Страница 11 из 44
Теперь давайте рассмотрим природу того, что я охарактеризовал как подлинное счастье. Мой собственный опыт может помочь мне проиллюстрировать состояние, о котором я говорю. Меня как буддийского монаха учили принципам, философии и практике буддизма. Но какого-либо практического образования, которое помогло бы справиться с требованиями современной жизни, я почти не получил. В течение жизни мне пришлось нести на себе огромную ответственность и терпеть огромные трудности. В шестнадцать лет, когда Тибет был оккупирован, я утратил свою свободу. В двадцать четыре – я лишился и самой своей страны, эмигрировав. Уже почти сорок лет я живу беженцем в чужой стране, хотя эта страна и является моей духовной родиной. В течение всего этого времени я старался всемерно служить и моим товарищам по изгнанию, и, по возможности, тем тибетцам, которые остались в Тибете. Мы знаем, что за это время наша родная страна безмерно разрушалась и страдала. И, конечно, я потерял не только мать и других родных, но и дорогих мне друзей. При всем этом, хотя я, конечно, испытываю печаль, когда думаю о потерях, все же в том, что касается моего душевного равновесия, чаще всего я спокоен и удовлетворен. Даже когда передо мной встают трудности, как тому и положено быть, я обычно не слишком беспокоюсь из-за них. И я могу без колебаний сказать, что я счастлив.
Согласно моему опыту, основной характеристикой подлинного счастья является покой – внутренний покой. Под этим я совсем не подразумеваю чего-то «запредельного». Не говорю я и об отсутствии ощущений. Напротив, покой, спокойствие, которое я описываю, коренится в заботе о других и включает в себя высокую степень чувствительности и восприятия, хотя я и не могу утверждать, что сам очень в этом преуспел. Свое ощущение покоя я связываю скорее с усилием воспитать в себе заботу о других.
Тот факт, что основной характеристикой счастья является внутренний мир, и объясняет парадокс, что в то время как существуют люди, остающиеся несчастными несмотря на то, что они обладают всеми материальными благами, есть и другие, – которые счастливы, невзирая на чрезвычайно трудные обстоятельства жизни. Возьмем в качестве примера те восемьдесят тысяч тибетцев, которые в течение нескольких месяцев, прошедших после моего бегства из родной страны, покинули Тибет и приняли предложенное им индийским правительством убежище. Им пришлось столкнуться с невероятными трудностями. Им не хватало и пищи, а ещё более – медикаментов. В лагерях беженцев не было ничего, кроме брезентовых палаток. Большинство людей, покидая свои дома, не захватили, практически, ничего, кроме одежды. Они ходили в тяжелых чубах (chuba – это национальная тибетская одежда), подходящих для наших суровых зим, хотя в Индии они нуждались в легком хлопковом платье. Их одолевали тяжелые болезни, неизвестные в Тибете. Однако при всех этих лишениях в тех, кто выжил, почти нет следов душевной травмы. И лишь очень немногие потеряли уверенность. Еще меньше оказалось таких, кто предался печали и отчаянию. Я бы даже сказал, что, когда прошло первое потрясение, большинство обрело полный оптимизм и – да-да! – счастье.
Отсюда следует вывод, что если мы можем развить в себе это качество внутреннего покоя, то неважно, с какими трудностями мы столкнемся в жизни – наше базовое чувство благополучия не будет нарушено. Отсюда также следует, что при всей важности влияния на нас внешних факторов мы ошибаемся, если полагаем, что они когда-нибудь могут принести нам полное счастье.
Безусловно, наша телесная конституция, наше воспитание и обстоятельства нашей жизни влияют на наше понимание счастья. И все мы согласимся с тем, что нехватка некоторых вещей затрудняет его достижение. Давайте и это рассмотрим. Хорошее здоровье, друзья, свобода и некоторая степень благосостояния – все это ценно и полезно. Хорошее здоровье говорит само за себя. Мы все хотим обладать им. Точно так же мы нуждаемся в друзьях и ищем их, вне зависимости от обстоятельств нашей жизни и от наших успехов. Однако… Я всегда был зачарован наручными часами, но, хотя я в особенности люблю те, которые ношу постоянно, – они ко мне никогда любви не проявляли. А для того, чтобы получить удовлетворение от любви, мы нуждаемся в таких друзьях, которые будут отвечать на наше чувство. Конечно, друзья бывают разными. Те, кто на деле являются друзьями общественного положения, денег и славы, не друзья человеку, обладающему всем этим. Но я имею в виду тех, кто помогает нам, когда жизнь ставит нас в трудное положение, а не тех, для кого на первом месте внешние признаки.
Свобода в смысле возможности искать счастье и высказывать свои взгляды также вносит свой вклад в наше чувство внутреннего покоя. В тех обществах, где такое не позволено, мы обнаруживаем тайных агентов, сующих нос в жизнь любой группы лиц, даже в жизнь семьи. Неизбежным результатом становится потеря взаимного доверия людей. Они становятся подозрительными и сомневаются в чужих мотивах. А если человек лишился такого важного чувства, как доверие, можем ли мы ожидать, что он будет счастлив?
И благополучие – не столько в смысле обладания материальным богатством, сколько в смысле умственного и эмоционального здоровья – много добавляет к нашему чувству внутреннего покоя, мира. Тут мы снова можем вспомнить о тибетских беженцах, которые благоденствовали, несмотря на отсутствие материальных ресурсов.
Да, каждый из этих факторов играет важную роль в возникновении чувства личного благополучия. Но без основного чувства внутреннего покоя и безопасности во всех них нет проку. Почему? Потому что, как мы видели, наше имущество само по себе – источник тревоги. То же относится и к нашей работе, поскольку мы боимся потерять ее. Даже наши друзья и родственники могут стать причиной беспокойства. Они могут заболеть и будут нуждаться в нашем внимании тогда, когда мы заняты важными делами. Они могут даже восстать против нас и обмануть нас. Точно так же наши тела, как бы крепки и прекрасны ни были они сейчас, неизбежно состарятся. Мы не бываем неуязвимы, мы болеем и испытываем физическую боль. А потому и нет надежды обрести длительное счастье, если мы не обладаем внутренним покоем.
Так где же нам искать этот внутренний мир? Единого ответа на этот вопрос не существует. Но есть и нечто бесспорное. Никакие внешние факторы не могут его создать. И к врачу обращаться за внутренним покоем бесполезно. Лучшее, что может сделать врач, – предложить нам антидепрессанты или снотворное. Никакой механизм или компьютер, сколь сложны и мощны они бы ни были, не смогут дать нам это жизненно важное качество. На мой взгляд, возникновение внутреннего покоя, от которого зависит длительное – а значит, и стоящее – счастье, похоже на многие другие задачи нашей жизни: мы должны выявить причины и условия его появления, а затем прилежно трудиться над созиданием этих причин и условий. Здесь мы обнаруживаем двоякий подход. С одной стороны, мы нуждаемся в защите от тех факторов, которые препятствуют нам. С другой – нам необходимо развить то, что ведет к покою.
В том, что касается состояния внутреннего покоя, одним из основных условий является наша общая позиция. Позвольте мне пояснить это еще одним личным примером. Несмотря на мою нынешнюю привычную безмятежность, я прежде был вспыльчив, склонен к импульсивным действиям, а иногда и к гневу. Да и сейчас бывают, конечно, моменты, когда я теряю самообладание. Когда такое случается, малейшая неприятность может принять невероятные размеры и соответственно расстроить меня. Я могу, например, проснуться утром возбужденным без какой-либо конкретной причины, В таком состоянии я обнаруживаю, что даже то, что обычно мне нравится, начинает меня раздражать. Даже простой взгляд на наручные часы усиливает чувство раздражения. Я понимаю, что они не что иное, как источник привязанности и соответственно – дальнейшего страдания. Но в другие дни я просыпаюсь – и вижу часы как нечто прекрасное, сложное и хрупкое. Да, конечно, это те же самые часы. Что же изменилось?
Возможно, чувство отвращения в один день и удовлетворенности в другой – результат чистой случайности? Или срабатывают некие нервные механизмы, которые я не контролирую? Хотя, безусловно, наша телесная конституция должна влиять на чувства, все же ведущим фактором является моя умственная позиция. Таким образом, наша основная позиция – то есть как мы относимся к внешним обстоятельствам – является самым первым предметом рассмотрения в любом рассуждении о взращивании внутреннего покоя. По этому поводу великий индийский ученый и практик буддизма Шантидева однажды заметил, что, хотя мы не можем и надеяться отыскать столько кожи, чтобы покрыть всю землю, уберегая свои ноги от колючек, на самом деле это и не нужно. Вполне достаточно прикрыть подошвы наших ног. Другими словами, хотя мы не можем всегда изменять обстоятельства так, чтобы они нас устраивали, мы можем изменить свое отношение к ним.