Страница 5 из 15
3г. Возникает еще одно явление, хорошо описанное для позднейших времен, - конфликты и связанные с ними локальные переселения. Стены строились не зря: периодически большинство населенных пунктов разрушается, но происходит это не в рамках больших войн, поскольку таковые некому было организовывать, а в рамках постоянных локальных конфликтов, которые не влекли за собой убийство людей и массовое разорение, но делало жизнь эмоционально насыщенной. Я беседовал с одним участником нынешнего ливанского конфликта, который тянется годами: жители друг на друга нападают, стреляют. Мой собеседник рассказывал, что кругом все цветет, собирается урожай, пашут, продают, покупают. А почему? Потому что человека, который пашет, никто не убьет: ни у кого рука не поднимется убить человека в поле. А вот по холодку, часов в семь, они берут свои пулеметы и, кому нечего делать, отправляются стрелять по соседнему поселению. В остальное же время занимаются своим делом. Совершенно очевидно, то же самое было и начиная с IX тыс.: строились крепости, их штурмовали, но массового уничтожения не было, потому что оно есть порождение двух социальных организмов: либо государства, которое постоянно совершенствуется как убийца (такого массового уничтожения, как во вторую мировую войну никогда не было); либо кочевников, способных организовывать массовую резню не потому, что они более жестокие, чем земледельцы, а потому что земледелец для них - изначально чужое существо, и как человек не воспринимается, - на него социальные гарантии не распространяются. Поэтому настоящие кочевники нередко совершали массовое истребление земледельческого населения, впрочем, и кочевого тоже, но последнее труднее поймать, а вот земледельческое - легче. В изучаемый нами период ни того, ни другого как таковых пока нет, и война не стала еще, как позднее, страшным бичом для больших групп населения. Однако происходят регулярные перемещения населения; контакты между группами людей были порой более оживленными.
Таков странный феномен частых ограниченных переселений, частью объясняющий процесс происхождения языковых семей и распространение языка потомков Сима среди других народов, становившихся носителями семитских языков. Совершенно очевидно, при бесспорном отсутствии массовых миграций, что переселения на короткие расстояния были гораздо более активными, чем позднее. Тогдашние земледельцы место своей деревни меняли довольно легко, обмен населением тоже был, за счет этого, видимо, и идеи и языки распространялись очень хорошо. Языки возникают сразу на больших территориях не за счет дальних перемещений народов - пеших пастухов, как считают некоторые лингвисты (потому что данные науки говорят об обратном), а за счет общей "вибрирующей" этнической структуры.
В последнее тысячелетие каменного века, в V тыс. в разных частях Плодородной дуги появляется целый ряд школ искусства. Причем сплошь и рядом для формирования собственного стиля достаточно территории примерно 30 км в диаметре: есть очень маленькие области, в которых существует достаточно самобытное общество. Долгое время в это трудно было поверить, но массовые раскопки показывают, что все было в Передней Азии, вне долин больших рек именно так, то есть очень небольшие коллективы на протяжении поколений практиковали те или иные художественные приемы, создавая свои стили, диалекты, особенности социальных структур. Такие совокупности небольших обществ, не желавших сливаться в крупные и не имевших на то средств, характерны для гармонических народов Плодородной дуги.
4а. В конце V-IV тыс. среди народов Древнего Востока массово распространяется обработка меди - то, что так понадобилось потом техногенам: была открыта ковка, а потом - плавление меди, хотя до сплавов додумывались довольно долго, тоже тысячу лет. Данное открытие было сделано давно, поскольку еще в VI тыс. в юго-восточной Малой Азии начали изготавливать орудия из металла. Но на протяжении двух тысячелетий новое изобретение почти никто не заимствовал, да и открыватели металла в основном продолжали пользоваться каменными орудиями, потому что дело не в изобретении, а в спросе, технической потребности. На том уровне экономики особой нужды в меди еще не было: в основном из нее делали украшения, и добывали металла мало. По мере совершенствования технологий в целом, усложнения процесса земледелия и строительства и т. д. возникает массовый спрос на металлические орудия, и тогда они начинают свое шествие по древнему Востоку, в первую очередь, по центральным областям Плодородной дуги. К востоку от нее население Нижней и Средней Месопотамии тоже начинает широко воспринимать металл, тогда как в долине Нила все это произошло позднее.
В середине IV тыс. начинается формирование первой техногенной цивилизации мира, цивилизации народов Двуречья в тесном контакте с населением Верхней Месопотамии (не путать с верховьем Евфрата). Не факт, что тут было много месторождений металла - таковых здесь вообще не имелось. В Святой Земле, например, были свои рудные источники, но в Двуречье сочетание привозных изделий с небывалым плодородием почвы, чем отличаются долины больших рек, где толстый плодородный слой, стало причиной возникновения здесь очагов интенсивного экономического и социального развития уже в конце IV тыс. Ключ к разгадке - в экономике: исключительное плодородие и обязательная массовая торговля предметом первой необходимости - металлом. В социальной структуре чувствуется слабость традиций, так как население пришлое (старые боги "остались дома").
В конце V тыс. везде, кроме разве такой дикой области как долина Нила, появляется спрос на металл, причем главным образом в плодородных районах, где его было мало или не имелось совсем. И тогда везде на больших территориях Плодородной дуги начинается массовое изготовление изделий из металла, хотя на 80% этой территории рудников и источников самородной меди не было. Я уже сказал, кто изобрел металл, - народы Малой Азии. Благодаря им технология обработки и выплавки металла через некоторое время стала известна в южной части Плодородной дуги. В Святой Земле металл применялся достаточно широко, там есть и свои рудные залежи в южной части; в других районах Плодородного полумесяца он также быстро распространялся. Несколько позже металл появляется в болотистых равнинах Двуречья, где применяется весьма и весьма широко. И уже совсем поздно, в конце IV тысячелетия, от жителей Святой Земли о металле узнают египтяне; тем не менее, большую часть IV тысячелетия в долине Нила еще сохраняется каменный век.