Сын неба

После этого чужеземец все больше и больше..... стал сближаться с рабами. Он лечил их без всякой платы. Он даже нередко отправлялся за город и проводил там целые дни среди рабов, трудившихся на виноградниках или в каменоломнях. Он и там пробовал, по слухам, строить какие-то машины, помогавшие без особого труда поднимать большие тяжести, пока рабы бездельничали, укрывшись от надсмотрщика. Такая дружба беспокоила многих людей в городе, еще помнивших восстание скифов-рабов под водительством коварного Савмака. Используя это беспокойство, я начал распускать слухи, будто чужеземец также мечтает возмутить рабов, перебить всех свободных и создать на Киммерийском полуострове государство варваров.

Мне помог случай. В горах...... где находился один из источников, питавших городской водопровод, Сын Неба непостижимым образом обнаружил большую золотую жилу. Как рассказывают очевидцы, он просто попросил у Тимагора, сына которого, Посия, вылечил в свое время от паралича ног, как это уже рассказывалось, четверых рабов на один день. Сын Неба привел их в горы, к роднику, и приказал: "Копайте здесь!" Сделав только несколько ударов молотом, один из рабов..... нашел крупный золотой самородок. Чужеземец хотел использовать это богатство для того, чтобы купить себе несколько рабов у различных хозяев. Но я стал распускать слухи, что это лишь первый шаг, а затем Уранид попытается освободить всех рабов. Сына Неба вызвали на суд ареопага, который потребовал от него немедленно сдать все золото в казну, поскольку оно найдено на городской земле, возле общественного источника. Против ожидания ловкий чужеземец не стал против этого возражать. "Я уважаю общественные интересы и не пойду против них, хотя бы и следовало, по-моему, считаться и с интересами рабов, которые также являются полноправными членами общества. Забирайте ваше золото, если вы его так любите", - сказал он. Но, говорят, покидая ареопаг, добавил, так что его могли слышать многие: "Ничего, я найду новые залежи на ничьей земле". Найденное им золото пришлось очень кстати, потому что казна сильно отощала. Все за это благодарили Уранида, я же опять остался в стороне. Так я вместо ожидавшейся победы снова временно потерпел поражение. Его власть укреплялась и росла, моя - умалялась и падала.

Если я хотел сохранить свою власть и не дожидаться, подобно глупой овце, пока меня выгонят из храма или сделают помощником этого проходимца, мне следовало действовать решительно и быстро, не колеблясь.

15. Преданный раб Сонон, испытавший немало насмешек чужеземца, вызвался с готовностью помочь мне. Он выследил, что Уранид облюбовал себе одно место, где на самом берегу моря была небольшая пещера. Здесь он любил сидеть порой целыми днями, ничем не занимаясь и глядя на море. Когда начинался дождь, Сын Неба забирался в пещеру. Там мы его и решили подкараулить и убить. Место было глухое, рабы с ближайшего виноградника не услыхали бы крика. И все подумали бы, что чужеземца подкараулили и убили тавры. Чтобы укрепить всех в такой именно мысли, мой хитрый Сонон даже специально раздобыл таврский кинжал и дротик с костяным наконечником, собираясь подбросить их возле трупа.

Несколько дней подряд Сонон выслеживал Сына Неба за городской стеной, но неудачно. Потом он где-то подслушал, что на следующее утро чужеземец намеревается отправиться именно в то укромное место, где мы предполагали устроить для него западню. В тот вечер я от волнения долго не мог уснуть, а когда, наконец, забылся...

...в тишине амбросической ночи

Дивный явился мне Сон20,

до того отчетливый и ясный, что ни в чем не уступал истине. Еще и теперь перед моим взором стоят образы, которые я в ту ночь увидел, и сказанное звучит у меня в ушах.

Я увидел как будто пещеру, слабо озаренную смутным, неясным светом, который лился откуда-то сбоку. В этом подземелье где-то протекал ручей: я отчетливо слышал тихое журчание воды. Потом передо мной возникла тень. Она приблизилась, и я узнал своего раба Сонона. Он озирался по сторонам, словно ища себе уголок поукромнее и потемнее. Откуда-то сверху покатился камень. Я отчетливо слышал его стук. Сонон спрятался за обломком скалы. И тут вдруг раздался негромкий зловещий смех. Я узнал голос чужеземца. Потом он произнес какие-то непонятные слова на неведомом мне языке. Свет в пещере внезапно померк. И в наступившей кромешной тьме я услышал отчаянный крик Сонона: "Хозяин, я пропадаю, я пропадаю!.."

Я вскочил на своем ложе, обливаясь холодным потом. Было уже утро. Я понял из этого вещего сна, что чужеземец каким-то колдовским способом разгадал наши планы. Надо было предостеречь Сонона, чтобы он сегодня не нападал на Сына Неба. Но сколько его ни искали по моему приказанию по всей усадьбе храма, нигде не могли обнаружить. Сторож сказал, что раб куда-то отправился еще до зари. Так велика была его жажда мести, что он слишком поспешил навстречу своей гибели. А в том, что ему суждено нынче погибнуть, я уже не сомневался после вещего сна. Послать других рабов ему на выручку к пещере я не мог. Сделать так - значило бы открыть свой замысел перед всем городом, большинство жителей которого очень почитало чужеземца. Мне оставалось только терпеливо ждать воли всемогущих богов. Теперь я окончательно был убежден, что наш план не удался и мой верный раб сам попал в коварную засаду и наверняка лишился жизни. В самом деле, его никогда больше не видели. На следующий день я для отвода глаз объявил, будто он убежал от меня, и отправил воинов на поиски в различные места. В том числе я поручил им осмотреть окрестности пещеры, выбранной нами для засады. Но никаких следов пропавшего раба так и не удалось обнаружить. А вечером того же дня мне повстречался на улице Сын Неба. Усмехнувшись, он сказал: "Я слышал, что ты лишился самого преданного помощника. Жаль. Как же ты теперь станешь пророчествовать без такого оракула?" Его глаза при этом были красноречивее слов. Я прочитал в них угрозу. Победа опять оказалась за ним, и я мог ожидать теперь от него всяческих козней. Они не замедлили последовать.

Какие-то странные вещи начали твориться со мной. По ночам меня часто мучили кошмары. Я попадал в..... подземелье и задыхался. На меня обрушивались громадные глыбы и придавливали меня. В одну из ночей мне приснилось, будто в комнату вползла большая змея. Как ни старался я от нее скрыться, она ужалила меня прямо в грудь. Тут я с криком проснулся. А через три дня у меня на груди, как раз в том месте, где ужалила приснившаяся змея, образовалась маленькая, но очень мучительная и долго не заживающая ранка21. Тогда я понял, что и этот сон был вещим. Всеблагие боги слали мне с Олимпа новое предупреждение об опасностях, угрожающих мне со стороны коварного чужеземца. Я все-таки не внял этому мудрому предупреждению и продолжал с ним борьбу, хотя и тайную, скрытую, распуская всяческие тревожные слухи и стараясь восстановить против него побольше жителей города. Он только насмешливо улыбался, встречаясь со мной. Я понимал, что он прекрасно читает мои мысли и готовит ответный удар.