Преображение

– Ты собираешься сбежать? – воскликнула Риган. Лиа повернулась; на ее лице отразилась ярость.

– Вы все считаете меня ничтожеством только потому, что я выросла в убогой обстановке, вы считаете, что я ничего не стою. Но у меня есть гордость, и я не останусь в доме, где меня ненавидят.

– Да как ты смеешь! – процедила Риган сквозь зубы. – До сих пор все относились к тебе с уважением, а теперь ты смеешь утверждать, будто этого не было!

Они стояли вплотную друг к другу.

– Простите меня, – едва слышно, прошептала она. – Я виновата.

– Лиа, – негромко позвала Риган. – Не делай того, о чем потом пожалеешь. Жаль, что ты услышала Уэса, но я уверена – что-то можно сделать.

– Что, например? – Лиа резко повернулась к ней. – Должна ли я жить с ним в одном доме? Отец всегда меня ненавидел, но он ненавидел всех вокруг. В его ненависти не было ничего личного. А теперь мой.., мой муж ненавидит меня, и только меня. Я никогда ему себя не навязывала. Лучше бы отец убил меня, лишь бы мы не оказались сейчас в этом положении.

Она опять подошла к шкафу и достала соломенную шляпку.

– Лиа, ты не можешь вернуться на ферму. Там только пастбище для комаров, а Тревис говорит, что прошлой зимой в доме провалилась крыша. Ты не можешь…

– И что же тогда остается делать? Только не говорите, что я должна остаться здесь, у вас. Я никогда не пользовалась благотворительностью, и сейчас этого не будет., – Черт бы побрал этого Уэсли! – рассердилась Риган. – Я думала, что за год он наберется ума. Если бы он только вгляделся внимательнее, то понял бы, что Кимберли… – Она замолчала и посмотрела на Лию широко раскрытыми глазами. – Если ты вернешься на ферму, а Уэс уедет в Кентукки со Стивеном и Кимберли, что же люди скажут?

Лиа с отчаянием вздохнула:

– Люди моего круга никогда не позволяли себе роскошь задумываться над тем, что скажут другие. Когда собственный отец тащит тебя, беременную, в церковь, приставив к голове пистолет, вряд ли в твоей жизни может случиться что-либо хуже этого. Люди просто скажут, что я еще одна шлюха из семьи Симмонс и что они всегда об этом догадывались.

– Ты этого хочешь? Ты хочешь, чтобы в лавке или в церкви люди начинали шептаться о тебе?

– Как у одной из Симмонс, у меня никогда не было выбора.

– Ты не Симмонс, ты – Стэнфорд. Ты забыла?

– Не надо об этом беспокоиться. Либо я разведусь с Уэсли, либо мы аннулируем брак, либо он поступит, как ему будет угодно. Ребенка у нас нет, так что он ничем мне не обязан.

– Лиа, – настаивала Риган, взяв ее за руку. – Сядь, давай поговорим. Нельзя же убегать при каждой передряге. Однажды я вздумала убежать от сложностей, возникших в моей жизни, вместо того, чтобы остаться и разрешить их. Я сама причинила себе много горя, а можно было бы обойтись без этого. Подумай о себе, и не надо жертвовать собой ради одного глупца.

Впервые Лиа поняла, что Риган возмущена поведением Уэсли.

– Да, именно так, я на него сердита, – ответила Риган на немой вопрос. – Уэсли не понимает, от чего он был избавлен. Я-то давно уже знала, что такое его драгоценная Кимберли, и верила, что ты не такая, как она. Ты прожила с нами почти год, и все мы, включая Клея и Николь, полюбили тебя. И черт побери Уэсли! Я так на него сердита – теперь мне кажется, он действительно заслуживает такую, как Кимберли.

Внезапно Риган осеклась.

– Вот оно! Вот оно! – Она поднялась и сделала несколько шагов. – Я знаю, как все уладить. Мы… Мы… – Она рассмеялась. – Мы дадим Уэсу то, что, как он считает, ему нужно, – Кимберли.

– Ну и ладно, – устало откликнулась Лиа, собирая свои платья. – Надеюсь, вдвоем они будут очень счастливы. Теперь, если вы позволите, я уйду.

– Нет, Лиа, – ответила Риган. – Теперь послушай…

В тот вечер Лиа оделась к ужину особенно тщательно – в подходившее к ее глазам платье темно-зеленого цвета, с глубоким вырезом. Несмотря на все ее усилия на протяжении ужина, во время которого царила напряженная атмосфера, никто, кажется, не обратил на нее внимание. На подбородке Уэсли красовалась ссадина, а Тревис иногда потряхивал левой рукой, как будто она болела. Риган не сказала ничего, за исключением нескольких замечаний о сломанной мебели. Мужчины ели молча, женщины тоже хранили молчание и едва прикасались к блюдам.

Когда терпение Лии иссякло, она поднялась из-за стола.

– Мне нужно поговорить с тобой – в библиотеке, – произнесла она, обращаясь к затылку Уэсли, и когда он холодно взглянул на нее, в ответ одарила его столь же холодным взглядом.

Он ничего не ответил, но когда Лиа повернулась к выходу, то услышала, что он идет за ней.

Войдя в библиотеку, она мысленно взмолилась, чтобы ей удалось найти нужные слова. Риган замыслила хороший план, который позволил бы спасти гордость Лии, но пока еще он не вызывал у нее доверия. Ей совсем не нужен тот, кто столь очевидно ненавидит ее.

– Хочу сделать вам одно предложение, мистер Станфорд, – начала она.

– Да ладно, зови меня Уэсли. Ты же добилась этого права, – презрительно произнес он.

Стоя к нему спиной, Лиа сжала руки в кулаки и несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, потом повернулась к нему.

– Мне хотелось бы побыстрее с этим закончить, поскольку мне, как и тебе, наше общение не доставляет удовольствия.

– Должно быть, это так, – хмыкнул он. – Не сомневаюсь, что ты скорее добивалась права жить в этом доме и носить это платье, чем жить с человеком, который сломал твою жизнь.

– До сих пор не могу понять, почему я провела с тобой ту ночь. Но случилось так, что мы теперь супружеская пара, и я бы хотела что-то сделать с этим.

– А, ты вымогаешь, – удовлетворенно заключил он.

– Возможно, – ответила она как можно спокойнее. – Я придумала один план. – И чтобы он не успел ее оборвать, Лиа продолжала:

– По-моему, я знаю, как нам получить то, что каждый из нас хочет. Тебе нужна Кимберли, а я хочу жить в достойном месте.

– Плантация Стэнфордов тебе не годится? Она не обратила внимания на его слова.

– Я жалею, что мы с тобой женаты, жалею, что мой отец принудил нас к браку. Я даже виновата в том, что.., в ту ночь отдалась тебе, но теперь изменить ничего не могу. Если бы сейчас я позволила тебе объявить наш брак недействительным, мне все равно пришлось бы жить здесь, в Виргинии, и терпеть все эти пересуды о происшедшем. Но у меня есть другое предложение.