Страница 5 из 24
Выскочив на бережину Борилка немедля кинулси бежать к старчим воинам, на ходу подхвативши свои вечи, и ано не воглянувшись внегда Крас да Орёл егось окликнули, взволновавшись тому як поспешно тот метнулись из реченьки. Мальчоночка вельми растревожилси полученным известиям, понимая, шо эвонти… таки неведомы и чудно зовущиеся полканы, неизвестно отнуду скачущие могуть нести с собой каку неприятность аль бёду, оно потомуй, вернёхонько, и предупреждала о той встрече Богиня.
Ретиво вбежав, словно взлетев на покатость, коя вела от брега и вупиралася у курган, мальчишечка узрел восседающих, посторонь разгорающегося костерка, Сома стругающего ножом у большой котелок собранные в пучок тонки, зелёны травинки, Быляту зорко глядящего за у тем действом, да Сеслава принёсшего и подкидывающего в полымя те самы сыроваты ветоньки, напоминающие ивы. Веточки негромко похрумкивая зачили покрыватьси плящущими рдяными искорками. С под чёрных угольков на гибки отросточки, усё ищё покрытые листвой, прыгнули лепестки огня, и также резко почитай, шо сиганул к костру Борилка, порывисто дохнув, от скорогу ходу, застрявший у груди ком воздуха.
– Ты чё не одет? – взволнованно воскликнул Былята и беспокойным взором оглядел мальца.
Отрок мгновенно остановилси в шаге от костра и сбивчиво молвил:
– У тама… у реке… Вона… Дана… Ведь-ава гутарила… гутарила чё полканы. Верно идуть, оно як оземь уся… уся трясётси.
– Чавось? Кака Дана? – взбудоражено перьспросил Сеслав и оторвавши взгляд от костра, повернул голову, зыркнув серо-зелёными очами на Борилку да стремительно дунул собе под нос, прогоняючи у тем дуновением едкий, густой, белый дым, поднявшийся увысь от започатого огня, и дохнувший воину прямо у лицо.
– Полканы? Иде? – не мнее всполошённо прокалякал Сом и рука евойна, настругивающая в котелок каку-то травяну снедь, зависла у воздухе.
– Тама… энто… Ведь-ава… полканы, – наново неясно повторил мальчуган, и мотнул головой, а с егось волосьев по влажной коже спины усё шибче потёкли струи холодной водицы.
Однакось Былята, поднявши с присядок и распрямивши спину, пройдясь взором свёрху униз по отроку, да не узрев на нём никаких увечьй, вяще спокойным, ровным гласом скузал:
– Борюша ня чё не поймём мы. Ты, погодь… погодь… успокойси и ну-кась приоденьси. Натяни на собе штаны, а опосля усё толковенько поясни.
Мальчик стыдливо вопустил глаза удол и покрасневши аки ядрённа, чермна, выспивша вышня тяхонько: «Охнул!» Вон бросил на траву рубаху, пояс и принялси спешно натягивать на собе штаны, завязываючи на поясе гашник.
– Ну, вот тяперича луче, – улыбаяся отметил Былята, и левой дланью провел по холсту рубахи укрывающей больну руку, васнь огладив её. – А днесь рубашонку накинь… и тадыкась гутарь.
Борила тута ж наклонилси к рубахе и протянув к ней леву руку, сызнова ощутил у то само чуть вздрагивающее колебание землицы. Он опустилси на корточки, и упёрси левой ладошкой у землю, примяв к ней чуть склонённы желды. И тогды почуял, оттедась с под самых глубин Мать-Сыра-Земли раздающейся гул. Гам шедший откеда та, у то мальчонка точно увидал, напряженно выззарившись у маленько дрожащу обратну сторону пясти, принадлежал не мамунам, а лошадиным копытам, ходко ступающим по таким же зелёным травам. И у тех копыт было много… много… не меньше шёсти аль восьми десятков.
– Борюша ты чавось затих? – поспрашал Сеслава, прерывая напряжённое вглядывание мальца у свову руку.
Мальчуган отвёл очи от тыльной стороны длани и вдругорядь мотнул головой, прогоняючи у те виденны образы. Медленно вон споднял рубашонку с оземи, да вставши на ноги, ужотко паче спокойным голоском поведал воинам о том, чё вуслыхал, почуял и узрел, перьмешивая сказ, дальнейшим облачением одёжи на собе.
– Полканы, – протянул Сеслав то редкостно величание какого-то волшебного создания аль народа и перьглянувшись с Былятой, подалси с корточек. Он неторопливо испрямилси, да добавил, – ты знашь Борюша кто таки полканы?
– Ни-а, – поспешно откликнулси мальчик и собравши в узел свои густы волосья, крепенько крутнул их, выдавливаючи остатки водицы.
– Полканы, – продолжил баляканья Сеслав и отряхнул длани рук друг о дружку, сбрасывая с них вниз остатки землицы и коры. – Оно их ищё кличуть полу-конём. Энто волшебное племя имеет до стана человечий облик, а ниже пояса облик коня… У то великий, сильный и отважный народ. Вон издревле обок Торонца, как раз с у тех самых пор кадысь на Бел Свете явилси ихний прародитель и Асур мудрости Китоврас.
– Оно токмо у Бога Китовраса, – вмешалси у говорок соратника пришедший вкупе с парнями Гордыня, сжимающий у руках нарублены ветви ивы. – Имеютси крылья. Вони находятси у негось за спиной человечьего тела… И крылья те оченно могутные, и гутарять схожи с крылами лебедя… у таки ж беленькие.
– Да-к, у так в преданьицах молвять, – согласилси Сеслав и кивнул. – Жили полканы обок Торонца с самого началу, а таче кадыличи Индру Дый вырвал из землицы-матушки, ушли с эвонтих краёв. Занятно мене знать отколь вони у ентой сторонушки появились… неужель усё ащё живуть обапол Торонца?
– А мене иное волнуеть, – произнёс Сом и остриём ножа провёл по подбородку и щёке, потому самому месту, откеда вылазили покудова коротки белы жёстки волосья брады. – Добре б Борюше эвонтих полканов набрать у наше воинство. Они ж полканы луче усех с лука стреляють… Сказывають у байках чё их стрелы не ведают промаха.
– У то ты прав Сом, таки воины нам нужны, – изрёк Сеслав. И задумчиво оглядел енти живописные, а усё ж чуждые просторы земель, да обращаясь к мальчику добавил, – ну-тка Борюша приложи ищё-ка свову рученьку к оземи да прислухайси… Далёко они, энти полканы… да с какой сторонушки их нам вожидать.
Послушно кивнув в ответь мальчуган сызнова опустилси на корточки, прислонил свову, таку зачурованну, леву ладошечку к самой землишке, плотненько приткнув травушку и обмер… затих… обратившись увесь во слух. И сей сиг ощутил под дланью бойкое постукивание копыт о почву. А вглядевшись у обратну сторону пясти узрел крупные лошадиные будто лощённые, блистающие копыта, ступающие по смаргадового цвета травушке ломаючи, пригибаючи её к самой почве. Идей-то совсем близёхонько звонко запела, зажурчала реченька, перьстукивая капельками водицы о гладки камешки, вывела громкое «полканы», а засим послышалси какой-то иной, не бероский говорок.
Борилка отвёл глаза от ручонки, покрутил головушкой сице, чё длинны усё ащё сыры волосья качнувшись, прилипли к правой щёке, нырнули чрез легохонько приотворённы уста у роть. Неторопливо вубравши с губ и щеки энти липки волосы, мальчик пояснил, неотрывно следящим за ним старшим:
– Неть, не видать идеже вони. Вижу токась, шо скачуть по таковой же як и у ны травушке… да речка рядышком поёть, журчить, чё у то полканы. Верно, идуть вони с встока. Можеть с самого Торонца? – вопросил отрок, и, поднявшись на ноги, обозрел воинов.
– Ты знашь, чё Борюшенька. Ты подымись-ка на пригорок и оглядись. – Не отвечая на спрос мальчишечки молвил Былята, и, обращаясь к стоящему осторонь него сыну, дополнил, – Крас и ты с ним сходи… Глаза младые може чё и углядите. А, ты, Сом ну-кася пошустрее снедь готовь… Оно надоть по-скорому пожелвить да итить уперёдь.
Выслушав указание старшины воинов Борила чичас же побёг, мгновенно сорвавшись с места, на пригорок, на коем ищё излавливал бабочек Гуша, не обративший внимание на столпившихся и о чём-то беспокойно гутаривших путников. Шишуга шустро перьскакивал с одного края вала на другой, сигая як по егойной макушке, так спускаяся и маленько нижее.
Вбежав на курган мальчик остановилси на егось покатой вершине, укрытой ужесь примятой от топтания Гуши траве и воззрилси впредь… тудыличи вдаль… откеда тянула свои воды реченька, и иде высились дугой высоки горы.
Крас вошедший на пригорок следом, расположилси подле и оглядевшись, спросил:
– Ну чё, видать чё-нить Борюша?
Борила медлил како-то времечко с ответом, пристально всматриваясь у те дальни просторы, а засим молвил: