Страница 2 из 6
- Мы едем в прошлое, - сказал Бин. - Из будущего.
- Значит, это... это... - пролепетал учитель, оглядывая машину, - сверкавшую золотом и стеклом, - машина времени?
Бин кивнул утвердительно, Лола участия в разговоре не принимала.
- И вы издалека? - спросил Николай Иванович.
- Из две тысячи семьсот пятьдесят восьмого года.
- О!.. - только и произнес Николай Иванович.
Горел ослепительный день, пели птицы, две цветные бабочки летели одна за другой над поляной. Ничто не походило на сон. И эти двое не походили на сон. Какой сон, если Николай Иванович помнит до мельчайших подробностей, как он сегодня утром вставал и завтракал, разговаривал с Ольгой, с бригадиром Сергеем. И все-таки он сказал:
- О, господи... - хотя в бога не верил и вел на селе атеистическую пропаганду.
Лола спросила:
- Что вы сказали?
- Так, игра слов... - Николай Иванович смешался. И тут же сказал: - Как хорошо вы говорите по-русски.
- Мы не говорим по-русски, - сказала Лола. - Это лингвист-переводчик, - она показала на вмонтированный в головной обруч прибор наподобие микрофона. - С таким же успехом нас будут понимать пещерные люди...
Сказав последнюю фразу, она смутилась, однако Николай Иванович не понял ее бестактности - он был несказанно поражен.
- Однако, - пробормотал он, - что же мы стоим здесь? Пойдемте ко мне - будете гостями.
- Извините, - ответил Бин. - Надо исправить поломку. - Он нагнулся к машине.
- Скажите, - спросила Лола Николая Ивановича, - как сейчас называется эта местность?
- Алтайский край, - ответил Николай Иванович.
- Слышишь, Бин? - воскликнула Лола.
На протяжении следующего получаса Лола разговаривала с учителем. Они отошли в тень старой березы - солнце поднялось выше, и стало жарко. Бин копался в открытом моторе. Машина не походила ни на одну из современных машин. Это был эллипсоид - капля воды, как можно видеть ее на оконном стекле. Утолщенная впереди и опадающая назад. Сходство с каплей придавала ей выпуклая крыша - не то стекло, не то зеркало,- отражавшая небо, деревья. Ниже, по окружности эллипсоида, было смотровое стекло, широкое спереди, суживавшееся к задней части машины. Ни колес, ни каких-либо опор Николай Иванович не заметил - стекло упиралось в днище машины. Собственно, это была кабина, с откидными сиденьями, приборным щитом и мотором, похожим на авиационный - сквозь стекло видно, что он сконструирован в виде звезды; Бин последовательно рассматривал все его пять лучей.
Лола с нетерпением поглядывала на Бина. Это не мешало ей отвечать на вопросы Николая Ивановича и задавать вопросы ему.
Вот что узнал от нее Николай Иванович. Лола и Бин - биологи. В Зоологическом Парке Планеты они восстанавливают виды животнцх,. существовавших на Земле во все времена. Сейчас 1они возрождают фауну ледниковой эпохи: в Парке есть шерстистые носороги, саблезубые тигры. Нет мамонтов. Но они привезут мамонтов - оплодотворенные яйцеклетки и вырастят их искусственно. Конечно, это будет нелегко сделать, но они с Бином справятся. Смогли же они вырастить четырех мегатериев. За ними пришлось съездить подальше - в третичный период!.. "Как называется у вас эта местность, Алтайский край?" спросил Николай Иванович. "Чуть-чуть по-другому, - ответила она, - Алтаа - корень, как видите, проследить можно". - "А Россия?" - спросил Николай Иванович. "Сейчас - Единое Человечество, - ответила Лола. - Стран, как было когда-то, нет. Планета делится на климатические пояса: Экваториальный, два Умеренных, два Субумеренных и два Полярных. Алтаа в Северном Умеренном поясе... Расы? - продолжала она отвечать на вопросы Николая Ивановича. - Что такое расы?.. У нас Единое Человечество. Страшно ли путешествовать во времени? Не страшнее, чем в Надпространстве. Нет, аварий не бывает. Неполадки случаются. Выручает Служба Контроля. Обычно выпутываемся сами..."
- Как там у тебя, Бин? - обернулась она к своему спутнику.
- Кажется, нашел, - буркнул Бин, не разгибая спины.
- Вот видите! - сказала Лола, лицо ее просияло. - Неудобно задерживаться в цивилизованном прошлом, - чистосердечно признавалась она. - Встречи с аборигенами всегда нежелательны. Рождаются толки, мифы... Другое дело, когда изучаешь эпоху Ренессанса или этрусков. Тогда учишь язык, манеры. Это дело историков... А вы расскажите о себе, Николай Иванович.
Николай Иванович рассказывал о себе неохотно. Что он мог рассказать? О школе, где четыре класса помещаются в одной комнате? О деревушке, из которой он лет двадцать не выезжал? Ему хотелось больше узнать от Лолы.
- Зачем у вас обручи вокруг головы? - спрашивал он.
- Барраж, - отвечала Лола. - Мезонный барраждля обеззараживания воздуха.
- Как движется машина?
- Энергия передвижения - магнитное поле Земли. Источник неисчерпаемый...
- Лола! - позвал от машины Бин.
- Вот и все, Николай Иванович. Будем прощаться.
Они подошли к машине, Бин уже держал дверцу открытой.
- Спасибо вам, - протянул он руку учителю.
Лола тоже пожала ему руку своей слабой и нежной рукой:
- Спасибо, Николай Иванович. Что бы вам оставить на память?
- Лола... - предостерегающе сказал Бин.
- Ах, Бин! - воскликнула она. - Давай хоть раз нарушим инструкцию! Все эти запреты, правила...
- Будь благоразумной, Лола.
Лола порылась в небольшом саквояже.
- Вот вам, Николай Иванович. От меня с Бином, - протянула учителю очки с крупными стеклами.
Николай Иванович взял очки из ее рук.
- Для вас и для дочери, - кивнула из кабины Лола: под березой Николай Иванович рассказал ей об Ольге. - И никому... - Лола хотела что-то сказать еще, но Бин включил моторы. Машина качнулась и на какуюто долю секунды, показалось Николаю Ивановичу, затуманилась, будто ему застлало глаза.
- Прощайте... - услышал он голос Лолы.
- Прощайте, - Бин присоединился к ней.
- Прощайте, - сказал Николай Иванович, но не был уверен, слышали ли его. Контур машины размылся, исчез - у ног Николая Ивановича осталась помятая и затоптанная трава, рядом сломанный куст.
Пели птицы, вдали погромыхивало - надвигалась гроза. Николай Иванович повертел очки в руках и надел их. Очки не увеличивали, стекла казались обыкновенными.