, я попрошу его сделать это.

Она взяла Комина под руку и повела, идя широким надменным шагом, которому не могли помешать даже высокие каблуки. Комин следовал за ней, желая поскорее убраться от побагровевшего Джонни, прежде чем придется сделать то, что обещала Сидна, желает он этого или нет.

Ее спина, обнаженная до талии, была коричневой, как медный пенни, и льняные волосы мотались по ней. Комин наблюдал за ровной игрой мускулов этой спины, пока она шла. Он подумал, что, вероятно, она могла бы побить паренька сама, без его помощи. Она выглядела настоящей госпожой.

Он сел рядом с ней в лимузин, подъехавший к дверям, как только они вышли, и слегка повернулся, чтобы видеть ее.

— Ну? — спросил он. — Что теперь?

Она скрестила ноги, откинула голову на спинку сиденья и потянулась, как кошка.

— Я еще не решила.

Водитель, вероятно, приученный к таким причудам, медленно поехал по улице. Сидна лежала на боку и смотрела на Комина из-под опущенных ресниц. Отблески света проплывающих мимо фонарей мерцали на ее белом платье, касались волос, рта, краешка скулы.

— Я засыпаю, — сказала она.

— Настолько засыпаете, что не можете сказать, чего от меня хотите?

— Любопытно. Хотела увидеть человека, которого не смогли удержать Кохраны. — Она усмехнулась с внезапной злобой. — Хотела увидеть человека, который доставил Билли неприятности.

— Какому Билли?

— Любимому муженьку моей маленькой кузины, Стенли. — Она наклонилась вперед. — Вам понравился Стенли?

— Не могу сказать, что порываюсь испытывать к нему любовь.

— Он не глуп, — сказала Сидна и вновь откинулась на сиденье, успокаиваясь. Затем щелкнула переговорником. — Я решила, — сказала она. — Доставьте нас в космопорт.

— Да, мисс Кохран, — ответил водитель, прерывая зевок, и переговорник снова был выключен.

— Нас? — спросил Комин.

— Я же сказала, что мы, может быть, полетим на Луну.