Лучший из миров

Полностью обнаженная, если не считать полоски желтого шелка, которую лишь с большой натяжкой можно было бы назвать трусиками, Мэгги бросилась к двери, захлопнула ее и даже закрыла на цепочку.

— Боже мой, любой, кто шел мимо, мог увидеть нас! — Она поспешно выключила верхний свет, оставив гореть лишь ночник на тумбочке.

Бен наконец сбросил ботинки и носки, а затем одновременно стащил джинсы и трусы. Подняв голову, он успел сказать:

— Осторожнее, коврик.

Наморщив нос, Мэгги фыркнула.

— Ты успел узнать меня слишком хорошо.

— Да, — ответил Бен и вдруг понял, что это правда.

Не было никакой неловкости, как будто они уже давно были любовниками. Даже в первый раз, у водопада, ее тоже не было — только неистовое желание и чувство неизбежности происходящего.

Слившись в жарком голодном поцелуе, они бросились в омут страсти. Бен чувствовал, как обострились все его эмоции — он ощущал шелковистость ее кожи, вдыхал дурманящий аромат фруктового шампуня и женского возбуждения, слышал тихие стоны в то время, как его руки, губы и язык исследовали самые потаенные уголки тела Мэгги. Ее соски казались ему спелыми вишнями, ждущими, когда их испробуют. И он испробовал — сначала подушечками пальцев, затем губами, языком и зубами.

Вскрикнув, Мэгги нащупала на его груди маленькие плоские соски и стала поглаживать их, пока они не превратились в твердые горошины.

— Милая, может, нам стоит сбавить темп? взмолился Бен, хотя его руки продолжали свое исследование. Он и сам осознавал бессмысленность своих слов.

Руки Мэгги теребили темные завитки волос, которыми поросла его грудь, спускаясь все ниже к животу, паху… При таком быстром развитии событий самое время надеть презерватив, иначе будет слишком поздно, остатками ускользающего разума успел подумать Бен. Он стыдил себя за невозможность контролировать собственное возбуждение, списывая это на то, что слишком долго обходился без женщины, но в глубине души понимал, что все дело в этой конкретной женщине.

— Я не хочу сбавлять темп, Бен. Возьми меня!

Возьми меня сейчас!

Ее маленькие руки находились в опасной близости от того, что грозило взорваться в любую секунду, испортив все удовольствие.

— Я тоже не хочу. Да уже и не смогу, — процедил Бен, зубами надрывая пакетик из фольги, который он, слава богу, догадался положить в пределах досягаемости.

— Ты внутри как масло… — пробормотал он, входя на первый, безумно сладостный дюйм в ее истекающее нетерпением лоно. — Мэгги, не хотелось бы торопить тебя, но…

— Тебе и не надо. — Мэгги беспокойно двигалась под ним, ее дыхание было громким и прерывистым. Ее руки порхали по его телу, вызывая маленький пожар там, где они останавливались хоть на миг.

Бен слегка отпрянул назад и, когда она запротестовала, перекатился на спину, увлекая Мэгги за собой. Она оказалась сидящей сверху на его бедрах, глубоко внутри себя ощущая его твердую плоть.

— Давай же, милая. — Напряжение исказило голос Бена до неузнаваемости.

Мэгги и не нуждалась в понукании. С убийственной медлительностью она чуть приподнялась, затем опустилась, вбирая его в себя еще глубже, затем повторила это еще несколько раз. Бену показалось, что он пережил несколько смертей, прежде чем понял, что попросту забыл дышать. Удерживая остатки самоконтроля, он рванулся ей навстречу, подстраиваясь под ее ритм, чувствуя, как натянута от напряжения каждая мышца в его теле.

Ритм движений Мэгги ускорился и стал неравномерным и лихорадочным. Она начала тихо поскуливать и постанывать — эти звуки, уже знакомые Бену, сводили его с ума. Еще несколько толчков, и Мэгги обрушилась на его грудь с громким стоном.

Впившись пальцами в ее бедра, Бен почувствовал, как в этот же миг по его телу прошел электрический разряд в миллион вольт, заставив конвульсивно содрогаться каждую клетку.

— О, мой бог, — прошептала Мэгги. Ее тело было влажным и слегка подрагивало в последних экстатических конвульсиях.

— Да, — с трудом прохрипел в ответ Бен, поскольку кровь еще только начала возвращаться к его голове. — Я подумал то же самое.

К тому времени, когда Бен и Мэгги нашли в себе силы покинуть свое убежище, небо почти очистилось, движение транспорта восстановилось, хотя было слышно, как взвизгивают шины при резком торможении на мокром асфальте. Небольшая парковочная площадка перед мотелем была сплошь усыпана зеленой листвой, сорванной с деревьев.

— Я хочу есть, — сказала Мэгги с ноткой удивления в голосе. — Мы еще успеем где-нибудь перекусить? — Как ни странно, она не чувствовала ни капли неловкости.

— А разве кто-то установил крайний срок нашего возвращения? — Бен открыл пассажирскую дверцу и помог Мэгги забраться в кабину, потому что подножка, представлявшая собой всего лишь узкую хромированную поперечину, была слишком высока для нее. Ему вряд ли в дальнейшем потребуется такой мощный автомобиль, мимоходом подумал Бен.

Но от этой мысли его охватила неясная тревога. Черт возьми, если мужчина несколько раз занимался сексом с женщиной, это еще не повод в корне менять свою жизнь. Он уверен, что Мэгги вовсе не рассчитывала на это, иначе бы она обязательно затеяла разговор «после».

— Не возражаешь против барбекю? — спросил он, сворачивая со скоростной автострады на проселочную дорогу, ведущую к Пайлот-Маунтин.

Вывеска, которую он заметил, обещала, что в местном ресторанчике их накормят барбекю из постной свинины в легком томатном соусе. Бен, правда, привык в говядине, но свинина тоже сойдет.

— Наоборот! Поем с удовольствием, — оживленно отозвалась Мэгги. На взгляд Бена, чересчур оживленно, но он и сам не был таким спокойным и расслабленным, каким хотел казаться.

Мэгги вздохнула, продолжая следить за проплывающим за окном пейзажем. Бен уверенно вел машину и гнал от себя мысли как о недавнем прошлом, так и о ближайшем будущем.

В результате ни один из них так и не отдал должного барбекю. Мэгги предпочла сладкие кукурузные оладьи, а Бен — сэндвич. За едой они молчали.

Заехав в бакалейный магазин, Бен настоял на том, чтобы Мэгги взяла у него пятьдесят долларов, и предложил свою помощь, правда, честно признался:

— Поскольку я не привык ходить по магазинам, тем более с кем-то, боюсь, я буду больше мешать, чем помогать.

Он остался ждать Мэгги снаружи. Когда она появилась в дверях с тележкой, нагруженной почти доверху, он бросился ей навстречу. Вместе они переложили пакеты на заднее сиденье пикапа и отправились в обратный путь. Почти всю дорогу они промолчали, и Мэгги впервые в жизни не нашла в себе сил заполнять паузы легкой болтовней.

Когда они остановились на стоянке Школы и Бен стал отстегивать ее ремень безопасности, Мэгги заметила:

— Похоже, в доме горит весь свет. Странно как-то.

— Просто снаружи темно. Пойдем, и я попрошу Чарли спуститься и помочь мне.

Когда они поднимались по ступеням, еще мокрым и скользким от недавнего дождя, Бен взял ее за руку. Мэгги сделала вид, что не обратила на это внимания, позволив ему помочь ей подняться на веранду. А как еще она могла дать понять ему, что ничего от него не ждет? Хорошо, что ее читатели никогда не спрашивали у мисс Мэгги совета по поводу того, как вести себя после страстного полуденного секса у водопада или вечернего, в комнате мотеля, когда снаружи дождь льет стеной, она не знала бы, что им ответить.

Мэгги украдкой бросила взгляд на Бена и увидела, что тот хмурится. Ей хотелось сказать ему:

«Послушай, не волнуйся. Ну, легли мы пару раз в постель вместе, что с того? Мы оба взрослые люди, мы получили свою долю удовольствия, и конец истории».

Только она бы солгала. Это был конец истории для него, но не для нее. Поэтому Мэгги промолчала.

В дверях их встретил Чарли, он был сам не свой.

— Где, черт возьми, вы пропадали? Как вы себя чувствуете?

— Мы попали в ливень и были вынуждены переждать его. А в чем, собственно говоря, дело? поинтересовался Бен.

— Вы ужинали?

Бен кивнул, а Мэгги ответила: