Страница 54 из 258
И когда, как я уже сказал, они устроились и принялись осуществлять на практике придуманную ими особую форму «страдания»: а их жены, узнав его истинный характер, взбунтовались, то многие из них, под влиянием своих жен, отказались выполнять взятые ими еще в Стране Жемчуга обязательства, в результате чего они и разделились на две самостоятельные группы.
С этого времени эти сектанты, прежде называющиеся самоукротителями, теперь стали называться по-разному, те из самоукротителей, которые остались верны взятым на себя обязательствам, были названы «ортодоксхайдураками», в то время как остальные» отказавшиеся от некоторых взятых у себя на родине обязательств, назывались «катошкихайдураками».
Выяснилось, что во время нашего прибытия в Синкраторцу у сектантов, называвшихся ортодоксхайдураками, был свой хорошо организованный так называемый «монастырь» неподалеку от этого первоначального места их поселения, и там уже происходило упомянутое особое страдание.
Возобновив свое путешествие на следующий день после ночного отдыха, мы проходили очень близко от монастыря этих сектантов буддийской религии учения ортодоксхайдураков.
В то время дня мы обычно делали привал, чтобы покормить наших четвероногих рабочих, и поэтому попросили монахов позволить устроить нам нужный для нас привал под сенью их монастыря.
Хотя это может показаться странным и необычным, тамошние существа, называемые монахами, не отказали в нашей объективно справедливой просьбе, а сразу же и без всякого «чванства», которое стало присуще там монахам всех веков и всех учений, впустили нас. И мы таким образом вошли в святая святых сокровенных тайн этого учения, в такое место, которые существа планеты Земля с самого начала своего возникновения научились очень искусно скрывать даже от Индивидуумов с чистым разумом. Другими словами, они овладели искусством намудрить что-нибудь и сделать из этого, как они говорят, «тайну» и так тщательно скрывать всевозможными средствами эту свою тайну от других, что даже существа с чистым разумом не могут проникнуть в нее.
Монастырь секты ортодоксхайдураков буддийской религии занимал большую площадь, окруженную капитальной стеной, которая защищала все находившееся внутри от диких существ.
В середине этой огромной окруженной стеной территории стояло большое здание, также капитальное, представляющее собой главную часть монастыря.
В одной половине этого большого здания проходило их обычное бытийное существование, а в другой они совершали те специальные церемонии, которые как раз и были особенностью разновидности верования последователей их сект и которые были тайнами для других.
Вокруг внешней стены, на ее внутренней стороне, стоял ряд небольших капитальных, близко примыкающих друг к другу отделений, подобных ячейкам в сотах.
Именно эти «кельи» и отличали этот монастырь ото всех остальных монастырей на планете Земля.
Эти сооружения, напоминающие караульные будки, были полностью вмурованы в стену со всех сторон, только в самом низу у них было небольшое отверстие, через которое с трудом можно было просунуть руку.
Эти прочие караульные будки предназначались для пожизненного замурования уже «достойных» существ той секты – и они должны были заниматься своей знаменитой манипуляцией над тем, что они называли своими «эмоциями» и «мыслями», – до полного уничтожения их планетарного существования.
Так вот, когда жены этих «сектантов-самоукротителей» узнали как раз об этом, они выразили упомянутый решительный протест.
В основном религиозном учении этой секты было полное объяснение того, какие именно манипуляции и как нужно совершать над собой, для того чтобы удостоиться замурования в одну из прочно построенных ячеек, получая там раз в сутки кусок хлеба и небольшой кувшин воды.
В то время, когда мы вступили в стены этого ужасного монастыря, все эти чудовищные ячейки были уже заняты; и о замурованных с большим благоговением заботились – то есть давали им раз в сутки через вышеупомянутые крошечные отверстия кусок хлеба и небольшой кувшин воды – те сектанты, которые были кандидатами на такое замурование и которые, в ожидании своей очереди существовали в упомянутом большом здании, которое стояло на монастырской площади.
Твои замурованные любимцы действительно существовали в упомянутых монастырских гробницах до тех пор, пока их полное лишений существование впроголодь и без движений окончательно не подходило к концу.
Когда товарищи замурованных узнавали о прекращении существования кого-нибудь из них, его планетарное тело удалялось из импровизированной гробницы и немедленно на место таким образом самоуничтожившегося существа замуровывался другой такой же несчастный фанатичный приверженец этого их зловредного религиозного учения; а ряды этих несчастных «фанатичных монахов» заполнялись другими членами той своеобразной секты, постоянно приходившими из Страны Жемчуга.
В самой Стране Жемчуга все приверженцы той секты уже знали о существовании того специального «удобного» места для реализации финала их религиозного учения, претендующего на то, что оно основано на точных указаниях Святого Будды; и во всех больших центрах у них даже были так называемые агенты, помогавшие им добираться туда.
Отдохнув и накормив своих двуногих и четвероногих рабочих, мы покинули это мрачное место, где приносились жертвы тому же несчастному органу, который, по замыслам некоторых Высочайших Космических Индивидуумов, должен был, по той или иной причине, быть непременно внедрен в присутствие наиболее ранних трехмозговых существ той злосчастной планеты.
Э-хе-хе! мой мальчик, мы ушли оттуда, как ты легко можешь представить себе, не с очень-то приятными ощущениями или веселыми мыслями.
Продолжая свой путь к морю Благоденствия, мы опять проходили по многим различным формам суши, тоже со скоплениями внутрипланетных минералов, но вытекших на поверхность планеты с еще больших глубин.
Здесь я должен кое-что сказать относительно установленной мной чрезвычайно странной вещи, тесно связанной с той частью поверхности твоей планеты, которая называется Тибетом.
В тот период, когда я впервые проходил через Тибет, его вершины хотя и были необычайно высоко над поверхностью Земли, но они не особенно отличались от подобных возвышений на других континентах и на том же континенте Ашхарх, или Азия, частью которого был Тибет.
Но когда во время моего шестого и последнего личного пребывания там, на планете Земля, мой путь опять пролегал по этим, для меня весьма памятным, местам, тогда-то я и установил, что за промежуток времени в несколько десятков десятков их столетий вся та местность так далеко выдвинулась из планеты, что ни какие вершины ни на каких других континентах не могли даже сравниться с ними.
Например, главная гряда той горной страны, через которую мы тогда проходили, именно ряд возвышений, которые существа называют там «горной цепью», за этот промежуток времени так далеко выдвинулась из планеты, что некоторые ее вершины являются теперь самыми высокими среди всех ненормальных выступов той многострадальной планеты. И если взобраться на них, может быть с помощью тескуано удалось бы «разглядеть» центр противоположной стороны той своеобразной планеты.
Когда я впервые установил то странное явление, происходящее на той твоей удивительно своеобразной планете, мне сразу же пришло в голову, что, по всей вероятности, в нем содержится зародыш возникновения какого-нибудь грядущего бедствия большого общекосмического масштаба, и, и когда я потом собрал статические данные, касающиеся этого ненормального явления, это мое первое опасение скоро стало во мне все больше усиливаться.
И усиливалось оно главным образом потому, что один показатель в моих статических данных, касающихся этого явления там, возрастал с каждым десятилетием.
Упомянуты указатель, касающийся тех Тибетских нагорий, относился именно к тому, какие из земных так называемых «планетарных сотрясений», или, как выражаются твои любимцы, «землетрясений», происходят на той планете из-за этих чрезмерно высоких возвышений.