Страница 46 из 98
Скосив глаза, Лиа увидела, что медведь по-прежнему стоит на месте. Отплыв подальше от него, она оказалась рядом с Уэсли. Он раскрыл свои объятия и притянул ее к себе, прижав спиной к своей груди. Она не сопротивлялась, потому что медведь мог ее услышать.
Уэсли прихватил зубами мочку ее уха и начал покусывать. Она попыталась вырваться. Он выпустил ее ухо и многозначительно кивнул в сторону медведя.
Взглядом Лиа пыталась показать ему, что скорее готова попасть медведю на съедение, но Уэс не давал ей пошевелиться.
Он начал ласкать ее шею губами, подбираясь выше, к волосам.
Нагретая солнцем за день вода была теплой и успокаивала утомленные мышцы Лии. Уэс продолжал ласкать ее шею и щеку, и Лиа откинулась на него, повернула голову и подставила ему щеку.
– Медведь ушел, – прошептал он.
– М-м-м? – промычала Лиа, не открывая глаз. Уэсли провел зубами по чувствительному месту у нее на шее. Лиа слегка наклонила голову. Казалось, ее тело стало таким же мягким и подвижным, как окружающая вода.
– Медведь ушел, – повторил Уэс и коснулся мочки ее уха кончиком языка. – А не закончить ли нам это дело на берегу? Конечно, мы могли бы продолжить и в воде. Мне бы этого хотелось.
Она резко повернулась, всколыхнув воду:
– Да как ты смеешь'…
– Да как я смею! – Он засмеялся. – Зачем ты продолжаешь себя обманывать? Стоит мне только прикоснуться к тебе, и ты моя. Не уходи. Давай останемся в воде. Я никогда…
Лиа, изо всех сил стараясь выбраться на берег, чтобы не казаться смешной, повернулась к нему; ее глаза метали молнии.
– Если ты собираешься рассказать мне о своих предыдущих победах, лучше помолчи. Меня не интересует, что ты делал или не делал. И должна тебе сказать, что отзываюсь на прикосновение каждого мужчины, как и на твое. Все мы, женщины Симмонс, рождены с этим. Я думала, тебе это известно. В конце концов, разве твой интерес ко мне объясняется не моей дурной славой?
– Будь ты проклята, Лиа! – прошипел Уэс, не отходя от нее. – Ну чего ради ты все время твердишь о себе такое? Я видел тебя с Джастином. Готов спорить, что он тебя даже не коснулся.
– И проспоришь свои деньги.
Подобрав юбку, она выбралась из воды на берег и стала отжимать намокшую одежду.
Уэсли остановился рядом с ней; мокрая оленья кожа облегала его могучее тело.
– Лиа, я получу от тебя то, что хочу.
Она не удостоила его взглядом, и он отступил в сторону. – Заночуем здесь, – заявил он.
Когда Уэсли ушел, плечи ее поникли. Не подобрав волочившуюся по земле юбку, она подошла к камню и села. Лиа не могла сдаться, не могла позволить себе этого. Сколько раз она уже теряла его? Они переспали, а он бросил ей деньги и ушел. Они поженились, а он оставил ее, избитую и беременную. Вернувшись же из Кентукки, он не желал ее видеть, твердил, что ему нужна Кимберли, и опять отшвырнул Лию.
«Три раза», – подумала Лиа. Трижды он бросал ее, а теперь она должна верить ему? Что значит это для него – играть с ней, наблюдать, как она устремляется к нему, а потом опять бросать ее? Зачем это ему? Чтобы потешить свое мужское самолюбие? Для него это означало удовольствие всего лишь на одну ночь. А ведь для Лии он был мечтой. Ведь она столько лет любила его всем сердцем! Когда отец избил ее, она лежала, страдая от боли, и думала о том, как однажды Уэсли Стэнфорд придет и спасет ее. Она плакала, потеряв их ребенка, но верила, что будут и другие дети – дети Уэсли. Но теперь, хорошо зная его, Лиа боялась, что он от нее откажется, как только она забеременеет: ведь тогда пользы от нее больше не будет.
А что произойдет, когда они выйдут из леса и поедут к нему в город Суитбрайар? Уэсли готов был признаться нескольким близким друзьям, что Лиа его жена, ну а если он не захочет объявить об этом перед жителями целого города? Как видно, она, Симмонс, должна прятаться в лесу, скрываться, ей не место в порядочном обществе.
Разумеется, Уэсли – мужчина, о чем он не уставал напоминать, а Лиа безнравственная женщина. Поэтому он увел ее в лес, чтобы издеваться над ней, предоставив на выбор либо свою постель, либо многие месяцы жизни в лесу. А что будет, когда она сдастся? Ну конечно, он вернется на свою чистенькую ферму, и ему ничего не стоит заявить, что она хитростью соблазнила его и вынудила жениться на ней, что она – беспутная женщина и что любой местный судья примет решение о расторжении брака. Уэс освободится, а Лиа останется…
Она глубоко вздохнула и поднялась с камня. Лиа же вновь останется с разбитым сердцем. А ведь так многое способно разбить женское сердце, однако вскоре его раны залечиваются. Если она опять увлечется Уэсли, а он оставит ее, сможет ли она собраться с силами в четвертый раз? Она должна противостоять ему. Она не позволит ему вновь отшвырнуть ее. За деревьями Лиа увидела отблески костра и поняла, что Уэсли разбил лагерь. Вздрогнув, она направилась к костру.
– Кофе будешь? – спросил Уэс и протянул ей дымящуюся кружку.
Она покачала головой и потянулась к сковородке, которую он держал в руке.
– Нет. – Он убрал руку. – Отдыхай, а я приготовлю ужин.
– Не смеши меня, – резко бросила она. – Мужчины готовить не умеют.
– Не умеют? Ладно, моя красивая женушка, посиди, и я докажу тебе, как ты ошибаешься.
Лиа села на землю, опустив глаза. Уэсли жарил грудинку, передвигая ее по сковородке, и следил за Лией.
– Я тебе когда-нибудь рассказывал про Париж?
– Про Париж? – Она подняла на него глаза. – Я никогда не слышала про город Париж в Виргинии. Уэсли улыбнулся ей. Мокрое платье облегло ее фигуру, но он знал, что когда оно высохнет, то станет просторным и свободным. Улыбаясь, он вспомнил платье с глубоким вырезом, которое она надела в гостинице вечером. В Париже она смотрелась бы хорошо, особенно в шляпке, оттеняющей ее темные волосы.
– Париж находится за океаном, в стране под названием Франция.
– Прости – я не получила такое образование, как ты. Мой отец не считал нужным посылать своих детей-рабов в школу.
Он не слушал ее.
– Как-то вечером мы впятером ужинали в отдельном кабинете. – Он умолк. – Нет, пожалуй, это я рассказывать не буду. – Он посмотрел на нее. – А может быть, тебе интересно узнать о том, как мой брат Тревис ухаживал за Риган?