Преображение

– Кимберли, прошу тебя, немедленно съешь что-нибудь и, ради Бога, помолчи!

Лиа решительно увлекла Ким к столам.

– Лиа! – позвала Линнет Макалистер, глядя на Лию так, как будто видит привидение. – Я думала, что вы не придете.

– Какое красивое платье, – сказала Агнес Эмерсон. – Это портрет вашей матери? – спросила она, показывая на надетую Лией брошь.

– Это подарок одной подруги. Можно мне взять еды для Ким? А кто-нибудь пусть присмотрит, чтобы она все съела. Мне нужно сказать Доллу Старку несколько слов.

Агнес бросила всего один взгляд на Ким и сразу все поняла.

– Надеюсь, вы скажете Доллу несколько слов и от моего имени, – крикнула она вслед Лие.

Долл сидел на своем привычном месте перед камином, только сейчас его стул был повернут так, что он сидел лицом к танцующим. Сидевший рядом с ним Лестер Сори толкнул его, увидев приближающуюся Лию.

– Да, мэм, – спросил Долл. – Могу я вам чем-нибудь помочь?

– Я прошу вас больше не давать Кимберли Хэммонд то, чем вы ее угостили.

– Эта крошка и вправду умеет пить, – ответил он удивленно. – Я уж было решил, что она выпьет весь кувшин.

Лиа сердито смотрела на него.

– А где ваш муж? – спросил Долл. – Я думал, что он не отпустит вас на это сборище.

Лиа упорно продолжала молча смотреть на него.

– Ладно, – грустно ответил Долл. – Больше я ей не дам. Вообще-то мне совестно. Эта крошка способна выпить немало.

– Миссис Стэнфорд!

Обернувшись, Лиа увидела Джона Хэммонда. Это был привлекательный мужчина с великолепными седыми волосами.

– Могу я пригласить вас па танец? Убедившись в том, что Ким села и принялась есть, Лиа взяла Джона за руку.

Уроки танцев не смогли должным образом подготовить ее к энергичным сельским танцам, и когда танец кончился, она обмахивалась рукой.

– Не выйти ли нам подышать? – пригласил Джон, и глаза его засверкали.

– Да, не откажусь, – смеясь, ответила Лиа. В небе сверкали звезды, прохладный ночной воздух благоухал ароматом растений, и Лиа была счастлива, что пришла на танцы. Подумать только, Уэсли запретил ей приходить сюда!

– Хотел бы я знать, о чем вы думаете.

В ответ она улыбнулась.

– Я думала о том, что счастлива быть здесь.

– И я тоже, – серьезным тоном ответил Джон. – Я уже давно хотел поговорить с вами. Вообще-то хотел просить вашего совета. Дело в том, что Кимберли крайне несчастлива, но я совершенно не понимаю причины этого и не знаю, как сделать ее счастливой. По мере сил я пытался быть терпеливым. Когда я прихожу домой с поля, ужин не готов, и мне потребовались недели, чтобы научить ее жарить на завтрак яичницу. Я делал все, пытаясь быть снисходительным к ней, понимая, что она не привыкла выполнять такую тяжелую работу. Но что бы я ни делал, она все равно меня сторонится. Миссис Стэнфорд, поверьте, я люблю жену, и если бы у меня была возможность нанять слуг, я бы с радостью это сделал. Но мне это не по средствам. Я знаю, что вы подруги, и мне пришло в голову, вдруг она поделилась с вами? Вы не могли бы мне помочь?

Лиа не была в этом уверена, но ей показалось, что в его глазах стояли слезы.

«Будь ты проклята, Кимберли!» – подумала она.

Из-за ее лени глубоко страдает этот добрый человек.

– Она мало что рассказывала мне, – солгала Лиа.

– Мне могла бы помочь любая мелочь, – в отчаянии произнес Джон. – Она не хочет со мной разговаривать, и если бы я твердо знал, на что она жалуется, может быть, я бы все уладил. Мне очень хочется, чтобы она была счастлива.

– Думаю, в целом брак дается ей тяжело, – задумчиво ответила Лиа. – Она не очень любит работать.

– Вы очень добры. – Джон улыбнулся. – Но не жалуется ли она на что-то.., определенное в нашей жизни?

– Джон, мне действительно хотелось бы вам помочь, – сказала Лиа, касаясь его руки. – Кимберли моя подруга, но я понимаю, что жить с ней нелегко. Я поговорю с ней и попытаюсь по возможности что-либо выяснить. Мне хочется, чтобы вы оба были счастливы.

– Попробуйте убедить Кимберли, что я люблю ее, – взмолился Джон.

– Я это сделаю. А теперь пойдем назад. Улыбнувшись, Джон предложил ей свою руку. – За этот вечер вы, должно быть, слышали уже не раз, как вы прекрасны. Зеленый цвет так подходит к вашим глазам. Миниатюра на броши – это случайно не ваша мать?

Лиа усмехнулась, думая о том, что ее мать за всю свою жизнь ни разу не надевала шелковое платье.

– По правде говоря, эту брошь подарила мне Кимберли. Может быть, это портрет кого-то из членов ее семьи.

– Ах, да. Должно быть, я уже видел эту брошь раньше и забыл о ней. Очень хорошо, что она сделала вам подарок, не так ли? Может быть, она расскажет вам про женщину с портрета, а вы перескажете мне. Кажется, единственный способ узнать что-либо про мою собственную жену – через третье лицо.

Лиа всем сердцем потянулась к нему. Она уже решила, что Кимберли заслуживает взбучки за то, что так плохо обращается с этим приятным человеком.

– Простите, – сказала она, вошла в зал и решительно направилась к Ким.

– Ты разговаривала с Джоном, – сердито заметила Ким, когда Лиа еще не успела сказать ни слова. – Он спрашивал про меня?

– Да. Бедняга упорно работает, чтобы сделать тебя счастливой, а ты плохо относишься к нему.

– Лиа… – заговорила Кимберли, но внезапно к ней приблизился Джон, протягивая руку.

– Потанцуешь со мной? – спросил он, и в голосе его звучала ласка.

Краска сошла с лица Ким.

– Да, – прошептала она и взяла его за руку. На глазах Лии они влились в круг танцоров, но каждый раз, когда Ким сходилась с Джоном, ее лицо все больше мрачнело, и к концу танца Ким перестала улыбаться.

– Ты не можешь простоять весь вечер у стены, – раздался из-за спины Лии голос Джастина. – Того и жди, в любую минуту в дверь с ревом ворвется твой муж и уведет тебя.

– Боюсь, что и я этого жду. Как ты думаешь, не могли бы мы поесть вместо того, чтобы танцевать? Пожалуй, танцев уже достаточно.

– Связано ли это с Джоном и Ким? Ты уже давно с беспокойством поглядываешь на них.

– Я не люблю, когда люди несчастны. Джастин фыркнул.

– Ким любого сделает несчастным. Я жалею Джона, которому приходится с ней жить. Ой, ой. Кажется, сюда ворвалась буря.